Гордон Диксон - Дракон и Джинн

— Наилучший шелк, привезенный из-за Великой стены, — ответил лавочник.

Байджу склонился над тканью и стал ее тщательно разглядывать.

— Это египетский шелк, — безапелляционно заявил монгол. — Мой приятель, который был у тебя утром и купил чалму, говорил об этой ткани. Так ты утверждаешь, что шелк из-за Великой стены? Может, ты еще скажешь, что он привезен из Индии?

— Да сжалится надо мной Аллах! — вскричал торговец, заламывая руки. — Мне выдали этот шелк за привезенный с Востока. Как я теперь восполню убытки?

— Найдешь другого идиота, который не может отличить египетский шелк от настоящей восточной ткани, — сказал монгол. — Однако я теряю у тебя время. Другой мой приятель, от имени которого я с тобой разговариваю, разбирается в шелке, но не так хорошо, как я. Ему нужен шелк, но не такой. У тебя есть на что еще посмотреть?

— У меня есть и другие образцы. Среди них найдется шелк для самого придирчивого покупателя. Ткани в кладовой. Но я не собираюсь вытаскивать их на прилавок ради пустых разговоров. Ты действительно купишь шелк?

— Откуда я знаю? — возмутился монгол. — Сначала надо взглянуть на товар.

— Шелк аккуратно свернут и лежит под грудой других дорогих товаров. Чтобы его достать, надо перевернуть всю кладовую. Я не хочу потеть понапрасну.

Байджу показал рукой на Джима:

— Покупатель со мной. Я пришел с ним только потому, что лучше его разбираюсь в шелке. Мой приятель интересуется многими товарами, не только тканями. Если тебе лень покопаться в своей лавке, мы найдем на базаре другую. Там мы узнаем все, что хотим узнать, и купим товары, которые хотим купить.

— Какие товары вы хотите купить?

— Всего не перечислишь. Скажи лучше, как попасть на невольничий рынок. Мой приятель хочет купить раба из франков. Он сам франк и предпочитает иметь в услужении себе подобных.

— Сегодня нет торга на невольничьем рынке, — сказал лавочник. — В ближайшие дни, может, и будет. Но рабы из франков на рынке продаются нечасто.

— Человек, который был в твоей лавке и купил чалму, сказал мне, что видел на базаре раба и что тот раб — франк.

— Я не встречал на базаре таких рабов и даже не знаю, есть ли они у кого в Пальмире. Может, у почтенных людей в городе раб из франков и найдется, но стоит он недешево. Может ли твой приятель заплатить хорошую цену?

— Он должен сначала посмотреть на раба, — ответил Байджу.

— Раба-франка еще нужно найти, а стоит он дороже моего лучшего шелка.

— Если раб ему подойдет, мой приятель долго торговаться не станет. Он пришел в Пальмиру всего на несколько дней. Приятель вознаградит тебя, если ты найдешь ему раба-франка, и вознаградит вдвойне, если окажется, что этот раб продается.

— Продается все, — сказал лавочник. — Конечно, может оказаться, что хозяин раба не собирается его продавать и заломит цену. Тогда я постараюсь вам помочь. Я продаю ткани и одежду, а не рабов, но я умею торговаться. Вполне возможно, я услышу о рабе-франке еще до того, как твой приятель покинет Пальмиру. Но раздобыть нужные сведения не так просто, и я не откажусь от вознаграждения.

— Я уверен, мой приятель не поскупится, — сказал Байджу. — Если ты найдешь нужного раба, да еще такого, которого можно купить, то сам и договоришься с моим приятелем о вознаграждении.

— Конечно... — начал лавочник и замолчал. В некотором отдалении от его лавки, в проходе между торговыми рядами, раздались крики. Что произошло, разобрать было трудно. Проход был забит людьми. Шум усилился. Над головами замелькали палки. Впереди толпы бежал человек. Люди у ближних лавок отскакивали в стороны, прижимались к прилавкам, некоторые поворачивались и присоединялись к преследователям. Подгоняемый ударами палок, улюлюканьем и неимоверным гвалтом человек пробежал мимо лавки торговца тканями и побежал дальше по проходу. Толпа последовала за ним.

Джим успел заметить, что промчавшийся мимо мужчина высок и мускулист, на его бледном с вытаращенными глазами лице чернели усы и брови. Один из рукавов его рубашки был оторван, а обнаженная рука обезображена. От запястья к локтю тянулся не то уродливый шрам, не то нарост крупной сероватой сыпи. Рот мужчины был искривлен. Возможно, преследуемый что-то кричал, но его не было слышно.

— Да защитит нас Аллах! — воскликнул лавочник. — Это Альбохассан Карасаний, перс, торговец кожей. Люди заподозрили, что он болен проказой, а перс уверял, что его замучили фурункулы. Вот у него и оторвали рукав, чтобы установить истину. — Лавочник посмотрел вслед промчавшейся мимо толпе и перевел взгляд на своих собеседников. — Теперь товары этого перса приберут к рукам купцы из соседних лавок, — с легким сожалением сказал он. — Ничего не поделаешь. На то воля Аллаха! — Лавочник немного помолчал и заговорил снова:

— Чем еще могу услужить вам?

— Больше ничем, — ответил Джим. Он хотел как можно быстрее уйти с базара.

— Если я что узнаю, то немедленно сообщу, — сказал лавочник. — Рассчитывайте на меня. Где вас найти, господа?

— В караван-сарае Юсуфа, — ответил Байджу.

— Я отыщу вас, — сказал лавочник. — Мое имя Метааб. В Пальмире меня каждый знает.

Джим, Брайен и Байджу двинулись по проходу. Джим вздохнул с облегчением — наконец-то они уходят. Промелькнувшая перед ним картина радости не вызвала.

— Куда теперь? — спросил Байджу. Желания возвращаться в караван-сарай у Джима не было.

— Раз уж мы оказались в Пальмире, надо осмотреть город, — сказал Джим.

— Ты хочешь осмотреть город? — удивленно воскликнул Байджу. — Ты же его и так видишь. — Монгол обвел рукой ближайшие лавки.

— Я хочу осмотреть весь город, — пояснил Джим.

— Да и я тоже, — поддержал Джима Брайен. — Можно взглянуть на водоем, откуда женщины носят воду. Интересно, как они умудряются удерживать горшки на голове?

— Да разве стоит осматривать город? — не унимался Байджу. — Все города одинаковые.

Рассказывать Байджу с Брайеном о римских постройках, канувших в лету цивилизациях и даже об истории караванной торговли было бесполезно. Надо просто побродить по городу, решил Джим. Лучше прогуляться, чем сидеть в караван-сарае и вспоминать о прокаженном.

Несчастный торговец кожами все еще стоял перед глазами Джима. Заостренное лицо, искривленный в гримасе рот... Похоже, вид прокаженного не взволновал ни лавочника, ни Байджу. Да и Брайен остался невозмутим.

— В Европе прокаженные носят одежду, прикрывающую все тело, — рассудительно сказал Брайен. — Да еще колокольчик. Услышав звон, можно заранее свернуть в сторону, чтобы не натолкнуться на прокаженного.

— Проще убить его, — сказал Байджу. — Послать стрелу издали.

Торговые ряды кончились. Джим, Брайен и Байджу вышли на какую-то улицу.