Алексей Герасимов - Зловредный старец

По физиономии мелкого пакостника было видно, что он растроган до глубины души — у него, от избытка чувств, даже глаза как-то подозрительно заблестели, а кадык начал ходить ходуном вверх-вниз. Придворные при этом уже активно шушукались, да так, что обрывки слов долетали даже до нас.

— С честью носи этот знак на одежде, рати Тумил, и да хранит тебя Святой Солнце. — закончил речь настоятель монастыря. — Зная же, что вскоре ты отбываешь в Большую Степь, нести язычникам-закам свет истинной веры в ранге настоятеля монастыря, позволь дать тебе совет уже лично от себя.

— Я… — парень сглотнул. — Я весь внимание, преподобный.

— Посвяти свой монастырь Шалимару. — на губах Тхритравы появилась хищная улыбка. — И пусть те из грешников, кто не раскается, познают всю его ярость.

— Истинно, так я и поступлю, отец мой. — ответил Тумил и склонился в глубоком поклоне.

— Восхитительная идея, преподобный. — добавил я свои пять копеек в эту проникновенную беседу. — Но теперь, полагаю, тебе стоит отдохнуть с дороги и принять баню, ибо на ужин я ожидаю с тобой встречи за столом для богоугодной беседы.

И, уже едва слышно, лишь бы услышал Тхритрава, добавил:

— И прекрати мне пугать Ашавана, он и так во время служб мычит что-то невразумительное и заикается.

— Его что пугай, что не пугай — это не священник, а сущий кукиш из под коровы. — столь же тихо отозвался преподобный.

Вслух, разумеется, поблагодарил за гостеприимство и приглашение.

Местом ужина с отцом-настоятелем я избрал ту самую террасу, где мы с Йожадатой и Щумой некогда обсуждали еретические воззрения Явана Звезды Сосчитавшего и прочие увлекательные вещи. Хорошее место — с одной стороны, все желающие имеют возможность наблюдать, кому это мое величество оказывает честь совместной трапезой да приватной беседой, с другой стороны, подойти достаточно близко чтоб подслушивать ни один любопытствующий не сумеет, будь он хоть какой ниндзя. Ну и сам я могу краем глаза позырить, кто это у нас такие любопытные вокруг шлындают.

Вид оттуда хороший опять же.

Внуки порывались напроситься посидеть с нами, и, с одной стороны, были правы — Асир когда-нибудь станет царем и навыки интриги ему тогда очень пригодятся, равно как и переговоров (да я его, собственно и так потихоньку стараюсь вводить в курс дел), Утмир же, несмотря на совсем юный возраст, тоже вовсе не дурак и отнюдь не болтун, — однако на сей раз не дрогнувшей рукой были отправлены ужинать с матерью. Нынче вечером Ежиное Гнездо навестила Тинатин и я хотел дать невестке побыть в окружении всех детей, которых она теперь видела лишь урывками: сыновья, если исключить завтраки, целые дни проводили или на занятиях, или под Вакиным чутким руководством, а жертвовать при таком графике вечерними развлечениями ради посиделок с матерью… Ну, кто молодым был — тот понимает.

Дочка же и вовсе после свадьбы съехала в мужнин дом — окончательно решивший перебраться в Бисру Тара Мошна прислал письмо Вартугену с просьбой реализовать его особняк, а Нвард, не будь дураком, тут же его и купил, — и прошедшие после свадьбы две недели занималась исключительно обустройством собственного гнездышка и построением по стойке «смирно» прислуги. С последним, если верить Шоке Юльчанской, справлялась внучка откровенно фигово, так что касри-байан даже пришлось искать царевне подходящую экономку.

В общем, Тинатин пред матушкины очи тоже практически не являлась.

Валиссу сложившаяся ситуация расстраивала и огорчала, и чтобы Шехамская Гадюка не начала исходить на яд (несложно догадаться в чей адрес), мною было принято решение сдать невестке ее отпрысков на этот вечер в безраздельное пользование.

К тому же, я отнюдь не был уверен, что Тхритрава в присутствии подростков пойдет на откровенную беседу. Да кого я обманываю? Он и наедине не факт что разговорится, чего уж там!

Идет, вон, кстати… Чистый, отдохнувший, довольный — тьфу, смотреть тошно.

— Присаживайся, присаживайся, отец мой. — пригласил за стол настоятеля я. — Ты, поди, и без обеда-то сегодня.

— Не страшно. Брат Трундналини посвятил меня в таинство искупительного завтрака, так что Мировая Гармония не пострадает. — осклабился Тхритрава.

— Да пес бы с ней, с Гармонией. Меня больше заботит, что мог пострадать твой желудок.

— О, государь мой, желудок монаха — тебе ли это не знать, — привычен и не к таким испытаниям. — ответил настоятель и сел на предложенное место.

— Не спорю. Но пустое брюхо вместо просветленности сознания, обычно, способно вызвать лишь уныние. — ответил я. — А унынию предаваться, это страшный грех, когда имеются другие, намного более приятные грехи. Чревоугодие например.

— Ну, уныние вполне можно преодолеть. — Тхритрава вооружился вилкой (Тинатин, в числе всего прочего, отвозила во время богомолья и несколько наборов столовых приборов в качестве подарков) и начал накладывать себе на тарелку еду. — Но, ты прав, государь, на сытый желудок делать это намного легче. Впрочем, иной раз бывает довольно и простой поддержки окружающих нас людей. Взять, к примеру, брата Крушнапраньюдрулпрапрахма-шинью.

— Неужто его расстроило столь прославленное святостью имя? — я, в плане наваливания жрачки в тарелку, от главы Обители старался не отставать. — Тут вас, братию, скорее надо утешать, ведь святость-святостью, а вы каждый день вынуждены его приветствовать, обращаться к нему, или окликать по какой-нибудь надобности.

— Мы его именуем брат-звездочет. — невозмутимо ответил отец-настоятель. — Паломникам такое, конечно, не благословляется.

Узнаю прагматизм Тхритравы, лайк ему, уважуха и респект.

— Но я, собственно, о том, что поначалу, едва явившись в Обитель Святого Солнца, он изрядно приуныл…

Э, знал бы ты как Лисапет в свое время в подобной ситуёвине приуныл!

— …однако познакомившись с братией, видя искренний интерес к его изысканием как от нас, так и от паломников, а равно и жителей Долины Ста Благословений, воспрял. Воспарил духом, я бы даже сказал. Теперь же, когда башня для наблюдений достроена и все его приборы в ней надлежащим образом размещены, брат-звездочет и вовсе изъявил желание переплестись в три пряди. Мы, в монастырском Совете Благих даже подумываем сделать должность брата-звездочета постоянной.

— Это верно — чего башне после смерти нынешнего даром простаивать?

— Посмотрим, каковы будут его ученики. — ответил Тхритрава, дипломатично не упоминая о том, что у Асмары даже развалившийся сарай без дела пропадать не станет.

— В Обители живут люди самых разных талантов: есть мастера с воистину золотыми руками, и богословы выдающиеся есть, имеются даже откровенные плуты и интриганы. — я сделал маленький глоток вина из кубка. — Наверняка и способные к наблюдению за небесами найдутся тоже. Не может такого быть, чтоб под твоим просветленным руководством никто не рвался бы вверх, к вершинам горним и выше их даже.