Джена Шоуолтер - Закрученный

Виктория слушала, ужасаясь все больше с каждым словом.

— Ты… ты… — Шеннон опустил голову, спрятав лицо в ладони.

— Голос сказал мне пойти с Эйденом, куда бы он ни собрался. Он велел мне… — Райдера всего потряхивало, словно в припадке. Его глаза закатились, только белки было видно в прорезях между ресницами.

— Р-Райдер! — бросившись к нему, Шеннон толкнул друга на бок и засунул руку в его рот, пытаясь предотвратить западение языка. Тряска прекратилась так же внезапно, как и началась.

Пассажирская дверь распахнулась, морозный воздух вновь проник в машину, сражаясь с теплом, оставшимся внутри. Виктория не видела, чтобы кто-то открывал дверь, но она открылась и закрылась сама по себе. Страх Виктории перерос в тревогу, объяснение могло быть только одно.

Такер.

В мгновение ока он материализовался на сиденье. Его одежда была рваной и в крови, его пшеничные волосы с багровыми полосами прилипли к голове. Его глаза были полны печали, разъедающей, способной поглотить его всего, если он не примет меры.

— Здравствуй, Виктория, — сказал он. — Вижу, вы получили мое сообщение.

Она не будет запугана. Она, может быть и человек, но Райли показывал ей приемы самообороны. Какой бы слабой она ни была, она не беспомощна.

— Да, получила.

И, по завету Эйденской Школы по Надиранию Задниц, она держала кинжалы в рукавах.

С плавностью в каждом движении Райдер сел и оттолкнул Шеннона.

— Не трогай меня своими грязными руками, человек, — бросил он, и несмотря на весь пыл, его голос был строгим, официальным, с едва заметным румынским акцентом.

Дрожь пробежалась по всей длине ее позвоночника. Она знала этот голос. Одновременно любила и ненавидела этот голос. Но… но… невозможно.

— Т-ты в п-порядке?

Хотя Райдер только что признался в поджоге их дома, Шеннон явно переживал за его состояние.

— В полном. Или вернее, скоро буду, — Райдер потянулся к ботинку, вытащил свой кинжал… и заколол Шеннона в сердце.

Он двигался так быстро, что Виктория осознала, что произошло, только когда Шеннон закричал. Когда хлынула кровь. Когда Райдер засадил клинок глубже и еще глубже.

Шеннон издал булькающий звук, неспособный выдавить ни слова. Его глаза говорили за него. Что? Почему? Как ты мог?

— Нет! — Виктория бросилась к заднему сиденью, оттолкнув Райдера в сторону и сев перед Шенноном. Ее спина стала его щитом. Ее не волновало, заколют ли ее, она вытащила кинжал и прижала ладони к ране. Теплая кровь билась о ее дрожащие ладони.

Райдер усмехнулся. Ей подумалось, что он даже потирает руки от хорошо выполненной работы.

— Хорошо пахнет, не правда ли, Такер, мой мальчик?

— Да, — автоматически ответил Такер.

Она ничего не могла сделать. Ему никак не помочь. Не спасти. Слезы жгли глаза Виктории, стекая по ее щекам.

— Шеннон, прости. Прости меня. Я должна была…

Сделать что-нибудь. Что угодно.

Шеннон хватал ртом воздух, отчаянно пытаясь наполнить легкие кислородом. Кровь стекала из уголка его губ. Ему было больно, так больно, и ее это задевало больше, чем мысль о его смерти.

— Вот так, — сказал Райдер Такеру, — это делается. Если бы ты так сделал с Эйденом, моя дочь никогда бы не смогла его спасти.

Его дочь.

Не так уж и невозможно, получается. Влад вселился в Райдера.

Он сделал это. Влад сделал это. С Шенноном. С Эйденом. Со всеми ними. Тот, чью утрату она когда-то оплакивала, совершил это.

Она не могла телепортировать Шеннона прочь. Не могла вытащить его из машины. Ждать Эйдена значило продлевать его страдания понапрасну.

Эйден. На мгновение она вернулась в ту ночь, когда его закололи. Ему тоже было больно. Он так сильно хотел, чтобы это все закончилось. Все, даже жизнь. Что угодно за капельку покоя. В какой-то момент он даже молил ее дать ему умереть.

Она не смогла тогда. Но может сейчас.

— Мне так жаль.

Ненавидя себя больше, чем когда-либо, она вонзилась клыками в яремную вену Шеннона. Клыками, уже не такими длинными и острыми, как раньше, но с этим она ничего не могла поделать сейчас. Булькающие звуки усилились, а потом начали затихать, но он не сопротивлялся. И пока она глотала кровь так быстро, как только могла, она почувствовала привкус меди и отчаяния. Она не позволила себе зацикливаться на этом, не здесь, и продолжила пить до тех пор, пока ничего не осталось. Пока его голова не повисла безжизненно.

До тех пор, пока он не ушел на тот свет, пока не ушла его боль.

Вдалеке она услышала звуки бегущих волчьих лап. Натан. Максвелл.

Она резко выпрямилась, тяжело дыша и плача, и осмотрелась вокруг. Все расплывалось. Она шмыгала носом, ее грудь вздымалась. Как она могла так поступить с Шенноном, даже чтобы освободить его? Она протерла глаза обратной стороной запястья.

За окном она увидела Максвелла, все еще в очках, и Натана, все еще в форме собаки-поводыря. Они бились об машины, как слепые.

— Они никогда не найдут эту машину, — сказал Такер. — Я это гарантирую.

— Твоя способность создавать иллюзии — единственное, почему ты еще жив, мальчик, — заметил Райдер. — Надеюсь, ты понимаешь это.

Они говорили об этом сейчас? Как будто ничего не произошло? Бессердечные чудовища.

Виктория развернулась лицом к отцу, который не был ее отцом, больше нет, и парню, который навсегда перевернул ее жизнь.

— Как ты это сделал?

— Так чудесно снова видеть тебя, мое дитя, — улыбка Райдера была холодной, как лед. — Даже после того, как ты предала меня так, как я не смогу простить и не стану.

Его намерение убить ее сверкало так ярко в его глазах, что она чувствовала себя как в свете прожекторов.

— Ты не пугаешь меня. Отец. Больше нет.

Он постучал пальцем по подбородку.

— Что же я могу сделать, чтобы исправить это? — от его безжалостной ухмылки померкло даже его веселье. — Уверен, я что-нибудь придумаю.

«Как я могла когда-то смотреть на него с почтением?»

— Шеннон не сделал ничего, чтобы заслужить такую смерть.

Наконец-то. Ожидаемая реакция. Его веселье окончательно сошло на нет, глаза сузились в узкие прорези, а губы обнажили зубы. Выражение хищника, заметившего добычу.

— Он помог Эйдену. Конечно же, он заслужил уме…

Виктория накинулась на него. Может, в Райдера и вселился Влад, но тело его все равно оставалось человеческим. А значит, он по-прежнему был уязвим.

Ему некуда было деться, когда она вгрызлась в его яремную вену.

Как человек, она все-таки была такой бесполезной.

Бумаги были у Эйдена под рубашкой, в джинсах и под мышками. То же самое у Сета. Ранее они вломились в маленькое, пыльное помещение, куда их завел Джулиан. Как дух и говорил, там никого не было. Туда никто не заходил, как подозревал Эйден, уже очень долгое время. Замок весь заржавел, петли громко скрипели и чуть было не отвалились, когда парни с трудом открыли дверь.