Наталья Бульба - Покер для даймонов [Тетралогия]

И я сделаю это. Чего бы мне это ни стоило.

Наташа

Судя по тому, что я вижу, — их можно брать тепленькими, и такой шанс, неожиданно, но очень своевременно подброшенный мне Закиралем, я терять не намерена.

— Марьяла, — девушка-полукровка, что прислуживает в доме лорда, хоть и едва дышала после пережитого двойного испуга, решилась последовать за нами к моим покоям, — собери цветы и поставь их в вазы: нечего такой красоте пропадать. Пару букетов оставь в моей комнате, а остальные отнеси в гостиную. — Вот что значит привычка немедленно реагировать на начальственный тон: шок в ее глазах уступает место готовности мгновенно исполнить все, что от нее требуется. — Платье определи в шкаф, я примерю его, когда мы вернемся. Клинки передай оружейнику и скажи, что вечером я подойду к нему и опробую оружие.

— Но, Таши…

— Все объяснения, Тамирас, когда вернемся. Или это, — и я головой киваю в сторону красно-белого покрывала из цветов, — столь серьезно травмировало твою память, что ты решил скоропостижно забыть о нашей договоренности? — И пока дракон делает попытку найти достойный ответ на мои выпады, я оборачиваюсь к скрежещущему зубами Элизару, который, как и наш представитель ящеров, весьма негативно отнесся к тому вниманию, которое мне оказал мой жених. Хорошо еще, что эльф смотрит на это менее агрессивно и более прагматично: судя по задумчивому взгляду, в его голове рождаются грандиозные планы по использованию даймона в своих коварных целях. Боюсь только, что его изощренный ум отведет именно мне главную роль в будущих развлечениях. — Граф, ты не будешь против того, чтобы я наконец-то продолжила исполнять свои обязанности по охране твоего тела от посягательств на него?

Не могу сказать, что подействовало: моя проникновенная речь или его здравый смысл, подсказавший ему, что смертный приговор Закиралю можно вынести и позже, но в карих глазах Элизара проявляется осмысленность.

— Лично я намерен потребовать исполнения этих обязанностей, но только после того, как ты подробно объяснишь, что надеешься найти в том доме.

Ну-ну, я так и кинулась им все рассказывать. Тогда они точно не только отправят меня к папочке, но еще в качестве охраны ко мне властителя драконов приставят. А мне в этой жизни свободы хочется. Тем более что по весьма мрачным прогнозам, от этой свободы мне не больше года и осталось. А там…

Я гашу шальную улыбку на своем лице, которой я сопровождала свою язвительную речь, и, стараясь говорить спокойно, хотя желание шипеть становится уже совсем невыносимым, обращаюсь к дракону, которой сейчас единственный, кто может мне помочь добиться своего:

— Мне кажется, я догадываюсь, почему воины Алраэля не смогли ничего найти. Но обнаружить это смогу лишь я сама, когда увижу этот дом собственными глазами.

— Таши… — Он уже второй раз порывается мне что-то сказать, но останавливается под моим не самым дружелюбным взглядом.

И мне даже нетрудно догадаться, какие именно слова так и не могут сорваться с его губ. И сомнения, тревожащие его, мне тоже известны. И даже те два стремления: защитить меня и добраться до даймона, — которые никак не хотят складываться в единое действие, для меня не являются тайной.

Но знаю я еще и то, что он выберет вариант, который для меня сейчас является более выгодным.

— Я видела то, чего не мог заметить ты. И я не смогу объяснить, что искать, но я смогу это найти, если буду там.

— Таши, это опасно. — Наконец хотя бы голос прорезался.

— Когда мы сидели за столом, было тоже опасно. С тех пор ничего не изменилось. И из двух домов тот будет более безопасным. Потому что дорогу в этот он уже знает, а подозревать меня в безумии — вряд ли будет.

— Тебе лучше покинуть Камариш и вернуться к отцу.

— Возможно, и лучше. Но клятва не позволит этого сделать, а снять ее граф не может — того покушения недостаточно, чтобы ее условия были выполнены. Так что будет значительно проще, если мы сделаем вид, что ничего не произошло.

— Я всегда знал, что моя сестра — мудрая барышня. — И мы все дружненько и несколько более резко, чем хотелось бы, оборачиваемся.

Он стоит внизу у лестницы и держит свою когтистую лапу на горле одного из охранников, ноги которого находятся несколько выше уровня пола. Еще парочка в живописных позах лежит на темном, с едва заметным рисунком ковре.

Наверное, не я одна задаюсь сейчас вопросом: сколько еще таких групп знаменуют его путь по особняку лорда?

— Как папенька? — Его рука разжимается, и воин, несмотря на предоставленную возможность дышать, присоединяется к своим товарищам, а кисточка на хвосте у брата нетерпеливо рассекает воздух, сопровождая свое движение резким щелчком.

— Передает тебе привет и выражает надежду, что прежде чем дать клятву верности своему будущему мужу, ты хотя бы представишь его нашей семье. — И он улыбается своей обаятельной улыбкой заядлого ловеласа. Довольным взглядом черных глаз осматривая застывшую композицию.

— Надеюсь, они живы? — Первым, как ни странно, приходит в себя Алраэль.

Быстрый взгляд себе за спину, и на лице Радмира растекается недоумение:

— Я вроде легонько, даже не вполсилы…

Жаль, за мной нет стеночки, по которой я смогла бы сползти. Не завидую я нашей компании. До этого момента ей хватало и меня одной со всеми причудами. Теперь, когда мою славу начнет затмевать мой братец-авантюрист… Дайте, стихии, выстоять Камаришу. А его управителю достаточно стойкости, чтобы дождаться того момента, когда мы покинем его благословенный город. А дракону с графом вытерпеть все те более чем грандиозные планы, на которые так горазда наша парочка.

— Радмир, не пугай нашего гостеприимного хозяина. Пока он не отправил нас в сопровождении своей охраны до ближайшей гостиницы. И не предложил при этом радоваться, что этот путь не стал намного длиннее.

— Как скажешь, сестренка. — И он несколькими прыжками, перескакивая через ступеньки, поднимается к нам.

Резкий взгляд в приоткрытую дверь, на пороге которой мы все и столпились, и его зрачок становится абсолютно черным. А когти (надеюсь, кроме меня, на это никто не обратил внимания) сами складываются в боевой захват. Очень похожий на тот, что совсем недавно нам демонстрировал мой тарагор.

— У тебя щедрый поклонник, Туся. В это время года найти цветы, что расцветают лишь ранней весной…

— Я просила тебя не называть меня Тусей! — Я, конечно, рычу, но успеваю обменяться с ним условным знаком. Благодаря за балаган, который он помогает мне устроить.

— Когда? — Его изумление настолько искренне, что я сама едва ли ему не верю.

— Да я уже успела со счета сбиться, сколько раз я тебя предупреждала: не смей коверкать мое имя.