Дмитрий Рус - Дорога домой [litres]

– Тогда ты, наверное, знаешь, что из «Спирали» возвращается не больше шести процентов вошедших? Это мир Творца. Мир, где он отдыхает душой и телом. И судя по всему, он вполне надежно защитил колыбель своей души.

И вновь я лишь сдержанно киваю. Мое спокойствие немного напускное, но все же я не так переживаю, как долгоживущие боги. Дело в том, что Творец не защищал свою зону отдыха. Наоборот. Вход туда свободный.

Просто… для того, чтобы выйти, нужно очиститься душой. Заново пережить все то, что беспокоит, и отпустить эти ситуации. Стоит ли говорить, что живущие многие миллионы лет боги попадают практически в нескончаемую петлю незакрытых гештальтов?

Другое дело я. У меня всей нити жизни – куцый огрызок в несколько десятков лет. И реальных, тревожащих душу моментов пересчитать по пальцам одной руки. Вряд ли Творец начнет закрывать детские обиды уровня «он мне совочком по попе, я ему ведерком по морде…»

– Знаю, Элкил. Я все же рискну. Ваш Глава Пантеона круче, чем тысячи затерявшихся в вечности богов. Ты увидишь.

Взгляд Элкила тяжел и недоверчив. Добра в нем как-то не особо прибавилось.

– Почему-то мне хочется тебе верить. Но если ты не против, я пока что выгуляю Сынка снаружи Чертогов…

– Э-э… – тут же вскинулся Авось. – Братишка, ты не обижайся, но я как раз планировал устроить моим ногам марафон на пару сотен кругов вокруг яруса…

Качаю головой. Вера в этом мире – все. И неверие подрывает мои силы.

Прочитавший что-то в моих глазах Авось чуть краснеет и резко дает заднюю.

– А впрочем, пусть осваивают прыжки! Так что я пока тут посижу. Тем более вон передача по ящику интересная идет… Творец ты мой, чем занимаются эти кристаллоиды?! Это что, канал для взрослых?!

Ав демонстративно уставился в маговизор, где две призмы принялись синхронно вибрировать. Я благодарно улыбнулся и посмотрел на остальных бойцов.

Фейка лишь махнула в воздухе знаком «Виктория» и задумчиво зависла в воздухе, ведя мысленный диалог с Бэрримором. Ну а Сиреневый без лишних слов подошел ко мне и встал рядом:

– Я с тобой. Мне туда нужно, я чувствую…

Переход на третий Ярус прошел штатно.

Я вежливыми пинками загнал всех в Чертоги и замаскировал шрам пространственного разлома дополнительной печатью «незначительности». Сам укутался щитами и чуть было не перекрестился. Вовремя одернул себя и осенил святым кругом Порядка. Пятью пальцами через лоб и сердце. Баф специализации очистил разум и бустанул мотивацию на свершения во имя упорядоченных структур.

С десяток секунд пошарил взглядом по изувеченной отметками переходов стене. На белом граните нет живого места, как на колоннах Рейхстага после визита вежливости Красной армии. Настал и мой черед… Коснулся теплой стены и подтвердил намерение переноса.

С баланса списало почти сто килограммов напитанных силой золотых монет. Концентрация энергий навечно вплавила отпечаток ладони в камень и отеческим пинком перебросила меня через локальный пробой пространства.

Дзень!

Звякнули струны реальности, портальная магия узнала родственную душу и радостным щенком лизнула в щеку. Когда-нибудь я обрету счастье и растворюсь в этой пустоте. Она ждет, она нежна и спокойна…

Мир вокруг меняется, забрасывая меня на новый ярус и награждая прогрессом малого достижения:

« Мамкин путешественник с пластмассовым компасом – посещено 5 макролокаций из 162».

М-да…

Набил бы шутнику морду, но ведь понимаю, что все эти статусы берутся из моего собственного разума. Сам виноват, что колючая ирония у меня подменила юмор.

Портальная муть развеивается, и я обнаруживаю себя среди густых зарослей коренастого орешника. Стволы матерого кустарника обхватом в пару метров и возрастом чуть ли не с саму макровселенную.

Как предупреждает купленный атлас, сажал их еще Творец, и только ему их и рубить. Поэтому не стоит ломать ветви или срывать больше трех чудесных орешков за один визит. Несмотря на всю даруемую ими удачу, рискуешь познать гнев Теней ЕГО.

Божья чуйка определяет текущие координаты. Навигация у нас встроенная, на уровне инстинктов. Так что шанс встретить заблудившегося бога невысок.

Выпускаю наружу Авося и Элкила. Отряд быстро обрастает маунтами, укутывается щитами, пульсирует волнами поисковых заклинаний и активных боевых контуров.

Ав жжет силу на левитацию. Рядом рысят на холостом ходу заметно подкачавшиеся за ночь ноги.

Боги скалятся довольными улыбками – достижения за переход капают всем. Редкие ингридиенты пополняют инвентарь, призываемые существа жадно втягивают ноздрями воздух нового яруса.

Теплая почва под ногами упруго пружинит. Если прислушаться к Вселенной, можно почувствовать, как покачивается ствол Древа под давлением беснующегося вокруг Хаоса.

До нужной нам расщелины идти всего ничего. Буквально пару километров. Однако передвигаться в неприкосновенных зарослях не просто. Доступны только звериные тропы, из которых мы выбираем самые узкие да неприглядные. Ибо по широким путям величаво передвигаются древние твари крейсерского калибра. Причем сплошь заповедные, запретные. Оттого наглые до изумления. Даже зайцы здесь грозно топают лапой, требуя лыжню. А проходя мимо, обязательно заденут плечом, стремясь уронить в хрупкий кустарник.

Так мы и двигались, почтительно уступая дорогу фауне и осторожно скользя между ветками флоры. Не приведи творец, хрустнет под ногой ветка! Уж лучше услышать щелчок детонатора сработавшей мины…

Я свои три орешка скинул в инвентарь и теперь с напряжением наблюдал за непосредственным Гамми, набившим орехами пасть и счастливо пускающим слюной пузыри. Внуку могучего Гумунгуса повезло – природа сочла его за своего, никаких санкций не последовало. Что открывало любопытные перспективы. Знавал я одного профессора – так у него макаки шишки в сибирской тайге собирали…

Плоды действительно оказались непростыми. В каждом – порядка тысячи единиц веры сиреневого отлива и встроенный конструкт, позволяющий использовать ее даже последнему смертному. Щедрый дар для не владеющих силой…

При входе в расщелину очередное испытание. Зона безмагии. Абсолютной безмагии…

Схлопываются щиты, изумленно тявкают звери – большая часть способностей покидает сотворенные тела. Закинутая за мою спину алебарда начинает оттягивать плечи – веса в оружии больше четырех пудов.

Резко останавливаемся. Боги пятятся. В глазах Авося истинный страх, голос Элкила звенит от напряжения:

– Лаит, это может быть ловушкой. Мы здесь едва ли сильнее обычного смертного!

Я понимаю своих соратников. Моя божественная сущность сжалась в комок и трясется в приступе панической атаки. Но я бог молодой и больше привык полагаться на себя, плечо друга и острую сталь. Блокировка сил творения неприятна, но не смертельна. Да и Сиреневый непонимающе оглядывается, склоняет голову к плечу, словно прислушиваясь, затем объясняет: