Вадим Гнаденберг - Первый курс [litres]

Его подкидывает всего на метра полтора, но мне больше и не надо. По правилам арены победа одного конкурсанта над другим считается в четырех случаях. Первый, когда противник упал лопатками на песок арены. Второй, когда он вылетел за пределы арены. Третий, когда один из сражающихся признает свое поражение. Ну и четвертый до первой крови, так что ломать мне его нужно осторожно, без крови. Поэтому бил в челюсть, а не в нос.

Первым своим ударом я не только вырубил князя, я сломал ему челюсть, так что признать свое поражение он не сможет. Удерживая его тело в воздухе, я не даю упасть на песок арены. Осталось только не вышибить его за пределы арены, но тут я постараюсь.

Пока он еще подлетает вверх, я начинаю наносить удары руками. Первым же ударом я ломаю ему левую ногу в коленной чашечке, от чего князь пробуждается, но кроме мычания ничего сказать не может. Челюсть я ему свернул качественно. Еще одним ударом я ломаю ему и левую руку, после чего ударами снизу заставляю его тушку развернуться в воздухе.

Спасибо тебе, Макс, за науку, тебя все-таки не просто так прозвали Кровавым генералом. Тушку этого убого я держал в воздухе не менее десяти минут, избивая и ломая все, до чего мог только дотянуться. Ничего, денег у его семьи много, починят, Машени я тоже починю, никаких денег не пожалею.

Последний удар, которым я просто припечатал тушу избитого и слабо что-то там повизгивающего князя к земле, пришелся на его промежность. Ее я практически вырвал с корнем, своим ударом втоптав ее в песок арены. От моего удара даже волна по земле прошла, а ведь я за весь бой даже и грамма энергии не использовал, все на голой физической силе.

– Запомни, ходячий труп, – прошипел я, наклоняясь к мычащему на одной ноте князю, – за своих я порву на части и не посмотрю, каких ты там кровей, понял меня, говночист?

Глаза князя сквозь слезы, страх и боль просто пылали злобой, но он кивнул мне.

– Тронешь кого-то из моих, – произнес я, невзначай наступая на сломанную ногу, – и эта боль покажется тебе цветочками.

После этого я поднялся и направился в сторону своего класса. В полнейшей тишине я дошел до своей части арены и, проходя мимо мастера арены, я уважительно кивнул ему. После чего повернулся в сторону противников и громко сказал:

– Можете забирать этот кусок дерьма. – Удивительно, но за все то время, что я был на арене, к князю так никто и не подошел, пока я не сказал.

Дальнейшие бои, если это можно было так назвать, завершились всухую в нашу пользу. А где-то на середине всего этого балагана желтый класс просто сдался, признав нашу полную победу. Честно, мне было не до того и все мое внимание было сосредоточено на раненой девушке. Через Ольгу я договорился с лучшим лекарем академии, который по ее личной просьбе уже прибыл на арену и уже занялся пострадавшей.

Это стоило мне некоторых секретов, но мне было плевать, девушка пострадала очень сильно, и если бы не скорая помощь, то она могла стать калекой. Тем более что заклинание задело не только ее физическое тело, но и тонкое энергетическое тело, а это было в разы страшнее. Но помощь того лекаря пришлась как нельзя кстати, он очень качественно подлатал Машени. С тонким телом получилось не так хорошо, но тут уже я знаю, чем ей помочь.

С лекарем, который оказался таким же, как и Ольга, фанатом от науки, мы сошлись на том, что я ему кое в чем помогу. Причем часть долга отдал, не сходя с места. Акупунктурные точки, при воздействии на которые было легче работать с тонким телом. Не покажи я их, и он не смог бы так хорошо подлатать и тонкое тело Машени. В общем, мне есть что ему рассказать и показать, не выходя за рамки.

– Ты слышал, что произошло на последнем соревновательном бою на арене? – спросила императрица, входя в кабинет мужа.

– Более того, – сказал он и указал на проекцию, что была над его столом, там как раз прокручивался бой знакомого им молодого человека с князем.

– Какая интересная техника движений, – произнесла она, всматриваясь в картинку, – он не просто бьет его, он бьет его в определенные места.

– Ага, – кивнул император, – а еще он за весь бой и крупицы энергии не потратил.

– Как это? – посмотрела она на мужа. – Он что, все это проделал на чистой физике?

– Да, – улыбнулся он, – а еще вот. – И по повелению мужчины проекция отмоталась в начало боя. Вот молодой человек втыкает посох в землю и просто идет к своему оппоненту. Тот что-то кричит, но парень не обращает на это внимания. И вот князь кидает первое заклинание, а парень его просто отбивает голой рукой.

– Вот так просто голой рукой и без энергии? – удивленно уставилась на мужа женщина.

– Да, вот так просто и без энергии, – кивнул он и откинулся на спинку своего рабочего кресла, – я уже раз десять пересмотрел, но так и не понял, как он это сделал.

– Ты уверен, что он не применял энергию? – уточнила женщина.

– Мастером в тот день на арене был Зоран, – покачал он головой, – и он был категоричен в своем суждении: энергии он не использовал.

– Да уж, – покачала головой женщина, – кто же он такой?

– А знаешь, что еще интересного сказал Зоран? – спросил он супругу и посмотрел на нее, но та только вопросительно бровь приподняла. – Он сказал, что ему знаком стиль, в котором двигался парень, вот только единственный владелец этого стиля сгинул как тридцать лет назад.

– Очень интересно, – посмотрела на него женщина, – и кто это был?

– Максимилиан дер Тор, – произнес мужчина, внимательно следя за супругой. От произнесенного имени глаза женщины округлились.

– Тот самый? – спросила она.

– Да, тот самый Кровавый генерал, – кивнул он. – А знаешь, как зовут нового главу корпуса стражи у де Шенов?

– Ты хочешь сказать, что Максимилиан? – удивилась она.

– Почти, просто Максим, – улыбнулся он ей, – правда, нам так и не удалось узнать, откуда он взялся у де Шенов.

– Но ведь дер Тора казнили, разве нет? – спросила она у мужа.

– Почти, – покачал он головой, – у него запечатали врата и отправили в пустыню, где его след и пропал.

– Это мало чем отличается от казни, – поморщилась женщина.

– Мало, но шанс выжить все-таки есть, – в задумчивости посмотрел он на жену.

– Сколько же в нем загадок, – произнесла она и посмотрела на молодого человека, что через минуту будет ломать тело князя.

Что удивительно, но ни у одного, ни у другого человека в комнате не возникло даже желания пожурить парня за жестокость. Более того, император думал, как бы его наградить за сие благое дело. А то сын графа себе слишком много начал позволять.

Так что бумага от самого графа, с просьбой о наказании молодого барона, так и осталась лежать на столе императора без дела. И даже более того, за нарушение кодекса академии князю было выдвинуто первое предупреждение, второго не будет, его просто выкинут за стены академии. А старому графу пора подумать об обучении своего чада уму-разуму, но что-то подсказывает императору, что там уже поздно что-то делать.