Джон Толкин - Братство кольца

– Друзья, боюсь, нам больше нельзя здесь оставаться. – Слова Арагорна вернули отряд к действительности. Он оглянулся на Морийские Ворота и стиснул рукоять меча. – Прощай, Гэндальф, – проговорил он. – Разве я не предупреждал тебя: берегись! Я оказался прав, но мне не легче от этого. У нас все меньше надежды. – Арагорн повернулся к отряду. – Да, нам не на что надеяться, – повторил он, – но мы должны идти. Может быть, мы сможем отомстить. Укрепитесь духом, не надо плакать. Впереди у нас долгий путь и тяжелая работа.

С того места, где они остановились, открывался вид на узкую горную долину, стесненную отрогами. Три вершины выделялись на фоне неба: Келебдил, Фануидол и Карадрас. По ущелью неслась река; белой пенной нитью она прошивала каскад водопадов, над некоторыми из них висела кисея мельчайших брызг.

– Будь судьба к нам помилостивее, – сказал Арагорн, – мы спустились бы с перевала по тропе вдоль реки.

– Это все Карадрас! – Гимли погрозил кулаком горной вершине. – Вон он стоит, ухмыляется.

На востоке горы неожиданно обрывались, за уступом смутно синели далекие земли. К югу, насколько хватало глаз, тянулась горная страна, а не далее как в миле на дне долины лежало озеро, похожее на наконечник копья, глубоко вонзившегося в горный склон. Затененное, кроме южного краешка, освещенного солнцем, оно выглядело везде одинаково темным. Ни одна морщинка не портила безмятежного лика воды. Берега, со всех сторон свежие и зеленые, казалось, не знали прикосновения ничьей ноги.

– Вот дремлет Зеркальное, наш легендарный Келед Зарам, – печально произнес Гимли. – Я помню, он сказал: «Да возрадуешься ты, увидев его! Но нам нельзя там задерживаться». Сколько дорог я пройду, прежде чем возрадуюсь снова? Оказывается, это я буду спешить, а он останется...

Дорога, ведущая от Морийских Ворот, была сильно разрушена, местами пропадала в зарослях вереска и камнеломки. Но в ней еще угадывался некогда широкий мощеный тракт, подобающий столице гномьего мира. Временами на обочинах попадались руины не то изваяний, не то строений, зеленые курганы с вершинами, поросшими березняком, или одинокие мощные ели. Повернув на восток, дорога вывела их к самому берегу Зеркального. Неподалеку из травы поднимался обломок колонны.

– Камень Дарина! – воскликнул Гимли. – Я не могу пройти мимо и не заглянуть в воды чудесного озера.

– Я прошу тебя, постарайся побыстрее. – Арагорн с беспокойством оглянулся на Морийские Ворота. – Солнце скоро сядет. До заката орки, надеюсь, не выйдут, но, прежде чем настанет ночь, лучше бы нам оказаться подальше. Луна на исходе. Ночь будет темной.

– Идем со мной, Фродо! – позвал Гимли, сбегая по зеленому склону. – Ты обязательно должен заглянуть в воды Келед Зарама!

Фродо вошел следом. Тихая синяя вода притягивала, несмотря на усталость. Сэм тоже увязался за ними.

Возле обломка колонны Гимли остановился. Камень изъели трещины. Руны, когда-то покрывавшие столб, стерлись, их уже нельзя было прочитать.

– Здесь Государь Дарин впервые заглянул в воды Зеркального, – пояснил гном. – Давай и мы поглядим на дорожку.

Они наклонились над темной водой. Сначала не видно было вообще ничего. Потом из густой синевы медленно проступили очертания гор и простор неба над вершинами. Затем, словно самоцветы, погруженные в глубину, показались звезды. Фродо удивленно взглянул вверх – там сияло солнце – и опять перевел взгляд на воду. Звезды! Зато отражений хоббитов и гнома в воде не было.

– О прекрасный и дивный Келед Зарам! – благоговейно произнес Гимли. – В его водах корона Дарина ожидает пробуждения Государя.

Гном с трудом оторвался от воды, низко поклонился, промолвил: «прощай» – и зашагал к дороге.

– Ну что ты там видел? – накинулся Пиппин на Сэма, но тот, глубоко задумавшись, даже не услышал вопроса.

Вскоре дорога, повернув на юг, привела их к большому роднику с чистой, словно хрустальной водой. Переливаясь через каменную кромку, вниз бежал веселый ручеек.

– Отсюда берет начало Серебрень, – сказал Гимли. – Но пить нельзя – вода холодна как лед.

– Скоро этот ручеек станет быстрой рекой, – проговорил Арагорн. – Теперь много миль нам с ним по пути. Дорогу выбирал Гэндальф, и лежит она через леса, вдоль русла Серебрени до впадения в Великую Реку.

Леголас поглядел вслед ручью, терявшемуся в золотистой закатной дымке долины.

– Там – Лотлориен! – звенящим голосом произнес он. – Прекраснейшие владения эльфов в этом мире. Нигде нет таких деревьев, как там. Их листья не опадают осенью, они становятся золотыми, а когда весной нарождается молодая листва, в зелени распускаются золотые цветы, а земля под ногами покрывается золотом старых листьев, и вокруг серебряные ровные, гладкие стволы, словно драгоценные колонны, – такова кора тамошних деревьев. Так говорится в песнях, поющихся у нас в Сумеречъе. Ах, как возрадовалось бы мое сердце, приди мы туда весной!

– Мое возрадуется и зимой, – заметил Арагорн, – да только мы еще не там. И впереди немало миль. Не будем медлить.

Некоторое время Фродо с Сэмом пытались не отставать, но Арагорн шагал таким размашистым шагом, что скоро хоббиты оказались далеко позади. С самого утра во рту у них не было ни маковой росинки, ссадина у Сэма на щеке горела огнем, а голова кружилась. После теплого подземного мрака свежий ветер казался холодным. У Фродо болели грудь и бок. Ему не хватало воздуха.

Леголас обернулся и тут же сказал что-то Арагорну. Арагорн остановил отряд, позвал Боромира и подбежал к хоббитам.

– Извини меня, Фродо! – с искренним участием воскликнул он. – Столько всего случилось сегодня! Я совсем забыл про ваши раны. Но потерпи еще немного. Недалеко есть одно место, там можно передохнуть, там я помогу вам. Боромир, давай-ка понесем их.

Вскоре путь пересек еще один ручей, впадавший в Серебрень. Русло раздалось вширь, а после порога из зеленого камня по берегам появились неказистые низкорослые пихты и заросли черники. Дойдя до галечного плеса, устроили привал.

Пока Гимли, призвав на помощь Мерри и Пиппина, занимался костром и обедом, Арагорн врачевал раненых. Царапина на щеке Сэма была неглубокой, но выглядела скверно, Арагорна она поначалу встревожила, но после тщательного осмотра он хлопнул Сэма по плечу и улыбнулся.

– Повезло тебе, братец, – проговорил он. – Многим первый убитый орк обходился куда дороже. Яда на ятагане не было, а, между прочим, часто бывает. Сейчас я ее обработаю, заживет, и не заметишь. Вот Гимли воду согреет...

Он достал из сумки на поясе уже знакомые хоббитам немного увядшие листья.

– У меня еще остались листья ацеласа . Брось один в воду, потом промоешь и завяжем. А пока посмотрим Фродо.