Коллектив авторов - Ученики, учителя

Оказалось, что оружие и вещмешки с охотничьим и кое-каким горным снаряжением были приготовлены ночью. Так что, захватив хлеб и остатки окорока, они вышли из дома через полчаса после ухода милиционеров. Рассвет еще только окрасил небо, и горные склоны тонули в сумраке. Неожиданно для Николая Джордано свернул на тропу, ведущую вглубь каньона вдоль левого берега потока. Эта дорога, лишь слегка поднимаясь вверх, шла по не широкому карнизу, прикрытому от снега нависающей скалой, и выводила к водопаду. Как помнил Николай, осенью там не составляло труда перебраться на правый берег, но дальше пути не было: вверх поднималась отвесная семидесятиметровая скала.

Карниз был почти чист от снега и льда, начавшийся поход напоминал легкую прогулку. К водопаду они подошли, когда лучи солнца, поднявшегося из-за гор, осветили узкий каньон ущелья. Резкие голубые тени легли на склоны. Над заводью, покрытой легким туманом, поток падающей воды рождал холодные радуги. Вокруг заводи выросли огромные в человеческий рост наледи, а противоположная стена метров на десять была сплошь покрыта льдом.

Они остановились и долго стояли, глядя на фантастическую картину из переливов радуг и бриллиантового сияния льда.

— Да… — протянул капитан. — И ты предлагаешь лезть здесь?

Джордано некоторое время молчал, рассматривая обледеневшую скалу:

— Черт! Я и не думал, что стена так обмерзнет.

— Ладно, раз привел — первым полезешь!

Николай молчал. Он с трудом представлял, как по этой стене можно было бы взбираться даже безо всякого льда, хотя еще осенью Джордано показал ему элементарные приемы скалолазания. Да и потом вначале зимы, когда они монтировали дополнительную мачту для радиопередатчика чуть ниже по течению реки, пришлось достаточно полазить по скальным выступам, закрепляя растяжки мачты. Но там не было такой высоты, да и склон не был как здесь сплошной стеной.

На правый берег перебрались без приключений — над потоком, как обычно, образовался прочный снежный купол. Сбросив вещмешки и ружья, Джордано и капитан долго рассматривали стену в бинокль, прикидывая путь.

— Твоих двух веревок до верха не хватит. Короткие.

— Вон смотри! Кажется площадка, — Джордано отдал бинокль капитану.

Тот долго вглядывался в указанном направлении.

— Да. Там вполне можно закрепиться, и до верха останется всего метров пятнадцать, не больше. Нужна еще нижняя точка.

— Угу. Смотри, вон там льда уже нет и скальный выступ.

Они еще немного посовещались о трассе. Наконец Джордано обернулся к ученику, молча выслушавшему все обсуждение:

— Коль! У тебя в мешке кошки. Доставай!

Николай достал кошки, и первые протянул Гасанову:

— Держите, товарищ капитан.

Тот задержал взгляд на джордановом ученике, усмехнулся:

— Да уж, товарищ! Можешь называть меня Фархатом.

Краем глаза Николай увидел гримаску, мелькнувшую на губах Джордано, и, не удержавшись, спросил:

— Это ваше настоящее имя?

— Имя!? — Хан свирепо взглянул на Джордано, изобразившего невинность. — Может ты, в таком случае, скажешь ученику, сколько живых знают то имя, которым ему назвался!

Николай посмотрел на учителя.

— Я думаю с десяток.

— Многочисленная компания! А сколько из этого десятка знают, кто этот Джордано?

Джордано на мгновенье задумался:

— Четверо, — и будто про себя добавил, — Если, конечно, с той сволочью никто не разобрался без меня.

— Что тогда тебя не устраивает в «Фархате»?

— Мне кажется, что ты сам объяснишь Николаю, какая категория бессмертных знает тебя под этим именем. Мне же это просто не нравится.

— Не нравится! — передразнил капитан. — Ты ведь тоже знаешь это имя. И себя относишь к той категории?

Джордано промолчал.

— Ладно, не переживай! Скажу, если нужно будет, — он перевел взгляд на Николая. Усмехнулся. — А тебе, парень, еще доказать надо, что можешь относиться к этой нелюбимой твоим учителем «категории». Я ведь, можно сказать, аванс выдал, — напоследок пробурчал Фархат, опускаясь пристегнуть кошки.

Николай стоял, переводил взгляд с учителя на Фархата. Пара вопросов крутилась на языке, и разрасталось глухое, непонятное раздражение против капитана.

— Ну, что ты застыл? — Джордано протянул руку за кошками…

На верхней площадке, еще внизу облюбованной старшими бессмертными, Николай оказался часа через два с половиной, поднявшись по веревкам, проложенным вначале Джордано, а потом капитаном. Уступ оказался таким узким, что он носом упирался в стену, а плечом отодвигал практически висящего на страховке Фархата. Как Николай ни старался, руки, вцепившиеся в веревку, предательски дрожали.

— Хорошо. Передохни немного.

Николай попытался посмотреть на Фархата и зацепил взглядом лежащую под ногами пропасть…

Когда открыл глаза, Фархат всем телом прижимал его к стене.

— Вниз не смотри, — он осторожно отодвинулся.

Николай с трудом заставил себя успокоиться и немного расслабился. Совершенно замерзшие, деревянные пальцы, наконец, перестали дрожать. Все происходящее было каким-то бредом. Карабкаясь по скале, он сто раз проклял туров, всех бессмертных на свете и эти горы в придачу. А теперь этот гад… Он глубоко вздохнул, приводя в норму, все еще колотящееся сердце, и все-таки посмотрел на Фархата. Нет, в его взгляде не было ни насмешки, ни жалости. Похоже, он тоже устал и замерз.

— Давай меняться местами. Я тебя закреплю и полезу вверх.

Николай отрицательно мотнул головой: этого еще не хватало.

И он опять упрямо полз вверх. Как автомат вбивал крюк, крепил веревку, подтягивался и опять вбивал крюк. Не чувствовал ни рук, ни ног, но в голове просветлело и злость ушла. Главное было подняться вверх, не важно зачем. Теперь он был уверен, что не сорвется.

Вертикальный подъем как-то плавно перешел в покатый, обледенелый склон. Пришлось продолжить вбивать страховочные колья, пока не перебрался через небольшой бруствер и не оказался на практически горизонтальной, покрытой снегом площадке. Он повалился на снег. Только когда почувствовал, что немеет щека, прижатая к снегу, приподнялся на колени и подполз к обрыву подергать веревку, чтобы напарники могли подниматься. Здесь нос к носу столкнулся с уже подтягивающимся на последних уступах Джордано. Он протянул руку учителю и помог вылезти наверх.

— Ты что, уснул? — спросил Джордано, распрямляясь и сбрасывая вещмешок, смотанную веревку и ружье. Пригляделся к физиономии ученика:

— Ну и видок! — Джордано ухмыльнулся. — Не думал, что тебя так развезет.

— Ты о чем?

— Да так. И сбрось, наконец, шмотки. Передохнем тут!

Джордано обернулся к обрыву, присел, протягивая вниз руку. Через мгновение на площадку выбрался и Фархат. Тоже освободился от оттягивающих плечи вещей, опустился на снег. Взглянул на опять прилепившего к нему взгляд Николая.