Даниил Куликов - Двойник

Мы уставились друг на друга, и одновременно вскинули оружие. Я стрелял не целясь и в прыжке. Грохот выстрелов слился в один. Я почувствовал скользящий удар в рёбра, и резкую боль в правом предплечье. Я выстрелил пять раз. Пять патронов – три самых страшных – бардовых, один – красный, и один жёлтый. Огромное страшное облако и картечи семи, восьми и девяти миллиметров

Кузьмич оказался прав – основной удар крупной картечью пришёлся в грудь бронежилета. Удар был такой, что мой оппонент просто не устоял на ногах и рухнул на спину. Частью разлетевшейся картечи вырвало кусок мяса из его предплечья, а часть похоже угодила во вторую ногу.

Я поморщился от боли – правый бок болел как от сильного удара, а в бронежилете застряла пуля – всё-таки он не выдержал, но хотя бы смог её остановить. По левому предплечью стекала струйка крови – несколько пулей прошли вскользь сорвав шкуру, а одна неглубоко вошло. Как? Я же был покрыт «стальной рубашкой»? Похоже инстинктивно подал больше Лебена в усиление мышц, чтобы не повредить кисть при выстреле и «стальная рубашка» вышла не такой прочной как нужно.

А в следующую секунду мы тихо взревели от боли и стали корчиться – касательное ранение пулей, или лёгкое проникающее ранение очень болезненная штука. Как и рваная рана от картечи. От боли в глазах помутилось. Я выхватил из аптечки нашатырь и вдохнул. Стало легче, но боль усилилась, я схватил иньектор с обезболивающим, но передумал и применил Самоанестезию. Лебен уже не кипел, он рвался – просто взбесился требуя применения.

Мой противник перестал выть и корчиться и сейчас спешно колол себе обезболивающее и перетягивал хлещущую из ноги кровь. Тощий, худощавый и не слишком высокий – они выставили подростка? Пистолет лежал в нескольких метрах от него. Я поднялся и зашагал к нему. Он неловко дёрнулся к пистолету, но растянулся на земле. Я отшвырнул пистолет ногой. Всё. Хватит.

В этот момент случилось то, чего никто не ожидал – оглушительно взревела сирена и в тот же момент прямо на меня выбежал здоровённый пёс покрытый словно чёрным дымом и с горящими неестественно-красным глазами. Сирена это чрезвычайная ситуация – если взвыла сирена – значит нужно сложить оружие и оставаться на своих местах.

Инфернальное воплощение кошмара рвануло прямо ко мне. Не успевая перезарядиться я подхватил лежащий рядом кусок толстой арматуры и направил весь Лебен в мышцы. Рывок, и стальной прут ударил этого пса Баскервили с такой силой, что согнулся, а тварь взвыла и повалилась суча лапами.

Милославский вызвал подкрепление? Решил нарушить правила и применить магию? Я торопливо вытряхнул гильзы и сорвав из поясного патронташа обойму-звёздочку перезарядил револьвер жёлтыми патронами. Выстрел заставил замолчать инфернального пса. Милославский сидел в некотором шоке, словно был к этому непричастен. Я навёл оружие на него, но тут сразу с трёх сторон выскочили точно такие же адские псы. Я завертелся стреляя картечью – псы завизжали – кто-то повалился на землю и задёргал лапами, кто-то отскочил и поджал раненную лапу, а рядом раздался слитный вой.

Я так просто не смогу отбиться – перезарядиться не успею. Перезарядившись я рванул прочь, но на бегу решил оглянуться. К Милославскому скаля пасти неслись сразу двое псов, а он сам подволакивая простреленные ноги отчаянно пытался ползти к оружию. Не похоже, что это его собаки, или ч то они слушаются его. если бросить его так, то они просто разорвут его живым – с раненной рукой, ногами на которые даже встать не может и без оружия он обречён.

– Пригнись! – заорал я. – Пригнись! Плашмя!

Времени ждать, чтобы понять, понял он или нет не было – я снова вскинул револьвер и выстрелил пять раз – три жёлтых патрона и два красных. Визг и корчи собак показали, что я попал. Я рванул обратно перезаряжая револьвер прямо на ходу, как вдруг стало темно как ночью. Небо затянула странная мгла и ничего не стало видно. Рядом раздалось рычание и вскрик. Я рванул на голос и увидел два багровых светящихся пятна.

Стрелять? Нет, могу зацепить мальчишку. На бегу я выхватил планшет и в тусклом свете экрана увидел Милославского и стоящего напротив него пса. Пёс прыгнул. Мальчишка выставил руку и на ней тут же сомкнулись пёсьи челюсти. Крик приглушило забрало. Я поднял своё, которое было и без того затемнённым – стало видно гораздо лучше. Подбежав я приставил пистолет к голове адского пса и нажал на спуск. Тварь захрипела и повалилась.

Что чёрт возьми происходит? Я вытащил аптечку и сделал пару инъекций пареньку. Повязка на левой руке у того была мокрой от крови, на одной из ног тоже, там же был и жгут. Из второй ноги кровь продолжала течь – больше жгута не было. Да он же так скончается от потери крови… Дерьмо… По виду он даже младше меня. Я рывком закатал ему штанину и выхватив из аптечки свой жгут перетянул рану, а потом наспех стал накладывать давящую повязку из бинта.

– Посвети своим планшетом! Нихрена не видно! – рявкнул я. – Что это за тьма?! Что за собаки?! Это ты сделал?!

Орать приходилось с поднятым забралом, чтобы меня было слышно. Милославский достал укушенной рукой свой планшет и тоже стал использовать его как фонарь. Я закатал рукав на и стал бинтовать укус. Да нём просто место живого нет – одно предплечье сочиться кровью сквозь бинты – или рваная рана, или застрявшая картечь. Вторая рука прокушена, на ноге рваная рана, что со второй через повязку не видно, и в добавок может быть пара трещин в рёбрах. Молчит пока действует анестезия, хотя видно что очень хочет кричать – похоже анестезия не смогла снять всю боль от ранений.

– Ты знаешь, что происходит? – крикнул я.

Милославский поднял забрало и тихо сказал:

– Нет.

Я перевёл взгляд на него. Я взглянул на него и на секунду впал в ступор – это была девушка. Что?! Что… Берг-Дичевский сука! Знал и ничего не сказал! Даже ещё напутствовал – победи. Тебе дали такого противника, чтобы унизить. И Сон, эта узкоглазая сволочь тоже промолчал. Только сказал «так надо». Сволочи. Одно дело шмалять крупной картечью в мужика, а другое – у худенькую девушку.

– Потерпи, – сказал я сдерживаясь от того чтобы материться. – У меня есть ещё две инъекции обезболивающего, сейчас тебе поставлю.

Девушка ничего не сказала, только закусила губу на побледневшем лице. Я поставил ей ещё два укола. В случае если взвоет сирена, следовало сложить оружие и ожидать прибытия специальной группы, только когда она придёт группа? В этот момент тьма зарычала со всех сторон и из неё начали выходить как я окрестил их про себя адские псы. Выхватив револьвер я начал палить по ним заставляя визжать от боли. Да сколько же их? Откуда они лезут? Перезарядив оружие я схватил девушку и забросив на плечо, благо она оказалась худощавой побежал прочь.