Терри Гудкайнд - Третье правило волшебника, или Защитники Паствы

Броган вскочил.

– Защитники Паствы сражаются со злом! Как ты смеешь утверждать обратное, ты, стреганица!

Вздрогнув, Лунетта закусила губу.

– Я не сказала, что это быть истина, господин генерал. Я только сказала, что она так считает.

Броган поправил перевязь. Он не позволит испортить его триумф глупой подначкой!

– Она неправильно понимает, и ты это отлично знаешь. – Он погрозил Лунетте пальцем. – Я потратил больше времени, чем ты заслуживаешь, чтобы вдолбить в твою голову истинную сущность добра и зла, а ты снова за старое!

Лунетта уставилась в пол.

– Да, господин генерал, вы потратили на меня больше времени, чем я заслуживаю. Простите меня. Это быть ее слова, не мои.

Броган перестал сверлить ее взглядом и снял с пояса футляр. Поставив его на край стола, он сел и постарался выбросить из головы дерзкое поведение сестры, чтобы лучше обдумать дальнейшие шаги.

Тобиас уже собрался приказать подать ужин, но вспомнил, что остался еще один свидетель. Вообще-то он уже выяснил то, что хотел, и не нуждался больше в допросах... И все же стоит, пожалуй, довести дело до конца.

– Этторе, давай-ка последнего!

Лунетта отошла к дальней стене, и Броган проводил ее взглядом. Она хорошо поработала, но потом все испортила своим поведением. Он понимал, что это в ней говорит зло, недовольное тем, что она делает, его раздражало, что сестрица не пытается активнее бороться с влиянием зла. Возможно, он сам допустил ошибку, будучи слишком ласковым с ней в последнее время. Даже одарил ее «красотулечкой». Может, из-за этого она решила, что ей позволяется говорить дерзости? Как бы не так!

Тобиас устроился поудобнее, думая об одержанной победе и о главном призе, ждущем его. Теперь уже не было необходимости вежливо улыбаться.

Броган слегка удивился, когда, подняв голову, увидел, что охранники ввели в комнату маленькую девочку. Ее не по росту большое потрепанное пальтишко волочилось по полу. За девочкой шла толстая старуха в наброшенном на плечи засаленном коричневом одеяле.

Охранники подвели их к столу, и девочка улыбнулась генералу:

– У вас очень милый и теплый дом, благородный господин. Мы с удовольствием провели здесь время. Можем ли мы предложить вам ответное гостеприимство?

Старуха тоже улыбнулась.

– Я рад, что дал тебе возможность погреться, и буду признателен, если ты и твоя... – Он вопросительно поднял бровь.

– Бабушка, – подсказала девочка.

– Да, бабушка. Так вот, я буду признателен, если ты и твоя бабушка ответите мне на несколько вопросов.

– Ах, несколько вопросов? – протянула старуха. – Вопросы могут быть опасными, мой господин.

– Опасными? – Тобиас потер лоб. – Я всего лишь ищу истину, сударыня. Если вы ответите честно, вам не причинят зла. Даю вам слово.

Старуха ухмыльнулась беззубым ртом.

– Я имела в виду опасность для вас, мой господин. – Ее лицо помрачнело, и она наклонилась к нему вплотную. – Вы можете дорого заплатить за ответы. К тому же они могут вам не понравиться.

– Это уж моя забота, – отмахнулся Тобиас. Старуха выпрямилась и снова заулыбалась.

– Как пожелаете, мой господин. – Она почесала переносицу. – Так что вы хотите узнать?

Тобиас, откинувшись на стуле, внимательно поглядел ей в глаза.

– В последнее время в Срединных Землях неспокойно, и мы хотим выяснить, не стоят ли за этим приспешники Владетеля, из тени руководящие беспорядками. Не доводилось ли вам слышать, чтобы кто-либо из членов Совета высказывался против Создателя?

– Советники редко заходят на рынок, чтобы обсудить проблемы теологии со старыми дамами, мой господин. К тому же я сильно сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из них оказался настолько глуп, чтобы делать такие заявления публично, даже если и имел подобные мысли.

– Ну а что вам вообще доводилось слышать?

– Вы желаете узнать о слухах, которые ходят на улице Глашатаев, мой господин? – изумленно подняла бровь старуха. – Тогда уточните, какого именно рода сплетни вас интересуют, и я перескажу вам парочку, чтобы удовлетворить ваше любопытство.

Тобиас побарабанил пальцами по столу.

– Мне не интересуют сплетни, сударыня, только истина.

Старуха кивнула:

– Разумеется, мой господин, и вы ее, безусловно, услышите. Поразительно, о чем только не болтают люди.

Он с раздражением кашлянул.

– Я уже по горло сыт слухами. Мне нужна правда о том, что сейчас творится в Эйдиндриле. Например, я слышал даже, что все члены Совета казнены, как и Мать-Исповедница.

К старухе вернулась улыбка.

– Человек вашего ранга может отправиться непосредственно во дворец и потребовать встречи с Советом. В этом было бы больше смысла, чем хватать на улицах людей, которые толком ничего не знают, и пытаться их расспросить. Правду лучше всего видеть собственными глазами, мой господин.

Броган сжал губы.

– Меня здесь не было в то время, когда, по слухам, казнили Мать-Исповедницу.

– Ах, так, значит, вас интересует Мать-Исповедница... Почему же вы не сказали сразу, вместо того чтобы ходить вокруг да около? Я слышала, что ей отрубили голову, но сама этого не видела. Однако внучка моя там была, верно, детка?

Девочка кивнула:

– Да, мой господин, была и своими глазами видела. Они отрубили ей голову, вот так.

Броган горестно вздохнул:

– Этого я и боялся. Итак, она умерла?

Девочка покачала головой:

– Этого я не говорила, господин мой. Я сказала, что видела, как ей отрубили голову.

Она посмотрела ему прямо в глаза и улыбнулась.

– Что ты хочешь этим сказать? – Броган бросил быстрый взгляд на старуху. – Что она имеет в виду?

– То, что сказала, мой господин. Эйдиндрил от века был силен своей магией, хотя сейчас от нее остались только обломки. А когда дело касается магии, не всегда можно верить тому, что видишь. Она хоть и мала, но достаточно сообразительна, чтобы понимать такие вещи. Человек вашей профессии тоже должен бы это знать.

– Остались одни обломки? Это попахивает злом. Что вам известно о приспешниках Владетеля?

– Они ужасны, мой господин. Но магия сама по себе не зло. Она просто существует, как и все остальное.

Броган сжал кулаки.

– Магия – порождение Владетеля.

Старуха усмехнулась.

– С тем же успехом можно сказать, что вот этот красивый серебряный кинжал у вас за поясом – порождение Владетеля. Если им зарезать невинного человека, это, конечно, большое зло. Но если им, к примеру, воспользоваться для защиты от безумца-фанатика, независимо о того, какое положение занимает этот безумец, то тот, кто сделает это, сотворит добро. Кинжал же ни то, ни другое, потому что им может воспользоваться любой.

Глаза ее заволокло дымкой, а голос упал до шепота.

– Но когда магией пользуются, чтобы покарать недостойного, она воплощение мести.