Терри Гудкайнд - Седьмое Правило Волшебника или Столпы Творения

– Я бы сказала, что тут все зависит от тебя.

– От меня? Что вы имеете в виду? Что я должна сделать, чтобы его вылечить?

– Все.

– Но что от меня требуется? Вы только скажите, и я сделаю все, о чем попросите. Пожалуйста, вы должны спасти Себастьяна.

Сестра поджала губы:

– Его выздоровление всецело зависит от исполнения твоего обязательства уничтожить Ричарда Рала.

– Да, конечно. Я хочу уничтожить Ричарда...

– Я сказала «исполнения». Мне не нужны лишние слова.

Дженнсен пристально посмотрела на нее:

– Я не понимаю. Я проделала долгий и трудный путь, чтобы наконец заручиться поддержкой сестер Света, подобраться поближе к лорду Ралу и вонзить нож в его сердце.

На лице сестры Мердинты появилась ужасающая улыбка.

– Ну, в этом случае Себастьяну не о чем беспокоиться.

– Сестра Мердинта, пожалуйста, объясните мне, чего вы хотите.

– Я хочу смерти Ричарда Рала.

– Значит, наши цели совпадают. Кстати, рискну заметить, что мое желание гораздо сильнее, чем вы можете себе представить.

Сестра подняла бровь:

– Несомненно... Император Джегань сказал, что сестра, которая попыталась лечить его, погибла от волшебного огня.

– Это правда.

– А ты видела человека, который убил ее?

Дженнсен показалось странным, что сестра Мердинта не спросила, почему сама Дженнсен не погибла в ужасном огне.

– Это был старик. Худощавый, с седыми волнистыми волосами, беспорядочно разбросанными по плечам.

– Волшебник Первого Ранга Зеддикус Зу'л Зорандер, – язвительно прошипела сестра.

– Да, я слышала, как кто-то назвал его «волшебник Зорандер». Но я его не знаю.

Сестра Мердинта пристально смотрела на девушку:

– Волшебник Зорандер – дедушка Ричарда Рала.

Дженнсен раскрыла рот от изумления:

– Я не знала.

– Там был волшебник, который и устроил весь этот кошмар, чуть не убивший императора Джеганя, а ты – та, что клялась уничтожить врага, – не сумела выполнить свое обещание.

От отчаяния Дженнсен протянула к сестре Мердинте руки:

– Я пыталась, честно, но он убежал. Там такое творилось...

– А ты думаешь, что убить лорда Рала будет легче? Легко болтать, а когда приходит время действовать, ты не способна справиться даже с его дряхлым дедом!

Дженнсен собрала все силы, чтобы не разрыдаться. Давно она не чувствовала себя такой униженной.

– Но я...

– Ты пришла сюда за помощью сестер. Ты сказала, что хочешь убить Ричарда Рала.

– Да. Но какое это имеет отношение к Себастьяну... Сестра Мердинта подняла палец, призывая к молчанию:

– Себастьян под угрозой смерти. Он пострадал от опаснейшего удара магией, нанесенного очень могущественной колдуньей. И остатки этого волшебства все еще сидят в нем. Если предоставить его самому себе, он очень скоро умрет.

– Но тогда вы должны поторопиться, пожалуйста... Резкие слова сестры заставили девушку замолчать.

– Это волшебство опасно и для тех, кто пытается его вылечить. Попытки удалить эти остатки опасны как для наших жизней, так и для него. И если мы собираемся рисковать жизнями сестер, то я бы хотела, чтобы ты выполнила свое обязательство убить Ричарда Рала.

– Как вы можете ставить условия, когда речь идет о жизни человека!

Сестра выпрямилась:

– Нам придется оставить многих других умирать, чтобы выделить необходимое время для лечения одного человека. Как ты смеешь просить нас об этом? Почему мы должны бросить остальных ради того, чтобы выжил твой любовник?

У Дженнсен не нашлось ответа на такой страшный вопрос.

– Если мы идем на такой шаг, он должен послужить для чего-то более важного, чем жизни людей, которые погибнут без нашей помощи. Помощь, оказанная одному человеку, должна послужить чему-то очень важному. А ты ожидала меньшего? Разве ты не хочешь того же самого? И за это мы сохраним жизнь человека, столь дорогого для тебя...

– Он вам тоже дорог! И Имперскому Ордену! И вашему делу! И императору!

Сестра Мердинта ждала, пока Дженнсен замолчит. И когда ее злобная речь завершилась, сестра продолжила:

– Важность одного человека определяется тем вкладом, который он может внести в общее дело. И только ты сможешь обеспечить его ценность. За спасение человека, столь дорогого для тебя, я должна получить безоговорочное выполнение обещания остановить Ричарда Рала.

– Сестра Мердинта, вы и представления не имеете, насколько я хочу убить Ричарда Рала. – Кулаки Дженнсен непроизвольно сжались. – Он приказал убить мою мать. Она умерла у меня на руках. Из-за него чуть не погиб император Джегань. Ричард в ответе за рану Себастьяна. За страдания, которые и представить невозможно! За убийства, не поддающиеся никакой оценке! Я хочу, чтобы Ричард Рал окончил свою жизнь!

– Тогда давай, мы освободим твой голос. Дженнсен в ужасе отступила на шаг:

– Что?

– Грушдева.

Глаза Дженнсен широко раскрылись.

– Где вы такое слышали?

Самодовольная улыбка расползлась по лицу сестры Мердинты.

– От тебя, девочка.

– Я никогда...

– За обедом с его превосходительством. Он спросил тебя, почему ты хочешь убить своего брата. И ты сказала: «Грушдева».

– Да никогда я такого не говорила. Улыбка приняла оттенок покровительства.

– Ты так сказала. Неужели ты хочешь меня обмануть? Ты отрицаешь, что мысленно прошептала это слово?

Дженнсен молчала, и сестра Мердинта продолжила:

– А ты знаешь, что значит это слово? Грушдева?

– Нет, – почти неслышно ответила Дженнсен.

– Месть.

– Откуда вы знаете?

– Мне знаком этот язык. Дженнсен застыла, распрямив плечи:

– А что, собственно говоря, вы предлагаете?

– Я предлагаю спасти жизнь Себастьяну.

– А что еще?

Сестра Мердинта покачала головой:

– Сестры отведут тебя в укромное место, где мы будем одни, а другие сестры останутся здесь и займутся спасением жизни Себастьяна, как ты того хочешь. Утром ему станет лучше, и тогда вы сможете отправиться на поиски Ричарда Рала. Ты пришла сюда за нашей помощью. Я собираюсь тебе ее оказать. С тем, что мы для тебя сделаем, ты сумеешь выполнить свою задачу.

Дженнсен подавила вздох. Голос почему-то молчал. Ни слова не говорил. И наступившая тишина почему-то казалась еще более ужасной.

– Себастьян умирает. Еще несколько минут, и будет слишком поздно. Да или нет, Дженнсен Рал?

– Но если...

– Да или нет? Твое время пришло. Или убьешь Ричарда Рала, или убьешь Себастьяна. Достаточно одного твоего слова. Или делай выбор, или забудь о своей мечте.

Привязав лошадь, Дженнсен дрожащей рукой погладила Расти по щеке, постояла, прижавшись лицом к морде лошади.

– Веди себя хорошо, пока я не вернусь, – прошептала она.

В ответ на эти тихие слова Расти заржала. Дженнсен нравилось думать, что лошадь понимает ее слова. Она была твердо уверена, что мохнатый четвероногий друг понимает каждое ее слово. Как и Бетти, которая всегда поднимала голову и болтала торчащим кверху хвостиком, когда Дженнсен поверяла ей свои переживания и страхи.