Юлия Григорьева - Белава: Остановить бога

— И про сдерживающие оковы сказки? И про то, что чародеев можете на глаз определить? — изумленно спросил Радмир.

— Нет, то правда. Амулет, что силу улавливает, у любого волшебника купить можно. И за путы, силу сосущие, мой прапрадед чуть не полцарства отвалил, только они единственные, как понимаешь, на всех не напасешься.

— Но зачем столько пустых трат, столько усилий? — воин потрясенно смотрел на царя.

— Да все из-за предка нашего и его завета, Поляна. Он же родовой клятвой повязал всех потомков истребить чародеев в нашем государстве. А кого истреблять, если они сами ушли? Вот и крутились, как могли, чтобы народ видел, что порядок блюдем. Это еще один повод, почему я с Благомилом связался. Гордость заела, думал, стану более славен, чем Полян. Знает этот змей, на что надавить.

— А зачем людишек-то своих в черном теле держали? Народ у вас озлобленный.

— Народ обычный, ставленники царские хапуги. Но тоже польза, самобытность была.

— Не понимаю я тебя, твое величество, зачем так правил, коль про все знал. — Радмир опять откинулся на ствол березы и прикрыл глаза.

— Как учили, так и правил, — ответил царь и растянулся на траве. — Хорошо-то как… А что у тебя с этим тысячником? — неожиданно спросил Ккраснослав, и Радмир вздрогнул.

— С чего взял, что у меня с ним что-то есть? — спросил он.

— Я же царь, я не только слушаю, что говорят, я по лицам читаю. А ты при упоминании "волчьей тысячи" весь подобрался, а как его имя назвали да похвалили, совсем ушел. Стало быть, не нравится он тебе, что-то к нему имеешь.

— Ярополк хороший человек, и воин хороший, — ответил Радмир. — Более мне тебе сказать, государь, нечего.

— Человек хороший, воин хороший. Заслуги признаешь, а неприязнь есть. Был бы что-то должен иль обидел, то признал бы только хорошим воином… Бабу не поделили?

— Что ты ко мне под кожу лезешь? — вдруг вспылил воин-странник.

— Значит бабу, — улыбнулся царь, но развивать тему не стал.

Радмир зло посмотрел на полянского самодержца и вдруг успокоился, усмехнувшись про себя. Чем-то ему Краснослав даже нравился. Мужчина снова закрыл глаза и вслушался в шорох листвы, будто шепчущей: "Белава-а…".

Чародей и разбойник продолжали пробираться к границе Полянии. Они почти не разговаривали, уставшие и сонные мерно покачивались в седлах, бредущих лошадей. Змейка не подавала признаков жизни от самой разрушенной крепости. Признав пользу меча, Лихой даже расслабился, перестав цепко осматривать дорогу.

— Может еще один переход? — спросил разбойник. — Всего день до Граньки остался.

— Нет, — ответил Дарей, не открывая глаз. — У самой границы перенесемся. Я много сил потерял.

— Так ты же из воздуха силу берешь. Вон сколько его кругом, — не сдался бывший атаман.

— Чародеи не только воздухом питаются. Чтобы до конца оправиться, мне обычная еда нужна и неплохо бы поспать.

— Давай я в село какое-нибудь смотаюсь, чай, тоже брюхо к спине прилипло, — предложил Лихой.

— Опасно, — возразил чародей, но открыл глаза и заинтересованно посмотрел на разбойника.

— Тю-ю, — насмешливо протянул тот, — это Лихому-то опасно? Я от дворцовых перевертышей ушел, а уж на открытом пространстве да с лошадью, я их обскачу.

— Уверен? — Дарей все еще сомневлся.

— Да век в Полянии прожить, — Лихой уверенно смотрел на чародея, и тот сдался.

— Через версту свернем вправо, там деревенька какая-то захудалая должна быть, — начал объяснять Дарей. — Я буду ждать в лесу, но недалеко. Если что, помогу… чем смогу. Ты в деревню не углубляйся, в самый первый дом загляни. На золото, — и протянул разбойнику небольшой мешочек. — Купи быстро самое необходимое и ходу. Не надо байками хозяев развлекать.

— Да не беспокойся ты, — засмеялся Лихой. — Одна нога здесь, другая там.

— Лишь бы только иносказательно, — вздохнул чародей.

Разбойник пропадал в деревне уже слишком долго, и Дарей все больше нервничал. Он переступал с ноги на ногу, держа лошадей в поводу. Лихой отправился в деревню пешком, сам так решил, на всякий случай, чтобы не привлекать внимания мечом. Чародей подумал и согласился. Если там есть нежить, меч шипеть начнет, сразу заметят. Впрочем, зато было бы сразу ясно, что соваться туда не стоит. Разбойник весело махнул рукой и исчез за высокими кустами.

Чародей посмотрел на солнце, прикинул сколько прошло времени и вновь переступил с ноги на ногу. "Надо было не соглашаться", — думал Дарей, все более мрачнее. "Если вскоре не объявится, сам пойду за ним", — решил он. Но идти не пришлось. Сначала раздался залихватский свист, потом затрещали кусты, и бывший атаман вылетел к чародею, крича:

— Ходу, ходу, ходу!

Послышались звуки погони, и чародей вскочил в седло, пуская Яхонта в галоп. Лихой взлетел на Злату практически с разбега и помчался вслед за Дареем. Когда он поравнялся с чародеем, оказалось, что снедь разбойник все-таки добыл, он прижимал к груди раздутый холщовый мешок.

— Что там случилось? — крикнул Дарей.

— Потом расскажу, — отмахнулся разбойник, но глаза у него были виноватые.

— Кто хоть гнался за тобой? — снова спросил чародей.

— Деревенские, — коротко пояснил Лихой. — Подумаешь, бабу приобнял…

— Лихой! — чародей даже задохнулся от возмущения. — Я чуть с ума не сошел, думал, тебя там уже перевертыши достали, а ты с бабами чужими обжимался?

— Дарей, как ты можешь обо мне так думать? Она сама пристала… А я же не каменный! А тут мужик ейный появился, пришлось отбиваться. Хорошо, хоть снедь успел заранее взять.

— Убил бы, — зло сказал чародей и обернулся, вгляделся и заорал. — Ходу!

Лихой тоже обернулся, и его глаза округлились. За ними большими скачками неслись четыре оборотня.

— За мной тоже четыре мужика бежало, — сказал он.

— Это же надо, — заорал на него взъярившийся чародей, — мало того, что чужую бабу зажал, так еще и бабу оборотня! Да они теперь нас не отпустят!

— Но ты заметь, это обычные оборотни, не те огромные волчары, — отметил разбойник. Чародей снова обернулся, рассматривая настигающую погоню.

— Об этом будем думать, когда выберемся, а сейчас хрен редьки не слаще. Рвать будут так же больно, даже не сомневайся.

Лошади, подстегиваемые страхом перед зверями, неслись во весь опор. Но волки не отставали, все больше сокращая расстояние. Дарей мрачно зашептал, в лицо им рванул ветер, и всадники вылетели… на середину моста над Гранькой, волки проскочить не успели. Лошади пробежали мост и остановились. Дарей огляделся и медленно сполз с лошади, теряя сознание.

Лихой соскочил со Златы, поспешив подхватить бледного чародея. Стражники изумленно смотрели на двух всадников, объявившихся из ниоткуда.

— Как это? — спросил первый и почесал в затылке.