Джон Толкин - Братство кольца

Холмы придвинулись вплотную. Их волнистая гряда, не меньше тысячи футов по самым высоким вершинам, словно преграждала дорогу на восток. Кое-где глаз различал остатки каких-то сооружений, не то оборонительных валов, не то оград, а в распадках виднелись развалины древних строений. Пятого октября, на шестой день после выхода из Брыля, хоббиты со своим проводником заночевали у подножия холмов.

Утром, впервые после Чагрого Бора, нашлась хорошая тропа. Хитро извиваясь, она повела их на юг. Похоже, ее и прокладывали с тем расчетом, чтобы идущих по ней не увидели ни с вершины холмов, ни с равнины. То она ныряла в заросшие балки, то прижималась к крутым склонам, а там, где деваться было уж совсем некуда, по сторонам появлялись огромные валуны и обтесанные камни, надежные, как ограда.

– Кто это ее проложил здесь и зачем? – поинтересовался Мерри. Они шли в это время мимо больших вертикально поставленных камней. – Вид какой-то кладбищенский. А на Заветери нет ли случайно упокошц?

– Ни на Заветери, ни на других холмах, – ответил Колоброд. – Дунаданы не жили здесь. В их последние времена по холмам проходил рубеж обороны против Зла из Ангмара. По этой тропе воины скрытно переходили из одного укрепления в другое. А еще раньше, во дни северного княжества, на вершине Заветери стояла огромная дозорная башня Амон Сул. Ее сожгли и разрушили. Теперь там только венец из остатков фундамента, а когда-то была она высокой и прекрасной. Рассказывают, во дни Последнего Союза Элендил поджидал здесь войска Гил-Гэлада.

Хоббиты с удивлением посмотрели на своего странного попутчика. Оказывается, древние предания он знал не хуже лесных троп.

– А кто это – Гил-Гэлад? – спросил Мерри, но Колоброд не ответил, погрузившись в какие-то собственные мысли. Ответ пришел с неожиданной стороны. Тихий торжественный голос произнес нараспев:

Хоббиты в изумлении обернулись. Голос принадлежал Сэму.

– Что же ты остановился? Продолжай, пожалуйста, – попросил Мерри.

– Да не помню я дальше, – смущенно пробормотал Сэм и покраснел. – Это я, еще когда мальчонкой был, от господина Бильбо слышал. Он мне много всяких историй рассказывал. Знал, что меня хлебом не корми – дай про Эльфов послушать. Он ведь и грамоте меня учил. Ох и много же он знал, и так, и по-книжному. Сам стихи сочинял. И вот про это тоже...

– Это не его стихи, – подал голос Колоброд. – Баллада «Гибель Гил-Гэлада» написана на древнем наречии. Бильбо, должно быть, перевел ее, а я и не знал...

– Там много про что было, – сказал Сэм, – только все больше про Мордор. Про это я не учил. Страшно! Вот уж не думал, что когда-нибудь сам туда пойду.

– Куда? В Мордор? – вскричал Пиппин. – Надеюсь, не дойдет до этого!

– Не стоит поминать о нем вслух, – снова остановил их Колоброд.

Уже за полдень тропа привела их к крутому откосу. В прозрачном неярком свете октябрьского солнца он поднимался, как мост, ведущий к вершине холма. Дальше таиться было невозможно; оставалось надеяться лишь на обманчивое, возможно, безлюдье, парящее вокруг. Если Гэндальф и находился где-то поблизости, то пока ничем себя не обнаруживал

Сэма, Пиппина и поклажу оставили в укрытой лощине с западной стороны, а Колоброд, Фродо и Мерри полезли наверх. Примерно через полчаса усталые и запыхавшиеся хоббиты вслед за неутомимым Колобродом оказались на вершине. Здесь действительно торчало из земли древнее основание башни, сильно разрушенное, поросшее травой. Но вот странно: в центре они обнаружили пирамиду из черных закопченных камней. Дерн вокруг выгорел до самых корней, и трава внутри круга явно была опалена и пожухла. Видимо, совсем недавно здесь бушевало пламя. И никаких признаков жизни!

Отсюда открывался потрясающий вид на все Пустоземье. Далеко на юге простиралось зеленое покрывало лесов, кое-где поблескивали реки. Под ними, хорошо видимая сверху, змеилась лента Древней Дороги. На всем протяжении глаз не замечал на ней ни малейшего движения. На востоке у горизонта вставали Горы. Отдельные вершины белели среди облаков вечными снегами.

– Ну вот мы и здесь, – промолвил Мерри. – И что? Вид безрадостный, ни воды, ни укрытия. А Гэндальфом и не пахнет.

– Странно мне, – задумчиво произнес Колоброд. – Допустим, в Брыле он оказался после нас. Но когда надо, он передвигается очень быстро.

Внезапно он замолчал и снял с вершины обгорелой пирамиды верхний камень. Цветом он отличался от остальных. Повертев его в руках, Колоброд спросил:

– Что вы думаете об этом?

Фродо всмотрелся и различил на нижней стороне плоского камня несколько царапин.

– Черточки какие-то и точки, – неуверенно сказал он.

– Очень похоже на руну «Г», – подсказал Колоброд. – Может, это знак, оставленный Гэндальфом, хотя наверняка утверждать не берусь. Штрихи аккуратные и сделаны недавно. А может, они нас не касаются. Следопыты из Пустоземья бывают здесь. И рунами они тоже пользуются.

– Ну а если все-таки это Гэндальф? – спросил Мерри. – Что это может означать?

– Тогда я прочел бы знак как «Г-3» – Гэндальф был здесь 3 октября, то есть три дня назад. Похоже, он очень спешил, и опасность была рядом. Для более длинных и ясных посланий ему не хватило времени. В этом случае нам надо поостеречься.

– Хорошо бы все-таки это он знаки оставил, – вздохнул Фродо. – Как-то спокойнее знать, что он неподалеку.

– Да, наверное, – рассеянно произнес Колоброд. – Да, я уверен теперь: он был здесь, и ему грозила опасность. Помнишь свет, который мы видели ночью три дня назад? Вспышки были в этой стороне. Думаю, на него напали, но чем дело кончилось – не знаю. Во всяком случае, его здесь нет, нам остается только надеяться на себя и добираться до Дольна, как сумеем.

– А далеко туда? – спросил Мерри, устало вглядываясь в горизонт. Обширным и диким представал мир с вершины Заветери.

– Мили здесь никем не меряны, – отозвался Колоброд. – До «Забытого Приюта» от Брыля день пути. А дальше... Разное говорят. Дорога туда странная. Когда идешь по ней, думаешь только о том, чтобы дойти, а сколько миль – уже неважно. У меня, например, при хорошей погоде и удаче отсюда до брода через Гремячую уходило двенадцать дней. Меньше чем за две недели никак не поспеть. Да и то если по Дороге идти.