Елена Звездная - Академия проклятий. Книги 1-8. Редактура-корректура

За стол рассаживались согласно расставленным табличкам — для каждого своё место. Моё, как и предположил Юрао, оказалось рядом с лордом Эллохаром, вот только не смотря на попытку партнёра сесть между мной и магистром, я была быстрее.

— Дэй, что творишь? — прошипел Юрао.

— А я не уверена в сдержанности магистра, в отношении твоей жизни, — пришлось сообщить мне.

Лорд Эллохар к началу застолья опоздал — появился, когда все уже за четвёртый тост пили. Я его присутствие ощутила порывом ветра за спиной, а когда обернулась, он уже садился, не глядя на меня. Но едва ко мне подошёл подавальщик, чтобы, как и всем, наполнить бокал, Эллохар произнёс ледяным тоном:

— Леди не пьёт.

Он даже не взглянул на юношу, но тот отошёл мгновенно.

— Сок? — невозмутимо предложил магистр.

— Да, спасибо, — настороженно ответила я.

— Правило первое, — взгляд на меня, усталая усмешка. — При дворе императора не позволяй никому, кроме Тьера, ухаживать за тобой. Под «ухаживать», — он наполнил мой бокал. — Имеется в виду всё, что касается обеспечения твоего комфорта.

Юрао взглянул на меня, на Эллохара, но промолчал, и повернувшись к своему соседу — почтенному гному, начал с воодушевлением обсуждать какой-то семипроцентный банковский вклад.

Поднялся один из семи приглашённых старейшин, пожелал молодым достатка, за этот тост выпили стоя, а едва сели, магистр продолжил:

— Ты совершенно не умеешь танцевать. Но проблема даже не в умении — в движениях, ты скована настолько, что это привлекает внимание. Тебе необходимы уроки танцев.

Подали маринованное мясо в грибном соусе — вкусное наверное, и аромат был восхитительный, а есть… есть почему-то уже не хотелось.

— И да, — Эллохар взял блюдо, самолично переложил несколько кусочков мяса в мою тарелку. — Ещё одно правило — при дворе не позволяй никому обращаться к тебе на «ты», это признак того, что ты допускаешь человека в свой второй круг.

— Лорд Эллохар, я не демон, — тихо напомнила я.

— Это не означает, что ты личность второго сорта, — мрачно сообщили мне.

С этим спорить было сложно.

Вновь появились подавальщики, наполняя бокалы уже заметно подвыпивших гостей — ко мне даже не рискнули приблизиться. Эллохар молча налил мне сок, затем, возвращая кувшин на место, небрежно заметил:

— Ты очень бледная.

— Вы рядом, — почему-то ответила я.

Магистр не ответил. Прозвучал следующий тост, в котором одна почтенная гнома пожелала молодым… благосостояния, принесли новое блюдо — салат из лесной зелени с лесными же орешками, но едва подавальщики отошли, Эллохар вдруг протянул руку, схватился за ножку моего стула, и без усилий придвинул меня со стулом к себе. Даже Юрао застыл от такой наглости, а магистр, переставил мои столовые приборы ко мне ближе, и невозмутимо спросил:

— Ты поняла, что произошло с Тесме?

Вопрос оказался неожиданным, но что такое вопрос, в сравнении с поведением?!

— Магистр, верните мой стул назад, — нервно попросила я.

Последовал уверенный ответ:

— Нет.

Юрао поднялся, подошёл ко мне, наклонился и спросил:

— Тебе в академию не пора? Завтра вставать рано.

— Пора, — не скрывая радости, подскочила с места.

— Здорово. Идём, проведу. Перед Ойоко извинюсь за тебя сам, — партнёр при этом, почему-то выразительно смотрел на Эллохара.

Мы покинули ресторацию особо никем и не замеченные. На пороге Юрао свистнул, подзывая Нурха, и едва кентавр подъехал, дроу помог мне сесть в повозку, сам подошёл к вознице, что-то ему сказал, а после долго стоял на пороге и махал мне рукой, пока Нурх, все ускоряясь, вёз меня в противоположном от Академии Проклятий направлении.

Покружившись по городу, Нурх вдруг набрал свою запредельную скорость и помчал меня по главной дороге. Спустя головокружительное, но очень непродолжительное время мы оказались у ворот академии.

— Госпожа Риате, вы там как?

— Нурх, вы очень быстрый, — призналась я, пережидая, пока голова кружиться перестанет.

— Тем и живем, — весело ответил кентавр.

Я вышла из повозки, пожелала вознице «Всего кошмарного», направилась к воротам и лишь когда взялась за кольцо на калитке, поняла, что здесь что-то не так. Что-то совсем не так!

— Нурх! — вскрикнула я, обернувшись.

Но едва повернулась, увидела перед собой высокую каменную стену.

— Иллюзии — первый дар, которым я овладел, — послышался чуть насмешливый голос магистра Эллохара.

Я очень медленно повернулась на голос — как выяснилось, привёз меня Нурх никак не к академии, мы были в южной части Ардама, по крайней мере, цветущие персики, как и очень дорогие съёмные коттеджи находились именно здесь. А ещё я вдруг поняла одну вещь — мне больше ничуть не жаль лорда Даррэна Эллохара.

— Вы что, издеваетесь? — чувствуя, что начинаю срываться, спросила я.

Магистр сидел за круглым столиком, напротив имелось пустое кресло, видимо для меня. Столик находился под сияющим деревом, освещающим всё вокруг мягким розовым светом — ещё одно порождение Хаоса, и тоже безумно дорогое. А ещё на столике располагались бутылка и два бокала. И это вино… золотистый цвет я уже видела.

— Я просил пообедать со мной, — чётко проговаривая каждое слово, произнёс Эллохар.

Я на мгновение закрыла глаза, тяжело вздохнула, а затем, глядя на лорда, чётко, уверенно, а главное, вплетая энергию во все четыре сопутствующих потока, произнесла сложное, но крайне действенное:

— Эрвено эсшаа каве энторхагэр!

Мой голос разнесся по саду и смолк, поглощённый пением ночных птиц, цикад, урчанием далёкой нежити. Порыв ветра подхватил лепестки соцветий и в какое-то сказочное мгновение на нас слово падал цветочный снег… Но это не радовало, ничего уже не радовало.

— Проклятие четвёртого уровня «Холод», — слишком спокойно относительно данной ситуации произнесла я. — Блокирует любые проявления эмоций. Я использовала четыре потока из восьми — до утра вы не будете чувствовать практически ничего.

Магистр сидел и мрачно смотрел на меня. Затем с усмешкой, спросил:

— Как и ты?

— Откат есть всегда, — была вынуждена признать. — Избежать его удается только при произнесении проклятий первого уровня, но «Холод» к ним не относится.

Меня бы удивил следующий вопрос Эллохара, если бы в данный момент я могла удивляться:

— И что будет, если станет известно, что адептка использовала проклятие?

— Меня отчислят, — в этом состоянии мне даже подобное было безразлично.

Чуть вздёрнутая бровь, а потом усталое:

— Нет у тебя совести, Риате.

Я прошла к столику, села в ожидающее меня кресло и спокойно ответила:

— С вами о ней приходится забывать, как и о правилах приличия.

— Как тогда, когда заперла меня в конторе? — усмешка, но скорее над собой.