Алексей Герасимов - Зловредный старец

— Какая же, повелитель? — не удержался от вопроса Золотой Язык.

— Смерч. — пожал плечами я. — Верно или видывали вы, или хотя бы слыхали про эти злокозненные ветрянные столбы.

— Действительно, в Большой Степи, да и у нас, в Оозе они порой случаются. — задумчиво отозвался Щума. — Ходят там эти пылевые столбы, и по полста локтей порой в высоту, бывает и мелкие камушки поднимают… Но косяки рыбы, да еще и в облака?!

— Согласен, такое происходит достаточно редко. — я не стал спорить. — Ну так и боги вовсе не каждый день решают пролить на смертных свою благодать.

— Боги ли?.. — покачал головой Йожадату.

— Ну разумеется боги, кто ж еще. Разве может зло послать людям добрую пищу? Нет! Злые силы сынам Гайомарта только пакостить могут. — по-моему, это вполне логичный вывод к которому первосвященник должен был придти сам, а не разводить мне тут панику пополам с истерикой. — Вот когда люди грешат, не почитают Троицу, богов, Церковь и власть, разрушают Мировую Гармонию, вот тогда зло набирается сил и обрушает на грешников жаб, змей и прочих гадов. Силенок-то у друджей всяко меньше чем у Небесной Дюжины и истинно мощный смерч создать им не по силам. Да и богам, сказать по чести, рыбу для дара пришлось ловить на мелководье или у поверхности моря, когда молодая пеламида, а живет она до времени стаями, напала на косяк кефали.

— И все же, повелитель, хоть я и не сомневаюсь в том, что читали вы утраченное сказание, — Йожадату произнес это с таким видом, что в искренность его верилось мягко говоря, не особо, — разговоры о Ази Дахака пойдут, и это наверняка вызовет волнения.

— Так вот чтоб не вызвало, знаешь чего? Кусок рыбы Нварда и Тинатин я лично съем. Ну и поскольку помирать я от этого не собираюсь, даже и заболеть, слухи мы тем и пресечем.

Кажется, убедить глав философов и священников мне удалось — да, некоторое сомнение на их лицах еще оставалось, но такое, я бы сказал — продуктивное. На тему как все услышанное до окружающих донести.

А вот мне после всех их сказочек про злого демона, если честно, даже как-то слегка стремновато было, пеламиду питонить. Я человек, может, и не примитивный — в смысле не верю в приметы и прочие там знамения, — но все же как-то энтузиазма не испытываю, прямо надо сказать. А с другой стороны, говорят же, что двум смертям не бывать…

Хм, это создатели пословицы просто со мной не знакомы.

Едва Щума и Йожадату покинули кабинет, как с легким скрипом отворилась дверь в коридор, ведущий в мои покои, и в комнату, на ходу убирая в ножны кинжалы, проникли Тумил и Эсли.

— Вот ну ни хрена ж себе! — прокомментировал я их появление. — И где у нас случилось?

Нет, вообще-то у царского стремянного, конечно, доступ в царские же комнаты, беспрепятственный (мало ли зачем правитель своего порученца может послать), но это уже какая-то наглость, которая у Тумила, похоже, не второе счастье, а первое и единственное.

— Э, царь! — гортанно отозвался Эсли. — Не могли же мы тебя с этими двумя наедине оставить.

Он цокнул языком и отрицательно помотал головой.

— Никак не могли. Подозрительные очень.

— Сам, величество, подумай. — добавил Тумил. — Примас — тот еще фанатик, а ты поперед него дал указ как в храмах небесную рыбу трактовать. Что мы должны были решить, когда он и Щума упросили тебя принять их приватно?

— Зная тебя, что будет обсуждаться нечто предельно любопытное, как раз для твоих ушей. — хмыкнул я.

— Это тоже, конечно. — не стал отпираться парень. — Но ведь просто подслушивать я мог и в одиночестве.

Да уж, молодежь за меня переживает, проявляет заботу, а я накинулся на них как собака. Вот уж, воистину, мудрость приходит с годами, но пользоваться ей мешает старческий маразм.

— А, кстати, витязь Сварог действительно сразил Ази Дахака? — добавил мой стремянной с неподдельным интересом.

— Понятия не имею — лично не присутствовал. А ты что, тоже эту легенду про друджа читал?

— Нет, но хочу завтра попросить у Бахмета. — ответил парень, и в задумчивости добавил: — Может тогда стоит рыбу подменить? Мало ли что.

— Ерунда это. — отозвался Эсли. — Видел я в прошлом году как смерч по камышам прошел, царь говорит правду: с мелководья в тот раз всех мальков повытягивало, да еще пескарика небольшого. Я его тогда съел, но, как видишь, все еще живой.

— Ты и после змеи не помрешь. — отмахнулся от младшего коллеги Тумил.

— Конечно. — с достоинством ответил юный степняк. — Змея это мясо, и довольно вкусное. Много раз ел.

Да уж, жаль мне Шехамскую Гадюку скормить некому, потому как, нутром чую, сейчас эта ум, честь и сиськи нашей эпохи будет выносить мой мозг по поводу задержки свадебного пира. А с другой стороны, можно попробовать сегодня ее напоить, и завтра лечить радикулит лекарственным средством змеиный перегар…

Попрощались с Тумилом без пафоса, по-домашнему: парень обнялся на прощание с друзьями, я благословил его знаком Троих на добрый путь, после чего будущий настоятель Обители Шалимара вскочил в седло и, не оглядываясь, рысью покинул Ежиное Гнездо.

Лучи восходящего солнца резко очертили силуэт в арке, отразились от металла сбруи и нашитого на шервани значка (как я его назвал про себя) «За эпичные молитвы», полученного Тумилом не далее чем вчера, и юноша скрылся в лабиринте городских улиц.

Что ж, я буду скучать по мелкому засранцу, но ему действительно пора на практике начать обучение командному администрированию и получать реальные церковные должности, если он намерен стать примасом во цвете лет, а не будучи старой развалиной.

Может, конечно, и до самой смерти не стать, но это уж в его руках — я ведь стар и долго не смогу способствовать его карьере. Не факт, что и до возвращения парня из степи доживу: год на Мангала долог…

— Надеюсь, боги будут благоприятствовать мальчику. — Люкава неслышно вырос рядом со мной.

— Пусть только попробуют не благоприятствовать. — Утмир шмыгнул носом. — Тумила сам отец Тхритрава благословил.

Таки да, благословил, при неслабом стечении народа.

Вчерашний день начинался вполне себе буднично — после недавней свадьбы Нварда и Тинатин состояние «больше никогда в жизни не буду пить на этой неделе» у всех уже прошло, власть, в моем лице, вернулась к нормальному графику работы, церковная пропаганда, активно поддержанная философами в банях и лекториях, разъяснила инцидент с рыбным дождем в нужном ключе, особо подчеркнув то, какие на Аарту снизошли благодать с благовеликолепием, а князь Хурам с Большой Горы торжественно ввел в эксплуатацию акведук в Кагеновом посаде. Жизнь начала успокаиваться и входить в наезженную колею — ничто не предвещало Тхритраву.

И вот, едва я только закончил обед и в самом благодушном настроении отправился к себе в покои, имея твердое намерение подремать часок в кресле, с котом на коленях и книгой на физиономии, как меня, на самом входе в апартаменты, перехватил Лесвик из Старой Башни.