Анна Рэй - Самая плохая адептка [litres]

На помощь вновь пришел декан целительского факультета:

– Возможно, будущая студентка удивит нас знаниями.

– Проверим! Приступим к устному опросу, – согласился ректор и тут же приступил: – Что такое систематика и классификация растений?

– Сисм… Клафсф… – запнулась я.

Только зря посмотрела на ректора. Куда-то подевались и моя решительность и красноречие. А я ведь готовилась и знала ответ на заданный вопрос, но, словно загнанный зверек, тряслась под взглядом хищника и любовалась его красотой, губительной и опасной.

Губы ректора Тори скривились в невообразимо привлекательной и коварной усмешке:

– Не вижу смысла дальше продолжать.

– Возможно, девушка растерялась. С кем не бывает, – вновь поддержал меня лер Матеуш. – Дорогуша, на какую специализацию вы хотели попасть: общую лекарскую, зельеварение или хирургическое врачевание?

О специализации я как-то не подумала, но ближе всего мне было зельеварение.

– З-з-з… – произнесла я, но голос задрожал, и вместо ответа вышло жужжание.

– Очередная ваша поклонница, лер Тори, потеряла дар речи, – хмыкнул декан факультета механики. Он явно лебезил перед ректором, пытаясь угадать его настроение. – Как и большинство, приехала покорять не академию, а вас.

– Жениться вам надо, Амадор. Тогда на экзамены придут лишь те, кто действительно хочет учиться, – встрял в беседу четвертый участник комиссии, старик-провидец. Он вдруг вперился в меня остекленевшим взглядом, замер, а затем протянул нараспев: – Ночь, улица, фонарь, аптека… Аптеки! Кошмар!

– Ну началось, – закатил глаза «механик». – Прекращайте ваши фокусы, профессор. Мы все верим, что провидческий дар все еще с вами.

– Кошмар! – не сдавался старикашка и указал на меня. А затем вновь вздрогнул, моргнул и улыбнулся, словно не он сейчас хрипел и кричал. – О чем это я?

– О том, что нынешние абитуриентки – сплошь головная боль и ночной кошмар, – усмехнулся Амадор Тори. – И я полностью с этим согласен.

– Ах да, вспомнил! – вскрикнул декан провидческого факультета. – Вы говорили про свадьбу. Когда?

– Следующим летом, – ответил ректор, а преподаватели одобрительно закивали и принялись обмениваться репликами, поздравляя коллегу.

Похоже, члены комиссии позабыли не только обо мне, но и о как минимум тридцати абитуриентках, которые притихли и внимательно прислушивались к беседе.

Декан Матеуш поинтересовался, чем занимается невеста, и в зале наступила гробовая тишина.

– Выбирал мой отец, брак договорной. Девушка сейчас обучается в магическом пансионе.

– Хорошенькая? – оживился старик-провидец.

Правда, в его провидческих способностях я, как и декан факультета механики, сильно сомневалась. Но это к лучшему, иначе старикашка сразу бы меня раскусил.

– Понятия не имею, – пожал плечами лер Тори. – Видел только портрет. Обычная.

Я едва не возмутилась вслух. Что значит «обычная»? Я обладаю деловой хваткой, хорошо разбираюсь в омолаживающих настойках, а какой у меня характер! Внешность – не главное. Но я и не уродина, просто не такая яркая красавица, как сестра.

– В жене главное не внешность, – продолжил Амадор Тори, и я немного успокоилась. Значит, не такой уж он циничный. Просто ценит другие качества.

– А что же? – хором спросили мужчины, а абитуриентки вторили им эхом.

– Хорошее воспитание, чистокровная магия, аристократические корни и покладистый характер. Главная задача жены – подарить наследника и следить за домом. Впрочем, вы, как глубоко женатые люди, должны это понимать.

Деканы согласились, я же шумно выдохнула, не сдержав волнения. Мой жених словно говорил о породистом домашнем питомце, а не о спутнице жизни.

Ректор перевел на меня удивленный взгляд:

– Вы все еще здесь, лира Комар?

– Я Комарек, – пропищала в ответ.

Голос от волнения сел, да и руки тряслись, но уже не от страха, а от злости. Так и хотелось перегнуться через стол, сжать пальцы на ректорской шее и…

– Не важно. Вы провалили устный экзамен, поэтому не вижу смысла продолжать, – огласил приговор лер Тори.

Я расслышала, как часть девиц за спиной радостно захихикала. Но другая часть сочувственно охнула.

– Возможно, она справится с письменным заданием? – Декан Матеуш по-отечески мне улыбнулся и протянул лист: – Ответьте, пожалуйста, на эти вопросы.

Я взяла ручку и уткнулась в вопросник. Сейчас, когда не смотрела на ректора и не слышала его насмешливого голоса, стало легче. Взяла себя в руки и на все вопросы ответила быстро, а кое-где приписала дополнительные характеристики. Закончив, передала лист декану.

– Вот видите, она справилась! – довольно произнес лер Матеуш, демонстрируя ректору ответы. – Великолепное знание свойств растений. Вам, дорогуша, непременно нужно на зельеварение. Я бы предложил…

– Я против! – неожиданно возразил Амадор Тори. – Как она будет общаться с пациентами, если двух слов связать не может?

– А давайте ее… – Декан Матеуш прищурился и, склонившись к ректору, зашептал. Но кое-что я расслышала: – Новое… резервное отделение… с общением там легче…

Я приободрилась. Неужели мне предложат поступить на элитный курс для одаренных студентов? Но тут же расстроилась, услышав вопрос главы академии:

– Это куда вы определили тех оболтусов-второгодников?

– Ребятам надо дать шанс… вот увидите, они еще себя проявят… – убедительно произнес декан.

– Обсудим позже, а пока осталось еще несколько претенденток, хотелось бы уже с ними покончить. В смысле завершить экзамен. – Амадор Тори скользнул по мне равнодушным взглядом и уставшим голосом произнес: – Лира Комарек, вы свободны. Ждите объявления результатов.

Я послушно кивнула, так и не поняв, прошла отбор или нет. На негнущихся ногах поплелась на свое место, а ректор уже выкрикивал: «Следующая!»

На экзекуцию теперь отправилась Вилария, и я пожелала ей удачи. Но наблюдать за тем, как новая подруга сдает экзамен, была не в силах. Едва сдерживала слезы, вспоминая то унижение, через которое пришлось пройти, и то, как позорно растерялась. Значит, по мнению лера Тори, жена только и способна что рожать наследников и следить за домом? Но как же учеба? Любимое дело? А любовь?!

Ну уж нет! Я буду учиться, чего бы мне это ни стоило, и стану лучшей на курсе! Всхлипнув, как и большинство девиц в комнате, вновь посмотрела на жениха. В белоснежных волосах играли солнечные блики, светлая кожа будто сияла. Но теперь ректор не казался мне таким уж привлекательным. Вроде бы нос у него длинноват, а губы слишком узкие. И глаза не фиалковые, а цвета увядшего дракункулюса – серо-буро-малиновые! А эта высокомерная улыбка… Она такая… Шмыгнула носом и отвернулась. Кого я обманываю? Просто моему жениху досталась внешность бога Эвзена и нутро аморфофаллуса, или, как его называют в народе, тухлого цветка. Тут уж ничего не изменишь, придется, как обычно, сбежать из-под венца.