Джена Шоуолтер - Закрученный

В следующую секунду уже летела… падала… хрустящие листья и холодная грязь под спиной, Эйден придавливает сверху.

Поцелуй ни на миг не замедлялся. Они хватали, сжимали, терлись друг о друга. Ее тело стало невероятно чувствительным, стремясь к… чему-то каждым своим движением.

Он все же оторвался от нее, поглаживая ее щеку и подбородок. Он тоже тяжело дышал. Капельки пота виднелись на его бровях.

— Ты была с кем-нибудь? — хрипло спросил он, и она влюбилась в эту хрипотцу.

— Ты про секс?

Он кивнул, взгляд блуждал по ее шее. В следующее мгновение он уже целовал ее там, лизал, посасывал, но все еще не кусал. И ух какие ощущения он вызывал в ней. Она тонула в них, каждая клеточка ее тела пылала.

Вместо ответа она спросила дрожащим голосом:

— А ты?

— Нет.

Но… но… ведь он такой красивый. Даже если человеческие девчонки считали его ненормальным, они все равно должны были сходить по нему с ума. Вообще-то они должны были сходить по нему с ума, потому что считали его ненормальным. Разве не всем нравятся плохие мальчики? Которые будут хорошими только для них или типа того?

Ее жених, Дмитрий, был плохишом среди вампиров, и женщины толпами вешались на него.

— Почему нет? — ее руки сами начали изучать его тело, проводя по сильным мышцам груди, сжимая ткань его рубашки, а потом скользнули под нее. Наконец-то. Горячая как пекло кожа.

— Никому не доверял настолько.

А ей он настолько доверял? Вообще доверял? Она надеялась, что да, потому что никогда бы его не предала. Никогда.

— Так что насчет тебя? — спросил он, оставляя дорожку поцелует вдоль ее челюсти.

Она впилась в его кожу ногтями. Ей не хотелось отвечать. Не после того, как услышала его ответ.

— Ну…

Он поднял голову, и она застонала от разочарования. Его глаза теперь сверкали янтарем с крапинками фиолетового и зеленого. Такие невероятные, завораживающие глаза.

— Да, — тихо призналась она. — Была.

Его хватка усилилась.

— С кем?

Будет ли он теперь плохо о ней думать? Она не хотела говорить ему.

— Мне было любопытно. Я была помолвлена с Дмитрием, как ты знаешь, и, ну ты знаешь, что я его ненавидела, и…

— Дмитрий? Ты спала с Дмитрием? Которого ты ненавидела? — в его голосе было едва уловимое возмущение.

Но даже эти едва заметные нотки взбесили ее, остудив весь тот жар в груди.

— Нет. Не с Дмитрием. Но даже если бы и он. Что бы ты сделал? Что бы ты сказал?

— Не знаю, — ответил он честно.

Остатки пламени затрещали и погасли.

— В любом случае. Я не хотела, чтобы он был моим первым, потому что, как ты сам заметил, я его терпеть не могла, — тогда она сомневалась, стоит ли хранить свою невинность для него, хотя это не было вампирской традицией или обязательным требованием. Она раздумывала над этим просто потому, что Дмитрий был ревнивым собственником, и его бы задело, кого бы она ни выбрала.

В конечном счете перед тем, как отправиться в Оклахому, она решилась на это, просто пойти и выбрать кого-нибудь, кто мог бы выстоять против ее жениха. Она жалела об этой ошибке, но не могла изменить.

— И к твоему сведению, — продолжила она, — у нас не такие жесткие взгляды на секс, как у людей. У моего отца была тысяча жен, тебе об этом прекрасно известно.

Его глаза заледенели.

— Так с кем ты была?

Так она ему и сказала.

— Это не имеет значения.

— То есть он еще жив и где-то здесь. Значит, я могу… — внезапно замолчав, Эйден напрягся, он резко поднял глаза и прищурился. — Кто-то сюда идет, — он принюхался. — Женщина. Знакомая.

Она напрягла слух, но ничего не слышала.

Он оторвался от нее и встал, и, хотя, ее настрой сходил на нет, и ей было противно то, куда свернул их разговор, она все же расстроилась его отдалению, негодуя на то, что их прервали.

Без единого слова он протянул руку и помог ей подняться. Ее коленки подкашивались, пока она отряхивала свою мантию, ни на секунду не выпуская его из внимания. Его кожа порозовела, сам он вибрировал от напряжения.

И хотя у него не было клыков, он все еще обнажал звериный оскал.

Его губы распухли — возможно, она кусала слишком сильно — и волосы были взъерошены.

Хруст листьев, треск веток.

Кто-то приближался. Как мог Эйден услышать раньше нее? Снова? Она обернулась и увидела Мэдди Красотку, которая направлялась к ним, с длинными светлыми волосами, развевающимися за ней.

— Ваше величество, — обратилась девушка, остановившись, когда заметила его.

Эйден встал перед Викторией. Чтобы заслонить ее от возможной угрозы?

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Ведь это значит, что ее Эйден возвращается, черты Виктории в нем слабеют, верно?

— Ну? — Эйден ждал, что скажет Мэдди.

— У вас гости, — Мэдди перевела взгляд на Викторию, в ее глазах читалась тревога, потом вернулась к Эйдену. — Совет просил вас поспешить.

Страх охватил Викторию, как змея, решившая удушить. Гости. Союзники? Или враги? В любом случае, Эйден был голоден и еще не кормился. Пока он этого не сделает, все находящиеся в особняке в опасности. Потому что чем дольше он без крови, тем слабее он, тем сильнее голод, пока он просто не сорвется, нападая на всех подвернувшихся под руку.

— Тебе нужно выпить крови, — сказала она ему. И как бы ей ни было больно от этого, она добавила, — Мэдди.

Чем раньше, тем лучше. Вампирам вполне может хватать крови других вампиров. Это не лучший вариант, и не только из-за специфики кожи, но также потому, что когда ты пьешь кровь другого вампира, ты видишь мир их глазами. Хотя бы ненадолго.

Такое отвлечение могло стоить Эйдену жизни. Но у него будет несколько часов перед тем, как он станет видеть то же, что и Мэдди. Это даст ему время разобраться с гостями. А потом Виктория присмотрит за ним в ее спальне.

— Нет. Не у вампиров, — сказал Эйден, мотнув головой. — Виктория, телепортируйся в крепость и приведи мне раба крови.

Он не стал с ней спорить, и она не знала, радоваться ей или расстраиваться. Или злиться.

— Я… не могу, — тихо призналась она. Она уже пыталась телепортироваться этим утром, когда братья Райли сообщили, что Эйден ее вызывает, и не смогла.

Она чуть было не впала в депрессию. Она больше не такая как все.

Теперь она уродец для своей расы. И видит Бог, идти пешком из одного места в другое — без возможности просто исчезнуть и появиться — было отстойно.

Отстоно. Еще одно человеческое словечко. Когда этот кошмар закончится?

— Почему? — спросил Эйден.

— Просто не могу.

Он молчал несколько мгновений, обдумывая ее слова. Понял ли он что из этого или нет, хотя она сама не была в себе уверена, он не сказал. Просто кивнул.

— Ладно. Тогда мы вернемся в крепость вместе.

— Но тебе же нужно…

— Мэдди, — перебил он Викторию, — веди.