Елена Звездная - Академия проклятий. Книги 1-8. Редактура-корректура

— Дэя, счастье моё, мы спать будем?

Спать! Да я от возмущения весь сон растеряла!

— Вы… вы… Это иллюзия была, что вы спиной к ванне повернулись!

Риан даже отрицать не стал, ухмыльнулся ещё наглее и, пожав плечами, ответил:

— Ты ведь тоже подглядывала.

— Я? — у меня слов не было. — Я только раз обернулась!

— Да? — Риан с силой уложил меня обратно, укрыл, снова обнял и сообщил: — Я тоже всего один раз повернулся. Просто уже больше не отворачивался. Кошмарных, любимая.

Лежу, сжавшись под одеялом, и спать уже совершенно не хочется!

— Дэя… — магистр прижал меня к себе сильнее и прошептал, касаясь губами плеча: — Да спал я. Так устал, что даже на подглядывание за любимой девушкой сил не осталось, просто переживал, что ты поскользнуться можешь. Спи.

Некоторое время я лежала, перебирая пальцами край простыни, потом тихо спросила:

— Правда?

— Почти, — хриплым от сна голосом ответил лорд-директор.

Я вздохнула, возмущённо достаточно, и уже хотела высказать, что думаю по поводу «почти», как магистр тихо спросил:

— Почему ты такая?

— Какая? — удивлённо спросила я.

— Скованная, — Риан погладил по руке. — Как река зимой — вся льдом окованная.

Я подумала и едва слышно прошептала:

— Не знаю… просто такая… северная.

— Приграничная, — он сплёл наши пальцы.

— Приграничная, — согласилась я.

— Но ведь и в Приграничье бывает весна, лето, тёплая осень…

— Бывает, — меня убаюкивал его голос.

— Почему же ты всё так же льдом окована?

У меня не было ответа на его вопрос, просто не было.

— Однажды, — Риан прикоснулся губами к моему плечу. — Одна маленькая девочка нашла в себе силы проклясть собственного лорда-директора. Её глаза горели в тот миг, в них огонь пылал — огонь надежды, огонь веры, огонь силы… Твоей силы, любимая. И в последнюю ночь зимы в твоих глазах пылал огонь решимости и веры, веры в свои собственные возможности. И я понял, что не вправе погасить это пламя — твоё пламя. Мог бы, но не прощу самому себе этого.

— Ты… пожалел меня? — срывающимся шёпотом спросила я.

— Я себя пожалел, Дэя, себя в первую очередь, я бы себе этого никогда не простил.

И тишина заполнила гостиничный номер маленького прибрежного городка. Такая бесконечно тёплая тишина, которая существует лишь между самыми близкими людьми… И тогда я призналась:

— После случившегося с отцом, после отвратительного поступка лорда Градака я себя… виноватой чувствовала. И грязной… и слабой… Я самой себе была отвратительна… — магистр промолчал, и я была благодарна ему за это, именно его молчание позволило продолжить: — Я росла, запрещая себе даже думать о любви… Мои сестры, родные и двоюродные, мои подруги каждую весну становились похожи на цветы, а я… Я запрещала себе бегать на луг, водить хороводы, да и взгляд от земли на парней не поднимала… И лишь когда смогла поступить в Академию Проклятий, когда и с работой всё устроилось, позволила себе мечтать. Изредка, по ночам, когда в таверне становилось мало посетителей, я мечтала о том, что в моей жизни появится кто-то сильный, кто увидит меня, кто услышит меня, кому я буду не безразлична… Лорд Шейдер Мерос казался мне именно таким. И я мечтала о том, что когда-нибудь он приедет со мной в Загреб, одним взглядом заставит Градака отказаться от своих притязаний, заставит замолкнуть тётю Руи, и, когда он будет рядом со мной, отец прекратит… Отец успокоится и начнёт жить, а не…

Мне было тяжело об этом рассказывать, всегда тяжело оттого, что мечты разбиваются, и всё же я продолжила:

— В то утро, когда лорд Мерос вызвался проводить меня, я шла рядом с ним и… И совсем не хотела, чтобы он оказался таким же, как лорд Градак… Но он поступил так же… А я, несмотря на то что стала старше, жила теперь в Ардаме и училась в Академии Проклятий, как та маленькая испуганная девочка сжалась и даже не смогла сказать «нет». Мне просто было очень больно…

Судорожно сглотнув, я вдруг тихо призналась ему и самой себе:

— Я люблю тебя… Люблю настолько, что, если с тобой что-то случится, я не смогу жить, — Риан сжал мою ладонь, протестующе сжал, но я продолжила: — Не хочу быть грязной, неправильной и испорченной в твоих глазах… Особенно в твоих глазах.

Вот я всё и сказала, что могла и как могла, и, едва дыша, ждала… Хоть чего-то. Чего я совсем не ждала, так это едва слышных слов магистра:

— Дэя-Дэя… — а затем он стремительно поднялся надо мной, развернул, заставив лечь на спину, и, едва наши взгляды встретились, спросил: — Ты меня любишь?

Медленно краснею, и ведь только что сказала ему об этом, но повторить вот так, глядя в его глаза… И всё же:

— Да, — прошептала я.

— А каким ты меня любишь? — задал неожиданный вопрос магистр.

Я с некоторым недоумением посмотрела на него, но Риан с моим молчанием был не согласен.

— Каким, Дэя? — и взгляд такой, требовательный.

— Каким? — переспросила я. — Нн-не знаю… Вопрос «каким» даже не учитывается… Любым… разным… просто таким, какой есть…

Магистр так нежно улыбнулся и уверенно произнёс:

— Вот и я люблю тебя такой, какая ты есть. Любой. Сопоставь свои слова, сказанные о чувствах ко мне, со своими же опасениями и поймёшь — они беспочвенны. Абсолютно. И я не перестану любить тебя и восхищаться тобой, если ты ответишь на мои поцелуи — напротив, для меня это маленькое, но признание в твоих чувствах. И мне нравится смотреть на тебя любую — в одежде или без, когда ты улыбаешься или в твоих глазах блестят слезы. Ты моя, ты моя настолько, что это иногда даже меня пугает, но ты часть меня, моего сердца, моей души и даже моих желаний. И ты навсегда — чистая, правильная и самая лучшая для меня, — он улыбнулся и лукаво добавил: — Даже когда нагло лжёшь.

Я смутилась окончательно.

— Люблю тебя, — прошептал Риан, склоняясь к моим губам.

Тук. Тук. Тук…

Зевнув, я сладко потянулась, ощутила, как простынь соскальзывает, и мгновенно всё вспомнила!

Тук. Тук. Тук…

Правда, не знаю, что было громче — стук моего сердца или стук в дверь. А ещё я решила глаза не открывать!

Тук. Тук. Тук…

Я сжалась под тонким одеялом.

— Госпожа, вы вставать изволите? — раздался басовитый голос под дверью.

«Нет», — подумала я и открыла глаза. Первый мой взгляд был направлен на постель — Риана там не оказалось. Недоуменно осмотрев всю комнату, я поняла, что и здесь его тоже нет. Совсем.

Звук шагов по лестнице, и я услышала спокойный и властный голос магистра:

— Я приказал не будить.

— Тт-так… так день на дворе, — пробормотала всё та же басовитая женщина.

— Что вам было непонятно в моём приказе?

Даже мне нехорошо от ледяного тона стало, а женщина попросту бросилась прочь.