Олег Беймук - Командировка в атлантиду

Но еще одной причиной не показываться на палубе был пришвартованный у соседнего пирса корабль. Тот самый сторожевик. Его приволокли на буксире вечером, и количество репортеров возле него поначалу было даже больше, чем возле яхты. Вот только охрана была покруче. Пирс был перекрыт не только полицией, но и блок-постами. Причем с одной стороны сидели ребята с автоматами в одной форме, а напротив них — в другой. И пирс был перегорожен уже знакомыми пулеметными гнездами. И когда прибывали на черных и зеленых машинах высокие чины (а кто еще катается на таких машинах?), им приходилось пробираться по этому лабиринту, со слышными издалека международно-командными матами. Под одобрительное улюлюканье свободных от вахты (и бесед со следователями) членов нашей команды.

Расследование инцидента провисело в топах целых три дня, но потом адвокаты принца доказали местным юристам, что мы являемся пострадавшей стороной. И что нас нужно не только отпустить, но и обязать правительство США (которому принадлежал военный корабль) или ООН (выяснилось, что сторожевик выполнял в этом районе какую-то миротворческую функцию по мандату этой организации) выплатить компенсацию за причиненный ущерб, морально-психологическую травму и срыв научно-исследовательской программы. Правда, нам потом по секрету объяснили, что ждать такой компенсации придется долго, судебное разбирательство продлится несколько лет, а выбить деньги с ООН вообще почти невозможно.

С пристани ушли полицейские, но репортеры остались. И норовили взять интервью у всех, кто находился на борту. Кажется, за это даже платили деньги, так что особо шустрые члены команды (нужно намекнуть, кто именно?) тут же начали сорить деньгами, а версии прессы «на основе вызывающих доверие источников» стали еще фантастичнее. Хотя ни одна и близко не приблизилась к истине.

Зато за три дня карантина мне удалось пару раз запереться в лаборатории и немного привести в порядок полученные данные. Те, которые касались непосредственно науки, разумеется. И уточнить, какие из цифр нашим академикам показывать нельзя ни в коем случае. Еще одного обвинения в «занятии лженаукой» мне совершено не хотелось. Да и нарушать условия контракта не собиралась — в конце концов, Джамаль организовал эту экспедицию, и некоторые данные принадлежат только ему. Будем считать это коммерческой тайной.

Когда полицейский барьер оказался снят, мы с Крисом и Джо решили сойти на берег. Чтобы наконец-то пропить выигранные мной в пари деньги. Ну, и заодно отметить чудесное спасение. А почему нет? Тем более что после улаживания всех оргвопросов предстояло расстаться. И ребята уже потихоньку начинали собирать вещи.

Так что, собравшись с духом, прошли мимо вахтенного и нарвались на свору журналистов, такающих в нос микрофоны. Их понять можно — до этого пишущей братии удавалось пообщаться только с членами команды. А что они могли ответить? Что на борт погрузились какие-то ученые. Что опускали в воду какие-то приборы. Что все проходило гладко, как вдруг возник военный корабль, потребовал остановиться и пустить на борт досмотровую команду, прикрываясь стандартным обвинением в терроризме и почему-то контрабанде. Как обстрелял мирное судно. А потом почему-то остановился, начал расстреливать из пушки и выпустил ракеты. Правда, ракеты почему-то самоликвидировались на подлете.

Какие выводы можно сделать на основе такой информации? Какие угодно, в зависимости от фантазии. Тем более, что в составе научной команды специалисты по радиоэлектронике (Акиро), робототехнике (Крис) и теории информации (Джо), которым в море делать совершенно нечего. Но больше всего вопросов вызывала почему-то моя скромная персона. С одной стороны, я единственная хоть как-то попадала под биологический профиль. Значит, все остальные специалисты обслуживали мои исследования. С другой — почему именно я? Ни громкого, известного в мире имени, ни значимых работу меня нет, это они выяснили быстро. Да и название нашего института (а если честно, то и города, да и страны) большинство слышало впервые. По крайней мере, в плане того, что у нас есть какая-то наука.

Так что я оказалась в центре внимания. И ни огромные очки, ни скромная одежда не помогли. Выручило только то, что ребята оттеснили журналистов, прикрыв меня спинами, и втолкнули в такси.

А вот на огромный черный джип, стартовавший следом за нами от порта, обратила внимание не только я. Как-то напрягают большие машины с тонированными стеклами, которые движутся следом. Особенно после таких приключений. Так что когда добрались до бара (на самом деле он был недалеко — пара кварталов от порта), а джип притормозил в десятке метров за нами, все трое моих «телохранителей» молча выстроились на тротуаре, затолкнув меня за спины. Дверь Рейндж-ровера открылась и вышел…

— Коля, привет! — удивленно выдохнула я. — А как ты меня нашел?

Коля, замявшись, выставил перед собой огромный букет.

— Так ваша команда на всех экранах, по всей Европе, — смущено пробормотал он. — Я как только по радио услышал, что какой-то военный корабль атаковал яхту, сразу про тебя подумал. А когда на экран дали картинку, я уже за рулем сидел. Прикинул, где все это происходит и рванул прямо сюда. Границ-то нет, сплошная Европа.

— Спокойно ребята, это ко мне, — объяснила я своим, проталкиваясь через сомкнутый строй. — Так ты только что приехал?

— Вообще-то позавчера. Припарковался там, узнал, что никого не пускают. Потолкался с журналистами. У меня, между прочим, и удостоверение есть. Почти настоящее. А когда с утра оцепление сняли, занял позицию. И вот…

— А мы с ребятами решили пивка выпить. Я тут пари выиграла, сейчас празднуем. Ну, и заодно окончание экспедиции. Присоединишься?

— Если пригласите. А вообще-то буду рад.

— Заодно и перекусим, — вздохнула я. — Ты же с утра караулишь, еще не завтракал?

— Да нет, мы с журналистами пиццу заказывали.

— Ладно, тут за углом пиццерия. Вы туда зайдите, — предложил Джо, зачем-то придерживая за воротник Акиро и нашептывая что-то на ухо Крису. А мы чуть дальше будем, там еще одно заведение.

— Так тут тоже пиво… начала я, но потом взглянула на почему-то смутившегося и потупившегося Николая и решила согласиться. — Ну ладно, закажем пиццу. Если что случится, кричите. Мы придем на помощь.

— Ничего, мы справимся. А Акиро быстро поймет, в какое место девочкам нужно засовывать купюры.

— А, так вы на стриптиз… ну успехов. Может, увидите что-то новое.

Как-то не так я представляла припортовую забегаловку. Все было чистенько, культурно. Никаких валяющихся на полу матросов, драк или просто пьяных. Наверное, все пошли в соседний стрип-клуб.

Букет поставили в выпрошенную у бармена вазу. Получилось очень даже прилично. Пиццу принесли почти сразу. Коля начал что-то рассказывать о том, что происходило в его конторе. Мол, ничего необычного, простая работа. Купил, продал… передал привет от Маши. Рассказал какую-то забавную историю об одной из ее девочек. Потом попытался расспросить, что тут у нас произошло. Мол, среди журналистов наслушался всякой чуши. Пришлось скормить ему официальную версию произошедшего — мол, ничего не знаем, ни о чем не догадываемся. Само как-то все получилось.