Мара Вульф - Магия лунного света [litres]

– Это ваше решение, – доктор Эриксон внимательно на него посмотрел. – Такое знание требует высокой готовности к жертве, надеюсь, вам это понятно.

Итан кивнул. И тогда доктор Эриксон начал свой рассказ. Глаза Бри и Питера все сильнее округлялись от удивления. Все это звучало слишком невероятно. Многое из того, что он говорил, я уже знала, но что-то слышала впервые.

– Шелликоты живут в клановой системе. У каждого клана свой вожак, и все кланы вместе выбирают короля, который может выбрать своего преемника. Но Совет старейшин все же принимает последнее решение, кто все-таки станет королем. Король остается у власти до определенного возраста. Совет старейшин следит за соблюдением законов и, когда шелликоты находятся еще в детском возрасте, решает, кто из них на ком женится. Нам это все видится отсталым, потому что наша культура развивалась иначе. Шелликоты установили эти правила много веков назад и никогда их не меняли. Все должны подчиняться воле общества, только так можно гарантировать выживание народа. Мальчики до шести лет остаются с матерями, а потом их отдают опекуну, который воспитывает их и несет за них ответственность. Девочки всегда остаются с матерями.

Он ненадолго замолчал. Я вспомнила, о чем думала на озере прошлой ночью. Я не могла сдержаться и выпалила:

– Доктор Эриксон, а кем был мой отец?

Доктор Эриксон испуганно посмотрел на меня. Коллам вздрогнул.

– Твой отец… он шелликот, Эмма, – медленно сказал доктор Эриксон. – Тогда он жил у нас, как Коллам, и влюбился в твою мать. Он не открыл ей своей тайны. Однажды ночью она пошла вслед за ним и увидела танец шелликотов. Ее заметили, и тогда любви между ними пришел конец. Твой отец не вернулся в ту ночь. Потом я рассказал ей, кем он был. Я не мог больше смотреть на ее горе. Я думал, ей это поможет. Мне пришлось предупредить ее, что ей больше нельзя заходить в водоемы.

– Кто это? – беззвучно спросил Коллам. Но он уже все знал. Существовал лишь один ответ.

Доктор Эриксон серьезно посмотрел на него.

– Мне очень жаль, Коллам. Это Арес.

Коллам со стоном закрыл лицо ладонями.

– Что это значит? Разве я в таком случае не являюсь частью его народа?

Коллам отчаянно покачал головой.

– Эмма, – сказал он, – это все только усложняет.

Он не смотрел на меня.

– Я догадывался об этом: то, как ты плаваешь, цвет твоих глаз… Ты всегда мне кого-то напоминала, но я не понимал… это казалось невероятно. Возможно, я просто не хотел этого признавать.

– Эмма, Арес – король и приемный отец Коллама, – снова заговорил доктор Эриксон. – В его мире эти отношения значат даже больше, чем отношения с родным отцом. Так как Арес – твой кровный родственник, вам невозможно быть вместе. Кроме того, полукровок никто не признает. Кровь должна оставаться чистой. Я знаю, все это кажется нам отсталым средневековьем. Но ни один шелликот не должен узнать о твоем существовании, это слишком опасно. Я не знаю, что может произойти тогда. Арес не знает, что ты существуешь.

Он виновато посмотрел на Итана.

– Мне жаль, Итан, стоило рассказать все это раньше. Я вообще должен был помешать, чтобы Эмма сюда приехала.

Я сердито посмотрела на него.

– Вы не считаете, что у меня было право это знать?

– Мы думали, так все будет проще и безопаснее для тебя. Это было прежде всего решением твоей матери. Мне пришлось с ним смириться. Я упрекаю себя, что не помешал вашим отношениям с самого начала. Но… не думал, что такое может случиться еще раз.

– Но какую роль вы играете во всей этой истории? – спросил Питер у доктора Эриксона.

– Во всем мире есть семьи вроде моей. Мы называем себя посвященными, – ответил доктор Эриксон. – Сотни лет назад, когда сказочные существа решили уйти из нашего мира, они договорились с посвященными того времени, чтобы они помогали им периодически снова возвращаться в мир людей. Они хотели оставаться на связи с людьми в надежде, что однажды смогут вернуться навсегда. К сожалению, надежды эти не оправдались.

Было видно, как он грустит из-за этого.

– К сожалению, должен сказать, что большая часть шелликотов враждебно относится к людям. Поэтому романтические отношения между людьми и шелликотами по-прежнему запрещены. Дети, рожденные от такой связи, не признаются. Я даже и не помню, когда в последний раз появлялись полукровки.

Они с Колламом посмотрели друг другу в глаза.

– Раньше, – продолжил Коллам за него, – отношения с людьми не были редкостью. Но они подпали под запрет во время большой войны и с тех пор караются законом. Женщина или мужчина, соединившиеся с шелликотом, должны умереть. Таковы правила. Тайна должна сохраняться.

Питер наклонился, с нетерпением вслушиваясь в каждое слово, которое произносил доктор Эриксон или Коллам. Теперь, когда все замолчали, он откинулся назад и громко выдохнул. Несколько часов мы взвешивали все за и против.

– Это знание очень опасно, вы должны знать об этом, – предупредил нас доктор Эриксон в очередной раз. – Кроме того, я не могу сказать, как отреагирует Большой совет, если узнает, что столько людей знают о шелликотах. Честно говоря, у меня большие опасения. Все может обернуться очень плохо.

– Может, мы пока подождем, – неуверенно предложила я.

– Твое возвращение в Штаты – закрытый вопрос, Эмма. Я думал, ты уже это поняла, – прервал Итан.

И тогда вмешалась Бри. Она посмотрела Итану в глаза и сказала:

– Нет, Итан, никакой не закрытый вопрос. Точно не после того, что я узнала. Твоя сестра сломалась после разлуки, и я не допущу, чтобы с Эммой произошло то же самое. Она останется так долго, как это возможно, и она сможет встречаться с Колламом, – ее тон не допускал возражений. – Мы найдем другой выход.

Итан возмущенно посмотрел на нее. Бри выдержала его взгляд. Вскоре Итан не выдержал и вздохнул.

– Возможно, ты права, возможно, здесь безопаснее для нее. Ладно, Эмма, ты можешь остаться.

Я с облегчением обняла Коллама и прижалась к нему. Камень размером с Эверест упал с моего сердца.

– Только при одном условии, – сказал доктор Эриксон.

– И что за условие? – с подозрением спросила я.

– Вы должны пообещать, что будете осторожны. Избегайте воды. Никто не знает, кто может увидеть вас. Все это должно оставаться тайной. И, Коллам, надеюсь, ты знаешь, где находится ваша граница, – он внимательно посмотрел на Коллама, и тот кивнул. Мне в это мгновение было важно лишь, что мы будем вместе, я бы все что угодно наобещала ради этого.

После этого вечера наша жизнь снова в какой-то степени стала нормальной. Холод, царивший на улице, больше меня не беспокоил.

Мы с Колламом проводили вместе каждый вечер. Мне больше не приходилось тайно ускользать из дома. Либо он приходил к нам, либо я после школы шла в дом священника. Дважды в неделю мы ходили в магазин Софи. Чаще всего помогали ей отсортировать и внести в каталог постоянно поступающие новые книги. Магазин для меня никогда не терял своего волшебства, как часто бы я сюда ни приходила. Когда мы заканчивали работу, Софи делала на маленькой кухне чай и находила для нас новые книги, которые мы должны были прочесть. Часто по вечерам, которые мы проводили в доме священника, мы лежали, крепко обнявшись под теплым покрывалом, и читали друг другу любимые цитаты из этих книг. Коллам любил «Над пропастью во ржи», «Моби Дика», «Великого Гэтсби» и «Макбета».