Алекс Анжело - Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь [litres]

Некромант покачал головой, не поняв меня, но объяснять я не стала – слишком рискованно.

Я порывалась вновь оглянуться на ложу Райалинов, но не из-за Сарманеля, а из-за его советника. Впервые за долгое время я увидела Горидаса, и, кажется, он изменился – то ли похудел, то ли выражение его лица рядом с главой выглядело слишком отталкивающим. Санкровен мужчины молчал. Вернувшись ранним утром от некроманта в дом Конкордии, я получила от служанки конверт с красивой открыткой-приглашением внутри. В ней сообщалось, что я обязана явиться на семейный ужин с главой рода. В самом низу открытки виднелась подпись советника. Адрес особняка не сообщался, указали лишь время прибытия партландера, что отвезет меня к месту сбора.

Узнав почерк Горидаса, я поддалась порыву и отправила ему послание через артефакт, интересуясь, как он. Но ответа так и не получила.

Некромант постоянно посматривал на меня – внимательно и проницательно. В отличие от меня Даниэль выглядел расслабленным и, сидя на обычном стуле, смотрелся едва ли не величественнее Сарманеля Райалина, восседавшего в шикарном кресле наверху.

Это определенно талант.

Церемония началась. Студенты сыграли незамысловатую, но вместе с тем запоминающуюся музыку, а одна девушка с шикарными волосами, заплетенными в длинную толстую косу, спела песню, рассказывающую легенду о Гераде, когда заветным сокровищем была вражеская принцесса.

Рука некроманта нашла мою, переплетая пальцы. Я сдавленно вздохнула, крепче сжимая его ладонь. По коже прошлись золотые искорки, и мы стремительно отпустили друг друга.

– После вручения нам надо поговорить наедине, – тихо сказал Даниэль, пока с возвышения убирали музыкальные инструменты, освобождая место для ректора.

– Что-то случилось? – инстинктивно забеспокоилась я.

Мне приходилось тщательно контролировать свою силу. Для всех после вчерашнего пробуждения Древня я находилась на грани истощения и пользоваться магией мне временно запрещалось. Простого сходства с Конкордией не хватало, и мы прибегли к этой уловке. Благо обстоятельства складывались в нашу пользу.

– Нет, но поговорить надо, – откликнулся Даниэль и, приложив указательный палец к губам, призвал к молчанию.

На сцену вышел ректор, держа в руках четыре треугольных медальона с темным камнем в середине, напоминающих медали, что вручают на соревнованиях.

Властно подняв руку, мужчина добился почти абсолютной тишины в зале и лишь тогда заговорил.

Сарманель восседал в темно-синем широком кресле, а обе его ладони покоились на рукояти трости. Позади старика расположился Картус – родной сын главы рода. Но родной вовсе не означало любимый, у мужчины имелось еще двое родных братьев и сестра. Каждый из них обладал целительским даром, и никто так и не унаследовал природной магии своего отца, о чем Сарманель постоянно им напоминал.

Упреки звучали регулярно – не грозным, а с нотками усталости голосом, констатирующим факт.

«Будь кто-нибудь из моих детей хоть каплю похож на меня, проблем с выбором наследника не возникло бы» – эта фраза уже не раз звучала на семейных встречах.

Именно поэтому, когда у дочери Картуса проснулась магия, точка влияния неожиданно сместилась в его сторону.

– Картус, – позвал Сарманель, его внимательный взгляд оставался прикованным к мельтешащим, словно муравьи, студентам внизу.

– Да, отец? – спешно ответил мужчина.

– Сколько у тебя детей? – лениво спросил глава, заставив Картуса насторожиться.

– Как вы знаете, двое.

– И все девочки, – покачал головой Сарманель. – Старшая уже замужем.

– Не понимаю, к чему вы клоните, – терпеливо сказал Картус.

– Картус, если ты станешь главой рода, то кому передашь власть, когда настанет время?

Мужчина промолчал, чувствуя тихую ярость, его вновь отчитывали, как сопливого мальчишку. Но вид собственной дочери, стоящей рука об руку с некромантом и сжимающей в руке победный трофей в виде медальона, что открывался и обнажал выгравированную внутри надпись – имя победителя и год соревнований, придал ему спокойствия. Он дважды оказался в выигрыше. Первый раз – когда пробудилась природная магия, второй – когда некромант изъявил желание встретиться с отцом.

«Совсем скоро… Я так близок к желаемому», – пронеслась мимолетная мысль в голове Картуса.

– В отличие от тебя у каждого из твоих братьев есть сыновья. Ты можешь передать власть кому-нибудь из них, конечно, если они не сделают это за тебя. Но борьба за власть всегда утомительна, она пагубно влияет на бизнес. Порядка нет, существенной прибыли тоже, – излагал старик, провожая взглядом некроманта и свою внучку, выходящих из зала. – Думаю, тебе необходимо подыскать новую жену, иначе моего места тебе не видать. Время еще есть, поторопись.

– Хорошо, отец, – сказал Картус. – Я вас понял.

Церемония вручения прошла так стремительно, что запомнилась лишь вспышками, будто на сцену навели камеру и сделали ряд фотографий.

Когда позвали победителей, в зале раздались вялые, неохотные аплодисменты. Словно, раз хлопнув, люди подумали: «А зачем я это делаю?»

Медальоны, что держал ректор, не были магическими, но были выполнены из очень прочного сплава. Клайм сказал, что эти побрякушки можно сбыть по хорошей цене. Изделие выполнялось на заказ известным мастером и поставлялось лишь для академии, поэтому имело коллекционную стоимость, не фактическую.

В какой-то момент я пожалела, что не вижу Дарлу. Стала искать девушку взглядом среди присутствующих в зале и лишь спустя пару секунд вспомнила – она осталась в особняке некроманта вместе с двойником. Тильда отсутствовала с самого утра, Дэафи не покидала своей спальни, поэтому мы решили, что поступить таким образом будет разумнее.

Раздавая нам медальоны, глава академии напоминал хищную птицу, высокую и угловатую, но спрятавшую крылья. В тот момент, когда он закрыл обзор, отрезая меня от ниши Райалинов, я ощутила нахлынувшее умиротворение. Ректор был стар – лишь вблизи я отчетливо это поняла, – обладал тяжелым взглядом, и лицо его не выражало дружелюбия, но из-за этого он вовсе не выглядел отталкивающим, даже наоборот.

Положив увесистый медальон в мою раскрытую ладонь, глава академии приглушенно произнес:

– Изменить мир не так-то просто… – Поначалу я даже не осознала его слов, но, не давая опомниться, мужчина пожелал мне удачи и перешел к некроманту.

Одна-единственная фраза оглушила меня, взволновала и взбодрила, отвлекла от Сарманеля, восседавшего наверху. Я осознала, что глава рода Райалин – не самый могущественный человек в этом мире, есть и другие. Как это поможет мне, я пока не представляла.