Коллектив авторов - Пути и перепутья

— Тебя беспокоит, что, по мнению археологов, портретный зал представляет божеств?

— И да, и нет, — ответил Митос, решив дать Джо неким образом поучаствовать в эпизоде. — Большинство портретов, сделанные до изобретения фотографии, изображают правителей или связаны с религией. Естественно, они ищут аналогии между найденными изображениями и современным представлением. Что это за гора в Штатах, на которой высечены лица президентов?

Очевидно немного ошарашенный внезапностью перехода, Джо заколебался, прежде чем ответил:

— Гора Рашмор.

— Да, она самая, — сказал Митос. — Четыре огромных лица, высеченные в склоне горы. Теперь представь, что это заново открывают тысячи лет спустя и предполагают, что это было местом паломничества для поклонения богам, изображающим четыре времени года.

— Там есть объявления и герметичное хранилище с объяснениями, почему всё это было построено.

— Представь тех, кто окажется там, и что за это время не позабыт язык.

Джо выглядел довольно огорченным от такой идеи:

— А пока не расшифруют языки, на которых там написано, пока не найдется что-то вроде Розеттского камня, люди будущего прогонят любого, кто не сможет объяснить, как сумел перевести это. Черт, у нас будет та же проблема с надписями здесь, не так ли?

— Возможно, — был неопределенный ответ Митоса.

Большинство членов археологической команды закончили свою трапезу и поднимались из-за стола, так что Митос решил перейти к теме, которая мучила его с тех пор, как Наблюдатели спустились в эту пещеру. Он не думал, что полученный ответ ему понравится, но Митос не мог удержаться и все равно спросил.

— Джо, как ты узнал, что я здесь?

— Разве это не очевидно? — ответил Джо, доедая свой ужин.

Кто именно позвонил в наблюдательскую штаб-квартиру, было ясно, но легкая паранойя заставила Митоса спросить:

— Доктор Конрад сидела в засаде на случай, если я появлюсь?

— Я хотел бы, чтобы было так, но нет. Она действительно работала на раскопе, — ответил Джо, слова «искала свидетельства присутствия Бессмертных бронзового века» остались невысказанным, но они оба знали, как работали различные подразделения Наблюдателей. Не у каждого хватало способностей для полевой работы, не говоря уже о том, что количество ученых и историков значительно превышало полевых агентов.

— Как…? — Митос начал говорить прежде, чем получил ответ на свой вопрос. — Вы поставили меня в «Список пропавших».

— Да, но прежде чем ты запаникуешь, — ты там под псевдонимом.

— Еще бы вы выложили в нем мое фото , — ворчал Митос. — Как вы объясните тем, кто знал меня, когда я был в исследователях?

«Адам Пирсон» был достаточно осторожным, чтобы не стать известным, хотя провел больше десяти лет среди Наблюдателей. Тем ни менее имелось немало людей, кто спросил бы, почему лицо, известное им как один из них, теперь попало в список Бессмертных.

— Рассказали бы им, что к нам проник некто, и велели помалкивать, так как мы исправили ситуацию.

— Спорим, им бы это понравилось, — ответил Митос, воображая наблюдательский Трибунал, опрашивающий людей, как в те годы, когда он сам был Наблюдателем. Его плечи поникли, когда он спросил: — Так что, слежка за мной здесь была стечением обстоятельств ?

— Да, — ответил Джо с насмешливым сочувствием. — Не принимай это близко к сердцу, ты не мог запомнить имена всех членов Ордена, и здесь так много археологов, что единственное запястье с татуировкой просто… проскользнуло мимо тебя.

Митос оценил иронию и смог признаться себе, что сам виноват в небрежности. Впрочем, он не был готов облегчать жизнь Наблюдателям. Возникшее ранее чувство признательности по отношению к ним ослабло от смущения, что его застали врасплох, даже перепалка с Уайетом не помогла.

— После этого я испытываю желание совершить переход через Гималаи. Зимой, пешком, — сказал он беспечно. — Я там бывал, так что мне даже не нужен проводник. Как думаешь, доктор Золл и ее компания засядут в деревнях у подножия, в ожидании моего спуска? Или рискнут, посылая кого-то на лавиноопасные склоны вслед за мной?

— По крайней мере, мы бы знали, где ты находишься, — раздался вдруг голос Эми Томас, оказавшейся за столом через три пустых сиденья от него.

Митос с удивлением понял, что не заметил, как она села за стол. Всё-таки Джо отвлекал внимание, именно как Наблюдатели и надеялись, он был теперь в этом уверен. Или их неизбежное присутствие в этом лагере заставило его относиться к ним так же запросто, как он привык, пока выдавал себя за одного из них? Бдительность, вызванная необходимостью выявлять скрытых Наблюдателей, почти стала его второй натурой. Она ослаблялась, когда он шел по залам штаб-квартиры Ордена. Здешний уровень самоуспокоенности может представлять опасность.

Эми, намеренно не глядя на них, занялась едой, но раздраженное выражение на ее лице он много раз видел прежде у Джо. Это было до некоторой степени очаровательно, насколько она следовала по стопам отца. Хотя он предполагал, что Джо предпочел бы, чтобы его дочь когда-нибудь назначили к Маклауду вместо него. Или, возможно, нет, Джо ведь еле выжил, будучи Наблюдателем Мака. Митос неожиданно для себя улыбнулся ей.

Завтра будет весело.

Самый простой способ получить ответ от человека — это спросить его. Джо по опыту знал, что на прямые расспросы Бессмертный чаще всего ответит лишь молчанием или осторожной ложью. Многие наблюдатели неофициально хвалили Джо за обширную информацию о Бессмертных, которую он добыл благодаря дружбе с Маклаудом. Никто из них не знал, что существовал длинный перечень вопросов, на которые Мак не отвечал, и они понятия не имели, насколько неприятным мог быть разговор с Митосом. Старейшего нисколько не смущали разговоры с ним и Maком, Наблюдателям оставалось беспокоиться: есть ли правда в словах Митоса.

Разве только имелась аудитория из смертных, которые очевидно не знали, кто такой Митос. Сегодня Джо и доктор Золл следовали по пятам за Митосовой группой младших археологов. Они демонтировали дополнительные фонари на «оранжевой дороге». Джо заметил, что когда Митос общался с коллегами, он казался менее склонным выдумывать невероятные истории, которые могли бы поставить под угрозу его текущую работу. Он не пытался исправлять любые исторические предположения, которые высказывались вокруг него. Как бы он мог объяснить, почему он считал, что коллеги неправы? Ни Митос, ни Наблюдатели не могли говорить о Бессмертных без особой осторожности и эвфемизмов в присутствии всех остальных, но Митос не молчал при общем разговоре. Было бы странно, если бы он поступал иначе.