Владимир Абрамов - Последний барсук

Все прибыли тратились на развитие науки и технологий. Не на яхты, личные самолёты, коллекции картин и прочую ерунду, а на то, что позволит людям жить долго, быть здоровыми и на равных конкурировать с инопланетянами. И это давало свои плоды. Технический прогресс в этом мире развивался быстрее, но был направлен в космос. А эта сфера способна переварить столько денег, сколько в неё ни вкладывай. Это как прожорливая печь, требующая всё больше и больше топлива.

Это вылилось в то, что технологии клонирования не развивались. Заглохла виртуальная реальность, поскольку инвесторы предпочли выложиться в иные перспективные направления. И не появилось нанитов-модификантов.

Точнее, правительство Земли намерено запретило использовать наниты в гражданском секторе. Их разрешено применять лишь в медицине, под строгим контролем в производстве и военными. Вот для них-то как раз импланты были созданы.

То, что Земля стала единым целым, не избавило её от мелких военных конфликтов. Находились недовольные, которые пытались устроить переворот и вернуться к прошлому. В основном бунтовали бывшие страны третьего мира и арабы, которые при отказе от использования нефти остались в полной заднице, ведь они вбухивали нефтедоллары в красивые города, а не в развитие высоких технологий. Армия успешно подавляла мятежников.

Человечество стремительно омолаживалось. Средний возраст жизни теоретически должен составить девятьсот-тысячу лет. Поэтому пенсионный возраст был увеличен. Теперь на пенсию можно выйти в возрасте семисот лет. И никого не волновало, что остались люди, которые по каким-то причинам не прошли через генетические модификации. Кто-то боялся, кто-то с пеной у рта кричал, что это против природы, ведь раньше такого не было, кто-то считал, что у него нет денег. Последняя категория людей самая забавная. Операции платные, но доступны любому человеку в долгосрочный беспроцентный кредит. Но деньги же нужно отдавать. Простому работяге придется горбатиться на кредит лет пятьдесят, но это небольшая плата за долгую жизнь. Она необходима, чтобы вложить больше ресурсов в развитие человечества. Проще говоря, последняя категория — это нищие тунеядцы, которые работать не хотели принципиально. Есть ещё две категории, которые не пользовались генетическими модификациями. Первые — всякие дикари, которые и не подозревали, насколько изменился мир вокруг. Те же Хадза, Бушмены, Сентинельцы и прочие люди, застрявшие в каменном веке. Вторые — сумасшедшие и преступники, осужденные по серьёзным уголовным преступлениям. Им было запрещено проводить генетическую коррекцию, способную продлить жизнь.

Последний запрет — не прихоть Иванова. Так посчитал сделать правильным искусственный интеллект, а Ваня и правители Земли к нему прислушались. Если бы кто-нибудь узнал, кто послужил причиной такой выборке людей на тех, кому доступна долгая жизнь и кому она недоступна, Иванов прослыл бы самым жестоким человеком в мире. Но ему было плевать. Он считал так: хочешь жить долго — приноси людям пользу; если же лентяй, сумасшедший или преступник — нахрен ты такой нужен этому самому человечеству? С чего бы ради вредителей другим людям рвать булки?

Омоложенную родню Сауле пришло время вывести из подполья. Многочисленная родня снова стала общаться друг с другом. Для Аслана стало шоком увидеть своих родителей живыми, здоровыми и молодыми.

На семьдесят пятый юбилей Ивана собралась большая компания. Даже сын с женой и тремя своими сыновьями в возрасте десяти, пятнадцати и семнадцати лет прилетели в Барсуки.

В разгар праздника сын подошёл к отцу, когда тот остался в одиночестве.

— Пап, ещё раз поздравляю.

— Спасибо, Сергей.

— Для старика ты выглядишь слишком молодо, — ухмыльнулся он.

— Так ведь технологии не стоят на месте…

— Ага! — ехидно заметил сын. — В сорок лет вы с мамой выглядели так же. Когда я покидал родной дом, тебе было сорок семь лет, но вы с мамой были такими же молодыми.

— Хороший йогурт в детстве кушали, — шутливо ответил Иван.

— Ну да, ну да… — со скепсисом протянул Сергей. — Мы тут недавно собрались всей семьёй пройти генетическую коррекцию. Оказалось, что мне она не нужна. Доктора сказали, что я уже с рождения «нова хомо сапиенс». Моим детям понадобилась минимальная коррекция. Лишь жена прошла через полноценную процедуру.

— И что ты от меня хочешь, сын?

— Скажи мне правду — вы с мамой воспользовались технологиями генетической коррекции задолго до того, как они стали общедоступными?

— Серёжа, ты же умный парень. Сам догадался. К чему задавать риторические вопросы?

— Но почему эти технологии стали доступны только сейчас?

— Тогда не пришло их время. Люди были не готовы к ним.

— А твоя охрана? Ты даже их изменил?! Я помню их с детства — они такие же молодые, как и раньше!

— Фу-фу-фуф! — рассмеялся Иван. — Сын, ты прям как твоя мать когда-то. Уж от тебя я такого не ожидал. Ты же вплотную связан с робототехникой. Неужели ты не понял, что наша охрана — это андроиды?

— А? — выпучил он глаза. — Серьёзно?! Пап, ты что, сделал андроидов ещё в двадцатых годах?

— Нет. Где-то в две тысячи пятом или восьмом. Точно не припомню. Сын, не бери в голову. Если ты будешь готов бросить любимую работу и заняться семейным бизнесом, я тебе всё покажу и расскажу. Если же нет — то тебе не нужна лишняя информация.

— И всё же, отец, скажи, откуда всё это в такой древности? Клянусь, это останется только между нами. Я уже не маленький мальчик, умею хранить тайны.

— Хм… — Иван ненадолго задумался и решился. — Только маме не говори. Эта информация исключительно между нами.

— Никому! — клятвенно заверил Сергей.

— Я путешественник во времени. Прожил долгую жизнь, занимался наукой и политикой, после чего вернулся в прошлое в самого себя в возрасте двадцати лет и решил изменить историю.

— На это имелись предпосылки? — на лице Сергея не дрогнул ни единый мускул, словно он сразу поверил отцу.

— Спасение Земли от уничтожения достаточная причина?

— Да, — твердо кивнул сын. — Теперь мне многое стало понятно. Спасибо, отец, что доверил мне свою тайну. Обещаю, об этом никто не узнает, даже мать.

— Серёжа, как только тебе наскучит инженерное дело, обращайся. Я введу тебя в семейный бизнес.

— Производство медкапсул?

— Нет, это мамина область, как и всё, связанное с медициной и этой… благотворительностью. У меня хватит других направлений. Скажем так, то состояние Ивановых, о котором известно общественности, лишь вершина айсберга. А айсберг, как известно, под водой в десятки раз крупнее.

— И насколько всё «у нас» хорошо?

— Ты когда-нибудь был знаком с триллионером?