Джон Толкин - Братство кольца

Никто не ответил Бильбо. Фродо переводил взгляд с лица на лицо, но не встречал ответных взглядов. Казалось, весь Совет опустил глаза, погрузившись в глубокие раздумья. Фродо почувствовал страх, словно сейчас объявят приговор, которого он хоть и ждал, но все надеялся – не пронесет ли мимо. «Отдохнуть! Побыть в покое!» – кричало все его естество. Он встал и заговорил, сначала с усилием, удивленно вслушиваясь в собственные слова.

– Я возьму Кольцо. Только я не знаю дороги.

Элронд поднял голову. Его глаза словно пронзили хоббита.

– Думаю, я правильно понял твои слова, – проговорил он. – Я убежден, это – твоя задача, Фродо. Если ты не справишься с ней, значит, не справится никто. Для народа Шира настала пора уйти от своих мирных полей сотрясать крепости и советы Мудрых. Кто из нас мог предвидеть это? А ведь если Мудрые действительно мудры, они должны были бы предвидеть этот час.

Тяжкий груз достался тебе. Столь тяжкий, что никто в мире не осмелился бы взвалить его на ближнего. Не осмелюсь и я. Но если ты добровольно выбрал свою участь, я скажу: выбор твой верен. Встань из прошлого все могучие друзья эльфов – Хадор, Хурин и Турин, даже сам Берен – твое место было бы среди них.

– Но вы же не отправите его одного, Мастер?! – крикнул Сэм, выскакивая из неприметного уголка, куда забился в самом начале.

– Как можно! – с улыбкой ответил Элронд, обратясь к нему. – Ты-то обязательно пойдешь с ним. Мы уже убедились: разлучить вас не может даже Тайный Совет, куда тебя не приглашали.

Сэм сильно покраснел и сел, бормоча под нос:

– Ну и в переделку мы с вами попали, сударь.

В этот же день, чуть попозже, в комнате Бильбо собрался другой Совет – хоббитский. Мерри и Пиппин возмущались хитростью Сэма, прокравшегося на Совет у Элронда и попавшего таким образом в спутники Фродо.

– Где ж тут справедливость? – вопрошал Пиппин. – Вместо того чтобы вышвырнуть наглеца, Элронд берет и награждает его за наглость!

– Хороша награда, – урезонивал его Фродо. – Трудно придумать наказание суровее. Подумай, что ты говоришь? По-твоему, приговор к участию в этом безнадежном деле – награда? Эх, я-то размечтался: отдохну здесь, может, и надолго задержусь...

– И мне бы хотелось, чтобы ты отдохнул – кивнул Мерри, – но мы же не тебе завидуем, а Сэму. Раз ты идешь, значит, не пустить с тобой любого из нас – наказание, даже если остаться придется здесь, в Дольне. Мы с тобой уже прошли через всякие переделки и дальше собираемся идти.

– Я считаю, – упрямо проговорил Пиппин, – нам, хоббитам, надо вместе держаться, это правильно. Чтоб меня не пустить – это ж кандалы нужны. Должен ведь в походе хоть один с головой быть.

– Ну тогда тебе не миновать дома сидеть, Перегрин Тук! – раздался голос Гэндальфа, а потом он и сам заглянул в низкое окошко. – Зря вы тут кипятитесь, еще ничего не решено.

– Как не решено? – выкрикнул Пиппин. – Тогда что же вы там делали столько времени?

– Мы разговаривали, – степенно ответил Бильбо. – На Совете были сплошные разговоры, между прочим, нашлось от чего глаза вытаращить. Даже Гэндальфу. По-моему, когда Леголас рассказал, что Горлум сбежал, даже ты растерялся, хоть и виду не подал.

– Ошибаешься, – спокойно возразил Гэндальф. – Ты просто невнимательно слушал. О побеге Горлума я узнал от Повелителя Ветров. Если уж на то пошло, кроме вас с Фродо, глаз никто не таращил, а я так и вовсе ничего нового не услышал.

– Все равно, – примирительно сказал Бильбо, – пока решили только насчет бедного Фродо и Сэма. Я этого и боялся, если меня не пустят. Но, насколько я знаю Элронда, он просто ждет каких-то вестей, а потом отправит столько народу, сколько посчитает нужным. Они ведь уже разослали разведчиков, а, Гэндальф?

– Да, – нехотя сказал маг. – Некоторые уходят сейчас. Другие уйдут завтра. Они свяжутся со Скитальцами и Сумеречными Эльфами. Сыновья Элронда и Арагорн уже ушли. Прежде чем сделать хотя бы шаг, нужно точно знать, что происходит вокруг. Ты зря расстраиваешься, Фродо, тебе еще надоест здесь сидеть.

– Ну вот, – проворчал Сэм, – что ж теперь, зимы ждать?..

– Это, скорее, Фродо виноват, – сказал Бильбо. – Кто ждал моего дня рождения? Да и подарочек мне хороший припасли. Надо же было выбрать именно этот день , чтобы пустить в Засумки Дерикулей. А теперь вот и выходит: и до весны ждать нельзя, и без разведки не выйдешь.

Да-а, в общем, как повезет.

– То-то и оно, – согласился Гэндальф. – Только на везение нам рассчитывать нельзя. Надо разузнать о Всадниках. Без этого не пойдем.

– А разве они в реке не сгинули? – удивился Мерри.

– Кольценосцев так легко не уничтожишь, – вздохнул Гэндальф. – Пока их хозяин в силе, с ними не удастся покончить насовсем. Коней они лишились, облика, надеюсь, тоже. Но в этом еще убедиться нужно. А пока, Фродо, мой тебе совет: отдохни, ни о чем не беспокойся. И вот еще что... Не знаю, будет ли от меня толк, но тут говорили некоторые, что голова отряду не помешает. Я согласен и поэтому думаю пойти с тобой.

При этих словах Фродо пришел в такой буйный восторг, что маг поднялся с подоконника, на котором сидел, отступил на шаг и с легким поклоном сказал:

– Ну-ну, ты не очень-то пока радуйся. Я ведь сказал: «думаю пойти». Как оно там на самом деле получится – еще неизвестно. Здесь последнее слово за Элрондом и за вашим другом Колобродом, кстати. Ладно, пойду. Мне еще Элронда повидать надо.

Он ушел, а Фродо спросил Бильбо:

– А по-твоему как? Долго я здесь пробуду?

– Трудно сказать. В Дольне дни не очень-то посчитаешь. Впрочем, наверное, долго. Мы с тобой еще успеем наговориться. Помог бы ты мне с книгой, а? Может, и следующую начнем? Ты уже придумал концовку?

– И не одну, – мрачно отозвался Фродо. – Только, знаешь, они все какие-то неприятные.

– Вот этого не надо, – строго проговорил Бильбо. – Книги должны кончаться хорошо. Как тебе вот такая, например: «Все они поселились вместе и жили с тех пор счастливо»?

– Годится, – улыбнулся Фродо. – Дожить бы до этого.

– Эй, подождите, – вмешался Сэм. – А где они жили-то? Вот что меня всегда интересовало.

Хоббиты еще не раз говорили о прошлом путешествии и предстоящих опасностях, но, видно, так уж действовала земля Дольна, что скоро все страхи и беспокойства оставили их. Будущее, доброе или злое, по-прежнему ждало их впереди, но уже не могло омрачить настоящее. Постепенно все хоббиты окрепли, надежда вливалась в сердца, они научились радоваться каждому новому дню, каждому обеду, сказанному слову или песне.