Майкл Муркок - Вечный Огонь

– Вы готовите ему ловушку?

– Скажу только, что скоро вы вздохнете спокойно.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– А я боюсь, что не справлюсь с ролью.

– Я буду рядом и поддержу вас. А сейчас одевайтесь, мы будем вместе обедать.

– Обедать? Вы же никогда не едите.

– Обед – составная часть плана, – пояснил Доктор и направился к двери.

Мисс Минг остановила его.

– Мне кажется, мистер Блюм не очень умен.

– Думаю, так и есть.

– Не чета вам.

– Вы очень любезны.

– Уверена, вы обведете его вокруг пальца.

– Меня вдохновляет ваша уверенность, – ответил Доктор и вышел.

Мисс Минг тяжко вздохнула и понуро поплелась к гардеробу. Надев вечернее платье из зеленого и пурпурного шелка, она подошла к настенному зеркалу. Растрепанные волосы и заплаканные глаза привели к новому вздоху. Однако, вспомнив о твердом обещании Доктора урезонить Огненного Шута, она немного приободрилась.

– Выше нос, Мэвис, – прошептала мисс Минг. – Скоро всему конец. Ты снова сможешь повсюду бывать. Если ты справишься с ролью, все будут благодарны тебе не меньше, чем Доктору. Ты сделаешься уважаемой особой.

Придя к этой утешительной мысли, мисс Минг занялась собой, и в скором времени (не станем уточнять этот срок) на ее плечах заиграли золотистые локоны (немного завивки), на щеках вспыхнул румянец (в меру румян), глаза распахнулись (тушь для ресниц, без излишка), а синева ее взгляда стала неотразимой. Приколов к платью нежную орхидею, надев серьги, браслеты, бриллиантовое колье и покрутившись (чуточку) перед зеркалом, мисс Минг заключила:

– Теперь ты можешь сидеть за одним столом с императором Африки.

Довольная собой, мисс Минг вышла из комнаты. Перед ней лежали длинные коридоры. Во всех коридорах горели редкие факелы, создававшие таинственную игру мрака и света, неизменно леденившую душу, хотя Доктор и толковал, что этот призрачный тусклый свет создает настроение.

Преодолев безотчетный страх, мисс Минг вошла в зал, огромный и сумрачный, отведенный радушным хозяином для приема гостей. За длинным столом друг против друга сидели Доктор Волоспион и Огненный Шут, которым прислуживали бесшумные роботы. В зале голубовато-мертвенным светом горели архаичные люминесцентные лампы. Они гудели и беспорядочно вспыхивали. В помещении был и камин, в котором не менее архаичные лампочки имитировали горящие угли, но он лишь выхватывал из темноты мрачную фигуру сидевшего к нему спиной хозяина замка. Над камином на каменной шероховатой стене висел портрет Доктора, изображенного во весь рост.

При виде вошедшей дамы мужчины поднялись из-за стола.

– Мадонна! – выдохнул Иммануил Блюм.

– Добрый вечер, мисс Минг, – Доктор Волоспион поклонился.

– Добрый вечер, джентльмены, – ответила Мэвис Минг, едва справляясь с волнением. – Рада видеть вас, мистер Блюм.

Огненный Шут смутился и уткнулся в тарелку.

Мисс Минг не лез кусок в горло. Сев за стол, она только делала вид, что ест, как, впрочем, и Доктор. Несмотря на его пояснения, она не могла понять, зачем такой интеллигентный, здравомыслящий человек снисходит до приватного общения с психопатом, который того и гляди разразится идиотическим монологом. Однако ее опасения оказались напрасными: Огненный Шут, похоже, даже не помышлял о зажигательной речи, а разговор за столом, хотя и не носил идиллического характера, но и не обещал вылиться в бурное столкновение.

– Вы все об идеалах, – услышала Мэвис снисходительный голос Доктора, – а я смотрю на вещи реально, хотя порой и восторгаюсь уловками, придающими значимость стремлениям человека.

– Уловки – это по вашей части, ибо вы черствы и безнравственны, – ответил Огненный Шут. – Вы не способны верить в прекрасное, да и вообще не верите ни во что.

– А зачем? Миллионы людей отдали жизнь за веру, по существу отличную от других только частностями. Не глупо ли?

– Клоуны, да и только. Вроде меня.

Доктор опешил.

– Вы согласны?

– Клоун плачет и смеется, знает радость и горе, а иные в этом проявлении чувств видят лишь шутовство.

– Зеленого горошка? – прощебетала мисс Минг.

Огненный Шут кивнул.

Подождав, пока гость насытится, Доктор благожелательно улыбнулся и предложил:

– Пожалуй, вам пора взглянуть на мою коллекцию, собрание культовых и религиозных святынь.

Он ткнул пальцем в сторону пола.

– Там, под нами.

– Не сомневаюсь, все они мне знакомы, – ответил Огненный Шут. – Что вы собираетесь доказать?

– Что вы отнюдь не оригинальны.

– И на этом сомнительном основании вы предложите мне покинуть планету?

Доктор всплеснул руками.

– Вы читаете в моей душе, как по писаному.

– Хорошо, я ознакомлюсь с вашей коллекцией, я любопытен. Но что касается моей оригинальности…

– Вы сами ее оцените, ознакомившись с экспонатами.

– Мисс Минг пойдет с нами?

– О, с большим удовольствием, – ответила Мэвис Минг, содрогнувшись. Она однажды видела коллекцию Доктора и иначе, как с омерзением, не вспоминала о ней.

– Моя коллекция лучшая во Вселенной, предмет зависти на Земле, – продолжил Доктор Волоспион. – Она наглядно показывает, что вашим путем прошло немало миссионеров. Среди них были и спасители человечества. Повторяю: вы не оригинальны, – Доктор изловчился и наколол на вилку горошину. По его довольному виду мисс Минг неожиданно поняла, что осмотр коллекции – главная часть хитроумного плана Доктора. – Скажу больше: все спасители прошлого неизменно находили удобный, а зачастую и весьма изящный предлог для осуществления замысла. Вы же действуете прямолинейно, без гибкости.

Огненный Шут не выдержал, поднялся со стула, птичьей походкой прошествовал вдоль стола и возвратился на место.

– Уловки не для меня! Вонзай когти и клюв в хребет! Требуху – на свалку истории! Пусть ею питается воронье. Орел берет то, что хочет, и сколько хочет, – Огненный Шут остановил взгляд на мисс Минг. – Мадонна, отрешись от условностей. Покинем вместе эту планету. Ей не нужны высокие идеалы. Тебе одной преподнесу все дары.

– Вы очень добры, мистер Блюм, – ответила Мэвис Минг сдавленным голосом.

– Мы еще вернемся к разговору о ваших дарах, – сказал Доктор Волоспион, – а сейчас, сэр, нам, пожалуй, пора.

Все трое поднялись из-за стола.

Мисс Минг уныло поплелась сзади, все же рассчитывая на то, что ее роль и дальше не будет слишком обременительной. Доктор Волоспион – великодушный, сострадательный человек, а последнее время – сама обходительность. Хотя это и настораживало. Печальный опыт подсказывал: если кто-то с тобой чрезмерно любезен, держись от него подальше.

Эти невеселые размышления сменились более прозаической мыслью: как бы не сломать шею. Свою коллекцию Доктор держал в подземелье, куда вели тускло освещенные лестницы и не менее темные коридоры. На лестнице больше двух-трех ближайших ступенек было не разглядеть.