Наталья Бульба - Покер для даймонов [Тетралогия]

Судя по тому, что он без излишнего возмущения покидает мое плечо и, разворошив шаль, которая сиротливо лежала на кушетке, укладывается на нее, пряча морду под крыло, такая перспектива его не слишком пугает.

В отличие от меня. Пусть завтрак и был поздним, но это было так давно, что желудок об этом уже и не вспоминает.

И это не единственное, о чем я могу сожалеть: на то, чтобы примерить платье, сил у меня уже нет, а опробовать клинки мне удастся не раньше чем утром, после того как мой братец наведет в этом доме соответствующий порядок.

Постаравшись отбросить все тревожные мысли, что роятся в моей голове, я, сбросив сапожки и прихватив с кресла шелковый халат, направилась в ванную комнату. Чтобы в который раз убедиться, что даже такие маленькие радости, как горячая вода и мыло, могут сделать тебя практически счастливым.

Но, как оказалось, судьба в этот день не в последний раз проявила ко мне благосклонность. И когда я вернулась, маленький столик был сервирован легкими закусками. А на отдельной тарелочке рядом с тарагором лежал довольно симпатичный кусок мяса, да еще и порезанный на кусочки, как Васька и любит.

И никого, кому можно было бы сказать спасибо.

Желание лечь спать настолько велико, что мой ужин заканчивается довольно быстро. И я, не дожидаясь, когда кто-нибудь заберет посуду, и надеясь лишь на то, что это будет сделано достаточно тихо, забираюсь под невесомое одеяло.

Сон, полный ощущения покоя и тепла, которое бережно меня обволакивает, словно охраняя от всего, что может меня потревожить, приходит мгновенно, как только тело ощущает возможность расслабиться. И когда я открываю глаза, несмотря на то, что за окном только-только начинает светлеть, чувствую себя хорошо и полна оптимизма для осуществления тех планов, что наметила на сегодняшний день.

Но первое ощущение — сгустившегося вокруг меня напряжения, которое приходит за осознанием того, что я уже проснулась, заставляет меня машинально потянуться за кинжалом, который я всегда оставляю под подушкой.

— Не надо. — Марево вокруг меня расползается, и одна его ладонь прижимает мою руку, которая уже сжимает рукоять клинка, к кровати, а вторая закрывает мне рот. — Это всего лишь я. Кричать не будешь?

Я качаю головой, и он, отпустив меня, присаживается рядом. А на моих губах, как солнечный отблеск, тепло его кожи. И нежный аромат: свежий, до морозного хруста, и манящий, как устремленная вдаль дорога.

И чтобы хоть как-то отогнать это наваждение, я поднимаю повыше подушки и устраиваюсь на них удобнее, подтянув одеяло к самому подбородку.

— Что ты здесь делаешь? — Надеюсь, недовольство, что звучит в моем голосе, сможет скрыть растерянность от его неожиданного появления.

— Хотел тебя увидеть. — Его лицо, не укрытое платком, совсем близко от моего, и его глаза вторят улыбке, что кажется искренне-трогательной. — Наша вчерашняя встреча была такой короткой.

— Если тебя здесь засекут…

Но он качает головой:

— Я впитал в себя Хаос, да и матрицу перехода, которой я пользуюсь, никто, кроме наших, отследить не сможет. Ну а в крайнем случае я успею исчезнуть.

Не скажу, что меня это успокаивает, но спорить с ним я не собираюсь.

— Ладно, будем считать, что я тебя предупредила. И еще раз повторяю свой вопрос: что ты здесь делаешь?

— Хотел узнать, как отреагировал твой отец на нашу с тобой встречу?

— А ты не слышал?

— Ну я же тебе обещал. — И его глаза смотрят на меня с неподдельным возмущением.

Ну-ну, прямо так и поверила.

— Он просил передать тебе, что, если ты еще раз взломаешь его защиту, он сделает из тебя отбивную. Если ты, конечно, знаешь, что это такое.

— Знаю. Но ты несколько исказила его слова… — И вновь улыбка, от которой желание воспользоваться чем-нибудь острым и смертельно опасным пропадает мгновенно.

— Ты же сказал, что ты меня не слушаешь… — Как я ни пытаюсь скрыть, обида проскальзывает в мой голос.

— Теперь уже не слушаю. Должен же был я убедиться, что у тебя все в порядке.

— Убедился? — Теперь уже зло огрызаюсь я, вспомнив про свои слезы.

И в который раз убеждаюсь в том, что он не только многое обо мне знает, но и многое во мне понимает.

— Наташа, я не хотел, чтобы ты плакала. — В его глазах клубится туман смятения, а пальцы осторожно, словно опасаясь, что я оттолкну, касаются моей ладони. — Ты казалась такой сильной, что я совершенно забыл, насколько ты хрупка.

— Закираль, — мое дыхание сбивается от тех эмоций, что кипят внутри, — я не могу следить за каждым своим словом, опасаясь ненароком сказать лишнее. То, что мой отец готов принять тебя в нашу семью, не значит, что я буду тебе полностью доверять.

— Я знаю. — И блеск на кончиках ресниц на мгновение прячет мерцающий контур зрачков. — К сожалению, это не значит и того, что я готов войти в нее на его условиях. Но я выполнил то, о чем ты меня просила. Как только ты покинула дворец повелителя, я отключил передатчик…

— Потому что в этом доме ты можешь быть в курсе происходящего иными способами. — И по тому, как он не удерживает улыбку, я понимаю, насколько была права, предполагая это. — Ты вынуждаешь меня его покинуть.

— Возможно, так действительно будет лучше. Мне будет спокойнее, если ты и Элизар переберетесь в гостиницу.

— Тебя не смущает присутствие рядом со мной графа, но тебе не нравится, что в моем окружении Тамирас и лорд? Или дело в том, что все это происходит под крышей этого дома? Или… Тебе известно о плане твоего захвата, который разрабатывают эльф с драконом?

Видеть изумление на его лице очень приятно. А когда оно сменяется полным уважения взглядом, я понимаю, насколько это удобно — много знать. И уже даже готова простить его за чрезмерное любопытство.

— Тебе об этом известно? — Его пальцы, не получив отказа, уже давно хозяйничают на моей ладони, нежно вырисовывая на коже замысловатые узоры и несколько мешая мне сосредоточиться. Но, несмотря на это, я не тороплюсь отобрать у него свою руку. И не только потому, что мне жаль терять на это те крупицы времени, что у нас есть, но и потому, что его прикосновения отдаются в теле приятным теплом.

— Ну ты же не захотел со мной поделиться этими сведениями. Пришлось самой расстараться.

— Я боялся, что ты не только мне не поверишь…

— Но и сочту это за твое стремление вбить между нами клин. — И когда он кивает, сопровождая это полной раскаяния улыбкой, на которую я стараюсь не смотреть, чтобы не поддаться соблазну и не дотронуться до нее, продолжаю: — Вполне возможно. Но как ты собирался этого избежать?

Его взгляд становится загадочным, и я понимаю, что ответа на свой вопрос в ближайшее время я не получу.

— А если бы я спутала твои карты?