Мара Вульф - Магия лунного света [litres]

Прошло немало времени, прежде чем нормальная жизнь стала возвращаться к нам. Время и повседневные заботы повлияли на то, чтобы случившееся перестало мучить нас. Тим сдался и прекратил постоянно за мной таскаться. Амели засыпала меня предложениями погулять с тем или иным парнем. Но я и слышать об этом не хотела, у меня не было никакого желания с кем-то встречаться.

Уже наступила осень, дни становились холоднее и туманнее. Остальных погода не так печалила, как меня. Однако меня беспокоил не только холод снаружи. Настоящий холод мучил меня изнутри, и его нельзя было прогнать каминным огнем.

Камин в доме горел целый день и для меня не было ничего приятнее, чем сидеть в кресле и смотреть на пламя. В этом бесцельном сидении существовал недостаток: мои мысли вертелись вокруг Коллама.

Тоска по нему становилась невыносимее день ото дня. Я уже верила, что он никогда не причинил бы мне вреда. Разве сидел бы он тогда ночью у моей палатки, чтобы защитить меня? Но что я могла изменить. Я отвергла его. На его признание я отреагировала точно так, как он боялся. Оттолкнула его.

Мне надо было отвлечься, чтобы пережить дни без него. Я снова начала рисовать с Питером: целыми часами, несмотря на жгучий холод, я сидела рядом с ним на скалах, завернувшись в самые теплые вещи. Я пыталась запечатлеть бушующее море на белом листе, и чем печальнее становилась, тем лучше получались мои картины. По вечерам я готовила вместе с Бри или играла в карты с Ханной и Эмбер. По выходным Амели регулярно брала меня с собой в паб, чтобы заставить думать о чем-то другом. Коллам никогда не приходил туда. Тренировки с командой по плаванию были для меня пыткой. Я не осмеливалась смотреть на него, а он меня игнорировал. Как легко ему это дается, думала я, когда видела, что он стоит у бассейна и разговаривает с Валери или другими девушками из команды.

Тем временем мы уже приняли участие в двух соревнованиях. Мы с Колламом оба победили. Однако плавание утратило для меня особый интерес, так что я и этому не радовалась. Я не покидала команду лишь из страха видеть его еще реже.

Если я случайно сталкивалась с ним в школе, он холодно смотрел на меня. Иногда я незаметно наблюдала за ним. Он изменился. Его глаза теперь были не цвета теплого моря, а цвета холодного льда. Он становился все бледнее, наверняка из-за того, что постоянно лил дождь.

Стоит ли попытаться поговорить с ним? Я не осмеливалась. Его взгляд был таким далеким и чужим, что это причиняло мне боль.

– Эмма, с тобой все в порядке? – слова доктора Берда медленно проникали в мое сознание. В мыслях я находилась в совершенно другом месте. – Ты совсем бледная. Тебе нехорошо?

– Нет, что вы, – смущенно пробормотала я, заметив, что все с любопытством на меня посматривают.

– Хорошо, тогда ты наверняка можешь сказать, когда Шотландия и Англия подписали акт об унии.

– 1707-м, – прошептал мне Брайан.

– Спасибо, Брайан, – сказал доктор Берд, отворачиваясь. По рядам пронеслось тихое хихиканье.

Я снова погрузилась в свои мысли. Итан больше не поднимал разговор о Колламе, и все вернулось на круги своя. Амели несколько раз пыталась меня разговорить, но так как я не очень хотела общаться на эту тему, она тоже избегала ее. Все пытались делать вид, будто ничего никогда не было. Но от воспоминаний мне было так больно, что я с трудом засыпала по ночам. Кроме того, после случившегося на озере Лох-Несс меня преследовали кошмары. Все время один и тот же. Я и прежде видела его. В ночь, когда умерла мама.

Я плыла в темном озере, а серебристые блестящие руки хватали меня. Ноги обвивали водоросли. Меня тащили под воду, я не могла дышать. Я задерживала дыхание как только могла. В момент, когда я понимала, что теряю сознание, я всегда просыпалась.

Сон оказался предупреждением. Смерть Марии была тому доказательством. Уверена, что в этом виноват шелликот. Бояться Коллама было правильным решением, но день ото дня мне это давалось все с большим трудом.

Школьный звонок вырвал меня из размышлений.

– Физкультура! – крикнула Джейми. – Пойдем, надо поторопиться, – она поцеловала Брайана и побежала.

Я застонала и закатила глаза. Было тяжело смотреть на чужое счастье. Брайан криво мне улыбнулся.

Я медленно шла к шкафчику, чтобы взять вещи. Я была измотана. Несмотря на все мои усилия, Амели дважды обыграла меня в бадминтон.

Издалека послышался капризный голос Валери, проносящийся эхом по коридору.

– Она тебя и знать не хочет, но я вижу, как ты на нее пялишься!

Я была так погружена в мысли, что не поняла, о ком она говорила и с кем. Я завернула за угол. Там стоял Коллам, глядя на свой ящик и отвечая ей:

– Не придумывай, Валери. Между мной и Эммой не было ничего серьезного, я только дал ей пару уроков игры на гитаре. Больше ничего. Кроме того, тебя не касается, на кого я смотрю.

Он замолчал и после короткой паузы добавил:

– Она меня не интересует и никогда не интересовала. Я просто был с ней вежлив.

Я стояла как вкопанная, уставившись на него. Книги выпали из рук и упали на пол. Я развернулась и пошла прочь.

– Эмма, Эм! – слышала я его голос позади. Я бежала к машине. Где, черт возьми, застряла Амели? Ключи были у нее.

Но он уже догнал меня, повернув к себе, прижал меня к груди и закопался лицом в мои волосы. Почти беззвучно, но убедительно он бормотал:

– Не верь ни единому слову. Ты знаешь, что это не так. Ты должна это знать.

Я замерла. Мысли смешались. По спине пробежали тысячи мурашек. Его запах охватил меня. Я отошла на шаг и прижалась к машине. Очевидно, удивленный своей реакцией, он медленно меня отпустил. Амели подбежала с моими книгами в руках.

– Что случилось? – Она смотрела то на меня, то на Коллама.

– Поехали домой, – быстро сказала я, опустив глаза. Я ни в коем случае не должна смотреть на него сейчас. Почему я так отреагировала на его слова? Он был прав, между нами не было ничего серьезного. Я попыталась успокоиться и залезла на пассажирское сиденье. Амели надавила на газ, а в зеркале заднего вида я увидела сердитую Валери у школьной двери. Коллам, сжав руки в кулаки, стоял на парковке, не сдвинувшись с места и мрачно глядя нам вслед.

Мои руки все еще дрожали, когда мы подъехали к дому. Амели за все время поездки не сказала ни слова.

– Ты в порядке? – спросила она, когда мы припарковались. Я кивнула. Она утешительно положила свою руку на мою.

Не заходя в кухню и ни с кем не здороваясь, я ушла в свою комнату. Мне хотелось побыть одной.

Я лежала на кровати, пялясь в потолок. Амели стучалась.

– Эмма, открывай уже!

– Заходи! – крикнула я. – Открыто.

– Валери такая противная, – вырвалось у нее, когда она уселась на кровать, скрестив ноги. – Эйдан позвонил мне. Он все слышал. Ты знаешь, она просто хочет, чтобы он был только с ней. Она злится, что он не обращает на нее внимания. Никогда не обращал, честно сказать. Судя по всему, только ты ему нравилась.