Елена Звездная - Жена воина, или любовь на выживание [СИ]

Эран молча прикоснулся к запястью левой руки — в тот же миг свет скользнул по его пальцам, и образовал трехмерный экран. А затем на экране показалась я, идущая с Икасом и разговаривающая с шейсом. Слова, мои взгляды на тень, моя реакция на его заявления, мой откровенный ужас, а ведь вчера мне было до крайности жутко при мысли, что я буду спать, а это… влезет. Затем картинка изменилась. То есть прокручивалась всё та же, но изменилась сама концепция — рядом с изображением появились символы, отслеживался мой взгляд, угол зрения, конкретно место, на которое я смотрела, ведь тень там не отображалась. А после началось моделирование изображения с разными спектрами света. И на восьмом спектре в кадре появилась собственно тень. Чётко. Правда выглядела она бело-серой субстанцией, в то время как я её видела чёрной, но факт оставался фактом — воины вычислили тень.

— Раньше, у нас не было таких данных, — пояснил мне Эран. — Ты единственная, кто вот так открыто разговаривал с остатками шейса. Несколько часов потребовалось, чтобы выявить энергетическую сущность данной аномалии и рассчитать блокирующее излучение.

— Всё так просто? — спросила я.

Хотя я отчётливо видела — просто не было. На экране проскальзывали расчёты и формулы, в которых я понимала от силы два процента. А то и один. Работа была проделана колоссальная, а учитывая сжатые сроки…

— Спасибо, — тихо прошептала я, не глядя на Эрана.

Потому что уже поняла, почему он это сделал — видел мой страх прошлой ночью, И сделал всё, чтобы спать я больше не боялась.

— Не за что, — ответил повелитель Иристана.

А затем так же спокойно, с непробиваемой уверенностью добавил:

— Отсечение тени блокировало и мутационные процессы. Пока на время. Но мы уже начали проводить исследования, есть первые результаты.

Вот после этих слов я всё же взглянула на Эрана и прямо спросила:

— Вы что, взялись проводить опыты на тех девочках, которых я спасла?

Усмехнулся, укоризненно так, а затем спросил:

Зачем они мне? У меня теперь в полном распоряжении семнадцать полностью прошедших стадию мутации. Есть на ком… эксперименты ставить. Произнесено было жёстко. До крайности жестко. Мне даже жутковато стало. И тут же вспомнились слова левого про разрушенный храм.

— Эран, — пристально смотрю на него. — Ты правда главный храм разнёс?

Несколько минут воин не отвечал. Но так как я продолжала вопросительно смотреть, резко выдохнул, и отчеканил:

— Эйтны — основа существования тар-энов. Естественно, едва возникнет угроза существования эйтн, Иристан может ожидать гражданская война. Это понимают все. Эйтны стремятся к захвату власти на планете, для чего неоднократно пытались использовать тар-энов, как, например, твоего отца. Нам, правящим, это так же известно. Удручает лишь одно — бросая вызов мне, эйтны не осознали последствий.

Невольно улыбнулась. В чём-то мы с Эраном оказались очень похожи. Даже как-то слишком. Но думать об этом не хотелось, я спросила о другом:

— Как вы допустили появление тар-энов?

Повелитель Иристана вопросительно вскинул бровь. Я пояснила:

— Вы тары, они тар-эны, симбионты, я правильно поняла? И существуют благодаря эйтнам, да?

Эран глянул в окно, после на дверь, затем уже на меня, и нехотя произнёс:

— Не моя ошибка.

Ключевое слово «ошибка». Я кивнула и решила больше ни о чем не спрашивать. Спросил он:

— Ты принимаешь мои условия?

— На счёт дара жизни? — задумчиво переспросила, продолжая есть салат.

Есть не хотелось, но мясо, или чего то жаренного, острого, вредного. С маслом, сыром… мясом. Можно сырым. Но одно воспоминание о чанах с белковым содержимым и я вновь жую салат, упорно и решительно.

— Да, — отвлёк меня от гастрономических мыслей Эран.

— Нет, — дожевав, ответила я, даже не взглянув на воина.

Услышала, как он хмыкнул. А затем он же, протянул:

— Неужели не скучаешь по маме?

Подленький вопрос. Резко вскинув голову, пристально посмотрела на воина. Он, с усмешкой пояснил:

— Шейсы формируют очень сильную привязанность дочерей к матерям, Кира.

И вроде бы только слова, но взгляд слишком внимательный, немигающий, пристальный.

— Heт, — уверенно повторила я. — Ввязываться в обязательства, о которых мне ничего не известно, я не собираюсь.

Кивнул, и мягко, обманчиво мягко сообщил:

— Я могу рассказать.

Бросив вилку и вообще идею доесть салат, он, кстати, невкусный, я тоже скрестила руки на груди, прямо посмотрела на Эрана и начала допрос:

— Так я сейчас наложница?

Улыбаться перестал, кивнул.

— А почему меня так никто не называет? — вопрос в лоб, прямой и со смыслом.

Усмехнулся. Ответил:

— Мне бы хотелось взглянуть на того, кто рискнёт.

Даже так. Мне от его слов почему-то стало очень приятно, но в тоже время:

— А как же незыблемые традиции Иристана? — ехидно интересуюсь.

Воин улыбнулся. Просто улыбнулся и ничего не ответил.

— То есть там, где традиции тебе не по нраву, о них забывают? — догадалась я.

— Примерно так, — согласился Эран.

— А знаешь, — вот не смогла промолчать, — во дворце отца ко мне относились с нескрываемым презрением.

— Во дворце отца ты была одной из дочерей, здесь — сердце повелителя, разница существенная, согласись.

Бросив на него откровенно недоверчивый взгляд, я невольно задумалась, и так же задумчиво произнесла:

— Сердце повелителя — звучит пафосно.

Пафос теряется на фоне правды, — холодно произнёс Эран.

Вновь недоверчиво посмотрела на него, и всё же решилась спросить:

— В каком смысле «правды»?

— В прямом, — последовал непробиваемо спокойный ответ. — И в сравнении с этой правдой, традиции меркнут, Киран.

О странностях ситуации я решила промолчать. Просто вспомнила, как передо мной склонялись воины из Аэ, с каким уважением относились женщины. Странно это. Очень. Всё странно. Непонятно.

Внезапно Эран резким движением приложил два пальца к шее. Что-то выслушал, вероятно, что-то ответил. Едва убрал руку, направил прямой пристальный взгляд на меня.

— Плохие новости? — безразлично к его трудностям предположила я.

— Раздражающие, — уклончиво ответили воин.

Глаза его между тем сузились сильнее и я себя словно под рентгеном ощутила. Но взгляд не отвела. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, затем распахнулась дверь. Я вздрогнула и повернулась, отметив, что Эран не отреагировал, продолжая рассматривать меня.

А вот я совершенно забыла о его присутствии, едва увидела вошедшую — девушка в чёрной одежде растерянно остановилась, вглядываясь в меня, и шёпотом спросила:

— Где я?

Спасенную вчера эйтну я узнала сразу, и в то же время не узнала. Её лицо было бледным, под неожиданно голубыми глазами залегли тени, весь вид казался измождённым, губы посиневшие и на ногах она едва держалась. И не удержалась бы, не поддерживай её тот самый врач, с которым мне так же довелось вчера познакомиться. Именно светловолосый тар мне и сообщил: