Олег Беймук - Командировка в атлантиду

И я вышла из машины.

А через пару дней пришло странное письмо. Заказ на специалиста для международной экспедиции. Самый настоящий заказ на проведение исследований генетических особенностей морской фауны. От известного итальянского института. Гарантирующий проживание, питание, оплату и все прочее. И гарантирующий компенсацию институту — и очень даже солидную. И на конкретного исследователя — меня! Наталью Радовну Станич. На первый взгляд, в приглашении не было ничего необычного. Просто «приглашается специалист в области генетического анализа, для участия в международной экспедиции». А затем — моя фамилия.

На самом деле необычно было все — требовался конкретный специалист в неспецифической для него области. Что тут началось в институте! Можно сказать, что работа была полностью парализована. Слухи ходили разные, вплоть до самых неправдоподобных — что я дала кому-то взятку в столице, что было невозможно в принципе. Ведь таких денег у научного сотрудника, даже будь он трижды доктор наук, быть просто не может. Поэтому слухи быстро изменились — что я просто кому-то дала, чтобы выбить эту командировку. В это поверило намного больше народу.

Но все равно, оставалось непонятки. С каких чертей понадобилась именно я? При чем тут я, и вообще наш институт, к исследованиям в Средиземном море? Нет, биологические проблемы — понятно. Наш институт — профильный, но мы специализируемся на генетических исследованиях, а не ловле рыбы или сборе планктона. Что может понадобиться посреди моря от генетической лаборатории?

И самое главное, при чем тут именно я? Да, за последний год у меня вышло несколько работ в международных журналах. Но наша лаборатория все равно еле перебивается с хлеба на квас на хозтемах. И если бы не поддержка (загадочная для большинства) от бухгалтерии, то мы бы давно и благополучно загнулись. Грантов мы, увы, не получаем. И виновата в этом только я. Ну что мне стоило полтора года назад ответить согласием на совершенно прозрачное предложение грубого животного, прибывшего с инспекцией из министерства? У меня что, скучного секса никогда в жизни не было? Убавилось бы что-то?

Но я не просто сказала «Нет». Это мое «Нет» отпечаталось у него на физиономии четырьмя полосками от ногтей, да и залезть на кого-то другого ему, боюсь, удалось не скоро — такая травма паха очень болезненна и не скоро проходит. В результате без иностранных грантов осталась не только лаборатория, прижали и весь институт.

В общем, все было плохо. Вплоть до того, что мы с приятельницей даже начали подумывать, не бросить ли работу и не перейти в собственный бизнес.

Потом, с приходом Рика, все более-менее наладилось… И вдруг — вот это. Народ сразу же решил, что мне удалось лечь под кого-то повыше.

Одновременно с письмом примчалась комиссия из министерства. Было видно невооруженным взглядом, что они пытаются «утопить» проект всеми возможными силами. Рванули в бухгалтерию, затем начали дергать сотрудников, пытались надавить на начальство, но нарвались на Петровича — нашего сурового начальника первого отдела.

Было очевидно, что они собираются не просто закрыть странную командировку, а выжить меня из института вообще. По статье «за нецелевое использование средств». И сделать это они пытались грубо, нагло и всеми возможными силами. На меня начали поглядывать сочувственно. А я после обеда уже собралась поинтересоваться у подруги, есть ли для меня место в торговле.

И вдруг, как чертик из коробочки, появился Михаил Израилевич. Милейший дядечка, поразивший весь институт энергией и юмором. Он материализовался в приемной директора и очаровал секретаршу Юлечку, наговорив ей за пару минут целую гору комплиментов и вытащив ниоткуда плитку швейцарского шоколада. От директора он вышел, обмахиваясь стопкой подписанных бумаг.

Где он по дороге в бухгалтерию достал тортик, никто так и не понял. Но спустя пятнадцать минут все девочки были в него влюблены, начиная от операционисток и заканчивая главбухом. Потом на полчаса исчез за дверью Первого Отдела, и на выходе они с раскрасневшимся Петровичем долго трясли друг другу руки и чему-то злорадно ухмылялись. И только после этого завернул к нам в лабораторию.

Первое впечатление от его появления было странным. Открылась дверь, и в комнату вкатился этакий колобок из сказки. Который и от бабушки ушел, и от дедушки ушел. Излучающий тепло и свет. Колобок быстро обвел комнату взглядом и на секунду сфокусировался на мне. И вот тут меня обдало волной холода. Почему-то показалось, что меня очень быстро раздели, сняли все мерки, препарировали, просветили рентгеном, взяли пробы мозгового вещества, после чего аккуратно зашили и даже одели. А потом мне снова стало тепло и радостно, а «колобок» перевел взгляд на проверяющих.

Два хряка в пиджаках как раз бродили по лаборатории, нервируя меня и ребят. А третий рылся в файлах на моем личном компьютере. Но появление Михаила Израилевича мигом переломило ситуацию. Это было какое-то волшебство. Он ухитрялся вести себя так, будто этих типов вообще не существовало. А от попыток «качать права» отделался настолько небрежным жестом, что захотелось тоже так научиться. Как-то между делом оказалось, что это — наша лаборатория, а два жлоба просто стоят в углу, мешая работать. И совершенно не внушают того страха, который сковывал всех несколько минут назад.

Оказалось, он «просто пришел уточнить пару вопросов по той заявочке на командировку, которую прислали неделю назад». Уточнил, насколько я загружена. Удивился, что из министерства сообщили, что я очень занята с каким-то международным проектом. Вежливо — но настойчиво, как бульдозер с обшитым резиной ножом — попросил главного козла покинуть на секундочку стол, чтобы подписать пару бумаг. А заодно освободить компьютер. А на попытку возражать с удивлением в голосе процитировал целую вереницу параграфов и каких-то законов. Которые, как оказалось, козел из министерства вместе с его стадом прямо сейчас злостно нарушают. Вежливо уточнил, не хотят ли проверяющие убедиться в его полномочиях, и жестом фокусника выложил на стол стопку бумаг. Заодно попросил предъявить еще раз документы и направление на проверку, после чего помощники занервничали, а главный козел покрылся испариной.

Предъявленную грозную бумагу из министерства Михаил Израилевич молниеносно сунул в сканер, нажал копирование и ехидно спросил, нет ли у них еще парочки таких же бумаг, и что давно так не веселился — особенно по пунктам 2 и 5 прим. После чего у борова задергался глаз, он выхватил из сканера оригинал и буркнул, что придет завтра. Как эти трое исчезли из комнаты, никто даже не заметил. Очевидцы потом утверждали, что видели их летящими по коридору.