Ник Перумов - Разрешённое волшебство

– О Дромок, но после того, как ты изменишь его…

– Не волнуйся, славная, вы сможете забавляться с ним, как и раньше, – в голосе Дромока слышалось нечто вроде насмешки. – Какое счастье, что сам я не подвержен этим разрушительным воздействиям…

– Ну и зря, воздействия очень даже приятные, – обиделась ламия. – Конечно, когда знаешь в этом толк.

Полузадушенный Буян болтался в воздухе. Ноги его не доставали до пола.

– Не будем сейчас об этом. Раздень его, Ольтея.

Ненависть в сознании Буяна взорвалась жарким, испепеляющим пламенем. Сейчас из него сделают тварь Ведунов! Да, верно говорили: на Змеиный Холм попасть – хуже смерти. У тебя осталась последняя молния, брат: так истрать же её с толком!

Со дна памяти рванулась знакомая боль.

– Нет, Буян, нет, вот это уже ты совершенно зря, – невозмутимо заметил Творитель. – Твоё сопротивление только усложняет мне задачу. Ведь в твоих же интересах мне помогать! Да и потом ничего у тебя здесь не выйдет. Ваша магия у нас не действует.

Огненная игла теряла остроту. Жизненная сила Буяна вновь ровным потоком растекалась по жилам, отнюдь не собираясь покидать тело в гибельном для врагов и его самого пламенном спазме.

– Магия тут не действует, – терпеливо, словно непослушному ребенку, повторил Дромок. – А теперь не дергайся, пожалуйста, и мы начнём. Вначале будет немного больно – это когда придётся ломать кости.

Буян закричал. Сердце билось в паническом ужасе. Штаны стали-таки постыдно мокрыми. Но ни Ольтея, ни Творитель, казалось, ничего этого не заметили. С похвальной лёгкостью они освободили юношу от одежды. Нагое тело опустилось на невесть откуда взявшийся стол; мягкие змеи зажимов обвили руки и ноги, приковывая Буяна к холодной скользкой поверхности.

– Начнем, пожалуй, с ног, – задумчиво проронил Творитель. И резким ударом переломил Буяну берцовую кость.

К несчастью, парень так и не потерял сознания. Ни в тот миг, ни после.

Твердислав и Джейана вышли под вечер. Солнце садилось, наступало время призраков и духов, несытой нечисти, от которой на каждом привале надо защищаться оберегами и заклятиями. Против каждого вида нечисти нужен свой оберег, свое заветное слово. Спутаешь – пропадёшь. Достанешься на обед Ведунам.

Парень и девушка шли по всё больше сужающейся тропке. Миновали несколько развилок – вправо и влево от тропы располагались поля и выгоны. Позади оставалось несколько секретов клана, но ни Твердислав, ни Джейана не собирались задерживаться и объяснять, что к чему. Когда дозорные вернутся в клан, они всё узнают и так.

Твердислав взял с собой всё для настоящей войны. На боку висел меч, подарок Учителя, настоящей гномьей стали; на другом боку, в специальной кожаной петле, – лёгкий боевой топор, которым хорошо и рубиться, и в случае надобности даже метнуть в противника. За обмоткой правой сандалии прятался короткий нож – его он выковал сам. За спиной был укреплен круглый деревянный шит, обитый железными полосами. Поверх приторочен самострел с добрым боевым запасом.

На стрелы было наложено заклятие, чтобы легче потом искать – в пути ведь стрелы брать неоткуда. Разве что купить у какого-то клана.

Джейане в этом смысле было проще. Нет, она тоже не забыла самострел дома, привесила к поясу кинжал; однако главная её сила – в чародействе. Шагая, она раз за разом повторяла формулы наиболее убийственных боевых заклинаний, чтобы в случае чего не замешкаться.

Шли молча. Да и о чем тут говорить? Учитель указал примерное направление поисков, а с наступлением темноты Твердислав собирался взяться за настоящую ворожбу.

Ветёла делала крутой поворот, загибаясь к западу. Совсем недавно тут прошли всем Старшим Десятком, ещё целым, ещё не уполовинившимся. Папридоя гнали. Да будь он проклят, этот папридой вместе со своей драгоценной шкурой! Твердислав плюнул в сердцах. Не пошли бы за ним. Нет, – оспорил он сам себя, – что пошли – это хорошо. Близнецов жалко, конечно, но зато они прознали о новой ведуньей угрозе. Клан подготовится к защите.

Да, слишком много неправильного случилось в эти последние дни. Что-то переменилось у Ведунов. И притом сильно переменилось. Буян, Стойко, Ставич, близнецы, Отвечающий, подземный зверь и, наконец, Лиззи. Очевидно, Великому Духу наскучило размеренное течение жизни – вот и устроил своим любимым детям испытание.

– Сейчас погадаем и решим, куда свернуть, – обратился юноша к своей спутнице.

Джейана же лишь досадливо дёрнула плечом.

– Делай, что хочешь, – в ней вновь пробуждалось раздражение. Невесть зачем, невесть почему бросили клан, нарушили слово, данное Учителю. Зачем все это? Лиззи там и так мертва, а в то, что можно отомстить могущественному волшебнику, живущему вдобавок где-то на краю света, Джейана не слишком верила. «Нет, у меня другая цель, – сказала она себе. – Вернуться живой. И чтобы Твердь, дурачок мой любимый (тепло-тепло стало вдруг на сердце от этих немудрёных слов), тоже бы вернулся. Глядишь, и впрямь бы я успела родить».

Быстро темнело. До Месяца Ягод ещё две седмицы, а ночи уже – хоть глаз коли.

– Остановимся? Место подходящее. – Твердислав был настроен мирно.

– Я же сказала – делай, что хочешь! – последовал раздражённый ответ.

Парень остановился. Твердо взглянул в глаза спутнице.

– Послушай, ты зачем со мной пошла? Ссориться? Тогда тебе лучше повернуть назад. Слышишь? Пока не поздно!

На скулах Твердислава заиграли гневные желваки – признак того, что он в бешенстве. Глаза смотрели тяжело, с какой-то подсердечной неприязнью; и Джейана внезапно испугалась. Такой Твердислав способен был на всё. В том числе и уйти один. Чего нельзя было допустить ни в коем случае.

– Прости, пожалуйста, – она опустила взгляд. Слова всё-таки порой выразительнее мыслей.

Твердислав вздохнул.

– Давай не будем так больше, – мягко попросил он, однако под негромким голосом и примирительной улыбкой пряталась сталь.

– Давай, – эхом откликнулась Джейана, сама удивляясь собственному столь поспешному отступлению.

– Вот и хорошо. – И Твердислав тотчас заговорил об ином.

Для гадания требовались разные травы и коренья, и кое-что еще, отыскавшееся в сумке Джейаны; юноша развел небольшой костерок. Джейана следила за действиями друга со внезапно проявившейся ревностью – парни всегда уступали в магическом искусстве девчонкам, однако гадание «на кровь» было совершенно неведомо даже ей, Джейане.

– Старая охотничья ворожба, – усмехнулся Твердислав, перехватив насторожённый взгляд подруги. – Только слёгка изменена.

– Изменена? Как же так? Ты изменил заклинание, полученное от Учителя?

– А разве ты этого не делала? – в свою очередь изумился Твердислав. – Разве вы с Фатимой…