Джулия Джонс - Измена

— Вы оказываете мне честь, сударь, почитая меня за благородную. И то сказать — не зря ведь мой двоюродный дед с материнской стороны слыл помещичьим племянником. — Тут Мелли сочла уместным глупо хихикнуть. — Вот кровь и сказывается.

— И ты полагаешь, что я тебе поверю? — помрачнел капитан. — Думаешь, я так глуп, что не отличу дворянку от простой девки? Вы дурно играете свою роль, госпожа моя, — ваш голос вас выдает. — Он схватил Мелли за руку, обдав ее запахом кожи и пота. — Говорите правду — ложь будет стоить вам слишком дорого.

Мелли глотала воздух ртом, не желая вдыхать чужой запах.

— А вы умный человек, сударь, — медленно улыбнулась она, давая себе время подумать. — Я и вправду дворянка... в своем роде. — Нужно было как-то принизить себя, стать менее ценным трофеем. Муж госпожи Вареллы был человек состоятельный и имел богатую родню. — Я дочь лорда Эрина из Лаффа. — Мелли выбрала себе в отцы родовитого, но обедневшего лорда. Лафф был известен своей блудливостью и наплодил множество внебрачных детей. — Но мать моя — не его супруга, — молвила, потупив голову, Мелли.

— Внебрачная дочь Лаффа? — еще сильнее стиснул ей руку капитан. — Что ты в таком случае делаешь в Халькусе?

— Я иду в Аннис. Там живет родственница отца — она портниха, и я хочу поступить к ней в обучение.

— Если отец так мало заботится о тебе, что хочет отдать в ученье, откуда у тебя такие манеры?

— Что же, по-вашему, в Королевствах одни дикари живут?

Капитан размахнулся и закатил ей пощечину. Мелли, ожидавшая этого, все-таки не устояла на ногах, отлетела к стене и свалилась на солому. Щека болела, и прилившая к ней кровь щипала кожу, словно уксус.

— Придержи язык, сука. — Капитан стоял над ней, и красиво закрученные усы обрамляли жесткий рот. — Раз ты так мало стоишь, придется довольствоваться тем, что ты можешь предложить. — Он склонился над ней, заскрипев кожей, мокрогубый, с нафабренными усами.

Мелли почувствовала себя загнанной в угол. Капитан приник к ней ртом, лязгнув зубами о ее зубы, скользкий язык лез к ней в рот, и Мелли куснула его. Капитан взмахнул свободной рукой и двинул Мелли в живот, а потом ниже — в самое уязвимое место между ляжек.

— Нечего строить из себя святую невинность. Добродетель — это не для ублюдков. У тебя и до меня было много мужчин. — Его руки шарили по платью, ища завязки.

Нож! Нельзя, чтобы он нашел нож. Надо его отвлечь.

— Я девственница! — крикнула Мелли, и эта первая сказанная ею правда даже на ее слух прозвучала убедительно. Капитан, немного отодвинувшись, приподнял ее голову за подбородок.

— Повтори это еще раз — да гляди мне в глаза.

— Я девственница, — повторила Мелли, не понимая этой внезапной перемены.

— А ведь ты, похоже, правду говоришь. — Он встал и одернул свой кожаный колет. — Стало быть, не все бабы в Королевствах ложатся с кем попало, а? — Мутная похоть в его глазах сменилась жадным блеском. Мелли достаточно изучила своего отца, чтобы знать, когда мужчина замышляет извлечь из чего-то выгоду, и вдруг обеспокоилась, испугавшись, что совершила большую ошибку.

— Вам-то какая разница, девственна я или нет?

— Не задавай лишних вопросов, шлюхина дочь. — Тут в дверь застучали, и капитан крикнул: — Входи.

Вошел человек с обшитой кожей дубинкой и ухмыльнулся, увидев Мелли на полу.

— А ну встань, сука! — рявкнул капитан и спросил вошедшего: — Ну что, поймали убийцу?

— Нет, он ушел.

— То есть как ушел? — зловеще-спокойным голосом сказал капитан. — Пеший ушел от шестерых конных?

— Ему помог какой-то рыжий с двумя лошадьми наготове, и они умчались прочь как черти.

— Рыжий, говоришь? — разгладил усы капитан. Солдат кивнул.

— Странно, однако, — парень лежал на лошади, как мешок.

— Ранен он, что ли?

— Кто его знает.

— Выходит, ты был недостаточно близко, чтобы разглядеть. — Капитан покосился на Мелли. — И рыжего, конечно, не разглядел тоже?

Целая буря чувств охватила Мелли: она дивилась, как Джеку удалось бежать, опасалась, что он ранен, любопытствовала, кто такой этот рыжий, и боялась, как все происшедшее отразится на ней. В довершение всех этих беспокойств Мелли мучила боль внизу живота.

— Нет, не разглядел, признаться.

— М-м, — буркнул капитан, приняв какое-то решение, — ладно. Едем обратно в деревню, начнем разыскивать этого парня, когда вьюга утихнет.

— К чему так спешить, капитан? Не лучше ли закончить свое дело на месте? — Солдат многозначительно взглянул на Мелли. — А там, глядишь, по доброте вашей и нам что-нибудь перепадет.

— К этой девушке никто и пальцем не прикоснется. Никто, понял? — И капитан добавил, видя недоумение своего ординарца: — Она девственница, Джаред.

Солдат понимающе кивнул:

— Да еще и красивая к тому же.

— И с хорошими манерами.

— Клад, да и только, — присвистнул солдат.

— Добром поедешь, — обратился к Мелли капитан, — или прикажешь связать тебя, как воровку?

Разговор двух мужчин вызвал у Мелли дурное предчувствие. От страха и боли ее затошнило, но она решила не показывать виду и сказала:

— Поеду сама.

— Говорю тебе, Грифт, — плестись позади хуже всего. Весь день по колено в навозе.

— Оно так, Боджер, но от лошадиного навоза тоже польза бывает.

— Какая такая польза?

— Он не дает обрюхатить женщину, Боджер.

— Он что, мешает семени попасть куда надо?

— Нет, Боджер. Но если баба им помажется, у мужика от вони всякая охота пропадает. — Грифт широко ухмыльнулся. — А раз так, то и отцом он не станет.

Боджер, пробуя недавно усвоенный им недоверчивый вид, вскинул левую бровь.

— Что это с тобой, Боджер? Колики мучают, что ли?

Боджер разгладил свою физиономию.

— Как конь-то намедни пал под Мейбором — чудно, правда?

— Да, но это еще не самое чудное из того, что случилось в то утро, Боджер. Заметил ты, что лорд Баралис чуть не свалился с лошади аккурат в то время, как жеребец Мейбора околел?

— Заметил. И видел, как страшила Кроп снял его с коня и уложил на землю. Счастье, что капитан велел разбить лагерь прямо там, на месте, — лорд Баралис уж точно далеко бы не уехал.

Тут позади послышался топот быстро скачущих лошадей.

— Двое замыкающих скачут, Грифт, и с ними, похоже, еще кто-то.

— Черт! Уж не хальки ли что учудили?

— Нет, Грифт. Третий человек не хальк. — Боджер извернулся в седле, чтобы лучше видеть. — Это королевский гвардеец.

— Ты уверен, Боджер?

— Под плащом у него синий с золотом мундир, Грифт.

— Так знай, Боджер: если за нами вдогонку послали одного-единственного гвардейца — жди беды.

— Какой беды, Грифт?

— Такой, что хуже и не бывает, Боджер.

Приятели помолчали, пока трое всадников не проскакали мимо. Лицо новоприбывшего казалось мрачным и непроницаемым в бледном утреннем свете. Человек в черном плаще выехал из задних рядов и направился к голове колонны следом за тремя всадниками.