Калинин Алексей - Безмагия-2 [СИ]

Не поймав Кошку на реке, хряк осторожно продолжал вести свое воинство по ее следу. Незаметно миновали они патрули ночной стражи, пробираясь темными улицами. Следы, наконец, привели к пожарной лестнице, ведущей на верх театра. Хряк понял, что Кошка внутри. Это опять был шанс. Хряк стал заставлять подчиненных ему кабанов, тех, что подходили по размеру под ситуацию, лезть по пожарной лестнице. Кабаны, упершись спинами в стену театра и перебирая копытами по перекладинам, с трудом, обдирая шкуру, но все же лезли наверх. Загнав нескольких кабанов вверх, хряк понял, что теперь надо лезть самому. Он не мог втиснуться между стеной и лестницей. Пришлось лезть по наружной стороне. Вцепившись зубами в перекладину, переставлял он свои копыта и затем осторожно поднимался выше. Путь вверх был долог и опасен.

Несколько ранее, взлетев по пожарной лестнице, Кошка оказалась на крыше театра, а пролезши в чердачное окошко, и на чердаке его. Старик эльф, занимавший в труппе этого театра сразу несколько должностей, от статиста до суфлера и билетера, любил отдыхать на этом заваленном реквизитами чердаке, и Кошка внезапно очутилась нос к носу с ним, сидящим в кресле.

— Так-так. — сказал старый эльф. — Кто это тут такой без билета прыгает? Ты у нас зайчик?

— Н-нет. Я кошечка. — ответила Кошка. Она лихорадочно думала, как ей быть и что говорить. И от растерянности стала наскоро врать, изворачиваться. — То есть нет. Совсем не кошечка. А вы кто?

— Я-то? Эльф.

— И я тоже! Точнее, частично. Дедушка был эльф. А шерстка черная, оттого что другой дедушка был темный эльф.

— Шерстка?! Да откуда ж это у эльфов шерсть, скажи на милость?!

— А это потому-что третий дедушка был волосатым орком!

— Третий дедушка?! Волосатый орк?! Господи помилуй! Да как может быть три дедушки и откуда у зеленокожих орков шерсть?!

— Ну-у-у, ну-у-у, ну-у-у, у нас, у эльфов такое случается. А орки просто бреются, а так волосатые, с шерстью, как у меня. Только с зеленой. А рост маленький, оттого что еще другой дедушка гном.

— Ну, а где же твой билет в театр? — спросил с трудом сдерживающий смех эльф.

Кошка сорвала со спины рюкзачок и высыпала на колени сидящему в кресле эльфу кучу слив, груш и других вкусных плодов, набранных ей в садах и огородах по пути.

— Вот вам вместо билета! Если мало, я еще наберу!

Старый эльф растроганно смотрел на фрукты.

— Я посажу тебя в суфлерской будке, и оттуда ты увидишь представление-репетицию ближе, чем любой зритель из зала.

— Огромное вам спасибо! Я так мечтала посмотреть, я ведь никогда не видела! А меня никто не заметит?

— Для маскировки я выдам тебе маску кошки.

Эльф провел Кошку длинными извилистыми коридорами и лестницами на первый этаж театра, а потом под сцену. «Сиди здесь и смотри представление. — Показал он ей на суфлерскую будку. — А я пойду по своим делам». Осторожно высунула Кошка мордочку в маске из суфлерской будки. Генеральная репетиция шла уже давно. Поросята уже построили свои домики. Ниф-Ниф из соломы, Нуф-Нуф деревянный, а Наф-Наф каменный. Актеры в розовом трикотаже, с набитой под него ватой и в картонных масках, плясали веселый танец поросят. «Вот так бугаи! — Подумала Кошка. — Да они этого волка на части разорвут!» Тут как раз появился и Серый Волк в маске с клыками. Он просеменил мимо кошкиной будки в направлении поросят. Кошка в будке сморщилась-от актера несло застарелым перегаром и старческой немощью. Поросята попрятались по своим домикам. Волк подошел к соломенному домику Ниф-Нифа.

— А ну отопри дверь! — зарычал волк. — А не то я так дуну, что твой дом разлетится!

Но Ниф-Ниф не отвечал.

— Все, тогда сдуваю! — снова прорычал волк. — Фу-у-у-у-у, кх-кх-кх. — Он начал дуть, но зашелся старческим кашлем. Помощник из-за занавеса дернул за веревки, и соломенный домик развалился. «Подделка! Обман!»-зашипела из своей будки Кошка. Ниф-Ниф перебежал в деревянный домик к Нуф-Нуфу. Серый Волк проковылял следом. История повторилась, и все три поросенка забились в последний домик. Кошка с трудом сдерживала себя. «Ну что они трясутся, тупые трусы, из-за этого убогого сморчка?!» В конце-концов, она не смогла себя сдержать. Выскочив черной молнией из суфлерской будки, она пронеслась через сцену и заскочила в бутафорию, изображающую домик поросенка. «Что вы здесь столпились, трусливые жлобы? А ну выходите и бейтесь достойно!»-закричала она актерам-поросятам. И стала пинками выгонять их на бой с Серым Волком. А потом закричала в зал немногочисленным зрителям репетиции: «Зрители! Вас обманывают! Они все тут обманщики!»

В суфлерской будке показалось лицо старого эльфа, вернувшегося, услышав шум и скандал на сцене. «Что ты тут устроила?! — закричал он Кошке. Ты спектакль сорвала!» Кошка задумалась и, наконец, врубившись в ситуацию, осознала свои ошибки. Ей стало очень стыдно. Она, как могла, наскоро извинилась и понеслась через зрительный зал к выходу, прочь от места своего неприятного приключения, а выскочив из театра, и прочь из города, вскачь по темным, пустынным улицам, под одноглазым взглядом ока смеющейся над ней, казалось, луны.

Хряк завершал свое трудное восхождение по пожарной лестнице. Лезть оставалось уже немного. «Я со своими кабанами схвачу Кошку в тесноте театра, — мечтал он. Я сожру её плоть, я стану ещё большим монстром-боссом! Боссом с большой буквы! Всепобеждающим монстром с большой буквы Х! Я самый всемогущий Хряк!»

Внезапно пожарная лестница дрогнула. Хряк от неожиданности стиснул зубы и со звонким щелчком перекусил перекладину. Он начал было падать спиной вперед, но сумел, растопырив задние лапы, зацепиться ими за лестницу. Повиснув вниз головой, смотрел он на мостовую внизу. Кабаны, лезшие раньше него наверх, расшатали крепления лестницы, упираясь спинами в стену, и вот теперь лестница, начав отрываться от театра с самой верхней своей части, всё ускоряла своё движение наискось вниз.

Молочник со своими домашними еще затемно отправился на рынок, доставляя туда свою продукцию. Но недалеко от дома успели они уйти. Распугав стайку летучих мышей, хряк, вися на лестнице, пронесся над улицей. Он пробил крышу дома молочника, потом чердачное перекрытие и рухнул в чан со сметаной, подняв белую волну. С трудом извернувшись в своей купели, выставив рыло вверх, чтобы не захлебнуться, в прострации смотрел он на дыру в потолке. Хряк в сметане.

А по чердаку театра галопом, с адским грохотом носились потерявшие вожака и оттого впавшие в панику в незнакомой обстановке кабаны. Наконец, пол чердака не выдержал топота стада, и на сцену мохнатыми бомбами стали обрушиваться лесные свиньи, внеся таким образом разнообразие в старую «Сказку о трех поросятах».

У эльфов.