Коллектив авторов - Пути и перепутья

Он пропустил первые фразы, которыми обменялись Кассандра и Дункан, и проигнорировал подходящую к нему его бывшую рабыню-наложницу с топором наперевес. Очнулся он лишь на крике Дункана:

— Кассандра, я хочу, чтобы он жил!

Все еще не в силах подняться, Митос чуть повернул голову и посмотрел на нее, но она не сводила взгляда с Маклауда.

— Дункан, прости, но я должна почтить память своего погибшего народа и наконец-то отпустить их призраки. Есть только один способ это сделать.

— Кассандра, нет! — заорал Дункан.

— А я хочу, чтобы он умер, — с этими словами она занесла топор Сайласа над шеей Митоса, но завершить удар не успела.

Раздался сухой щелчок — Митос не был уверен, услышал ли его на самом деле или звук дорисовало его воображение, — и вместе с ним голова Кассандры дернулась от вонзившейся в нее пули, которая вошла точно в центр переносицы между глаз.

На лицо Митосу брызнула ее кровь и мельчайшие кусочки кости, смешанные с мозговым веществом, он машинально утерся, все еще плохо соображая, на каком свете находится, и едва ли отдавая себе отчет, что снова сработал его последний, самый запасной из всех планов.

Кассандра рухнула рядом с Сайласом, Дункан бросился к ним. Митос нашарил свой меч и встал, тяжело опираясь на него.

— Митос, нет! — снова закричал горец.

Митос удивленно взглянул на почти добежавшего до их платформы Дункана и с некоторым трудом таки осознал, что тот имеет в виду. Да и не собирался он ее убивать. По крайней мере — не так, не у него на глазах и не после всего произошедшего за последние дни. Хотя возможность раз и навсегда избавиться от этой мстительницы, конечно, очень соблазнительна. Но Митос и вообще не хотел ее смерти, и уж совершенно точно — не здесь и сейчас.

— Митос не трогай ее! — Дункан одним махом взбежал по короткой лестнице и упал на колени возле Кассандры.

Убедившись, что с ней все в порядке, в смысле, что она мертва, но человеческой смертью, и скоро оживет, Дункан обернулся к Митосу с еще одним очень существенным вопросом:

— Кто стрелял?

Но древнейшего уже и след простыл. Дункан не был уверен, но ему показалось, что, возможно, там присутствовал еще один бессмертный. Зов не работал настолько точно, и Дункан не мог с уверенностью сказать, было в логове Всадников четверо или пятеро бессмертных, когда он туда пришел. Этот таинственный пятый, если он вообще там был, ушел одновременно с Митосом, и Дункан не мог уверенно утверждать — перестал он ощущать одного или двух бессмертных разом. Или стрелок был обычным человеком. Что еще более странно. Кому из смертных или бессмертных Митос доверяет настолько, что мог отправить его со снайперской винтовкой следить за боем бессмертных? А в том, что незнакомец был там с подачи Митоса, Дункан ни на секунду не сомневался.

— Я его убью!

— Кассандра, ну пожалуйста, успокойся.

— Даже не пытайся меня остановить! — Кассандра оттолкнула руки Дункана и продолжила нервно вышагивать по гостиничному номеру. — Я найду его и заберу его голову.

— Между прочим, он мог тебя убить, но не сделал этого, — укоризненно напомнил Дункан.

— Не мог. Там же был ты.

— Но ведь тебя это не остановило.

— Это — другое. Я ему ничего не должна, а он вырезал мое племя, мою семью. Я до сих пор ночами слышу их голоса…

— Но ты ведь понимаешь, что они в любом случае уже давным-давно умерли бы?

— Они — да, — упрямо тряхнула волосами Кассандра, — но остались бы их дети, внуки, правнуки. Я бы тысячи лет могла охранять потомков своего рода и заботиться о них. У меня бы была семья. А Всадники лишили меня всего этого.

— Ты не можешь знать наверняка, — покачал головой Дункан. — За эти тысячи лет столько всего было — войны, наводнения, эпидемии, прочие катаклизмы. Ты не можешь знать наверняка, что тебе удалось бы сохранить потомков своего племени.

— Не могу, — кивнула Кассандра. — А благодаря Митосу и остальным Всадникам — теперь и не узнаю.

— Прошло уже несколько тысяч лет, он изменился, — Дункан предпринял очередную попытку, хотя уже понимал, что она, скорее всего, будет так же бесполезна, как и предыдущие.

— Неважно. Мертвые остаются мертвыми, и этого не изменить.

— Как и не вернуть их к жизни. Месть не принесет тебе успокоения, ты должна это понимать.

— Это не месть, это — отмщение.

— Какая разница?

— Неважно, — Кассандра отмахнулась. — Я не прошу у тебя помощи, просто не стой у меня на пути.

— А то что? — спросил Дункан, неприятно пораженный ее тоном.

— Я найду способ убрать тебя со своей дороги, не убивая, — она пожала плечами. — Но мне бы не хотелось.

Дункан вздохнул. Ему тоже не хотелось говорить ей этого, но она не оставила ему выбора.

— Митос — мой друг. Как и ты. Если один из вас убьет другого, я вызову на бой выжившего и заберу его голову — как бы тяжело мне это ни было. В память о втором погибшем.

— Ему ты тоже это сказал? — скептически уточнила Кассандра.

— Нет, но скажу, как только найду. Но, думаю, он и так об этом знает.

— Что ж, — кивнула Кассандра, — тогда в итоге тебе придется меня убить. Или его. И такой вариант расплаты за смерть моего рода меня тоже вполне устраивает. Главное, что последний Всадник в любом случае умрет, — она улыбнулась, и Дункану стало не по себе от этой улыбки.

— Во что ты меня втянул, змей подколодный?!

— Аманда, я тоже рад тебя слышать.

— Он рад! — фыркнули в трубке. — Еще бы тебе не радоваться, благодаря мне сохранив голову на плечах.

— Как ты могла слышать, Дункан хотел именно этого.

— Да, но его отнюдь не осчастливила лишняя дырочка в черепе его ведьмы.

— Та заросла ведь уже, — хмыкнул Митос. — И чего ты хочешь? Ты получила схемы замков, что еще?

— Да, но они того не стоят.

— А по-моему, неплохая цена за один выстрел.

— Что бы я еще хоть раз с тобой связалась…

— Как скажешь, — покладисто согласился Митос. — Надо полагать, теперь, когда ты попадешься полиции в странах третьего мира, с предложением безопасно организовать твой убедительный труп ты будешь звонить не мне?

— Еще чего! — возмутилась Аманда. — Буду, тебе! И в три раза чаще! Еще и на дело с собой позову. Ты мне теперь должен, древнейший.

— Я долги исправно отдаю.

— Я и не сомневаюсь. Но если об этом узнает Дункан…

— Похоже, теперь мы оба равно заинтересованы в том, чтобы этого не произошло, — перебил ее Митос.

Кассандра заехала в глухую чащу и начала готовить поляну к ритуалу. Главным условием успеха было, чтобы его не увидел никто, кроме ее Наблюдателя, а кто еще может подглядывать за ней в полночь полнолуния посреди глухого леса? Для более простых целей ей хватало гипнотических свойств собственного голоса, но сейчас она собиралась полностью подчинить себе волю другого человека, заставив его предать все, что он ценит и во что верит, и что выбрал делом всей своей жизни. А такие цели требовали более основательного и специфического подхода, чем простое влияние голосом.