Наталья Бульба - Покер для даймонов [Тетралогия]

— Не успел. — Качнул я головой, вспоминая тот миг, когда влетевший в мою гостиную Александр не только разорвал ощущение покоя, появившееся в моем сердце в окружении Гадриэля и Саражэля, но и сместил приоритеты.

— Не тяни. Мальчишка не понимает смерти, и даже увеличь мы охрану, это не увеличит наши шансы сберечь его. А потеря крови их рода для Лилеи будет страшнее любых других последствий.

Каждое его слово отдавалось в моем сердце болью. Но… он был прав. Ни присутствие Сарката, ни гнев повелителя, ни мои просьбы… ничто не могло остановить Александра, если он что-то решил.

Ему все давалось: будучи человеком, он восхищал изяществом даже эльфов, он заслужил уважение Гадриэля, рожденного интриганом, он поражал своими способностями самого древнего из драконов и он… не знал поражения, не допуская мысли о том, что подобное может с ним случиться.

Он не видел смерти тех, кто был дорог, не ощущал ее безвозвратность, нелепость и невозможность что-либо изменить. Для него все вокруг было сказкой, в которую он попал, едва ли не сам став сказочником.

И я не смог объяснить ему, не сумел дать понимания того, что смерть в нашем мире столь же необратима, как и в том, что дал жизнь ему. И сколько бы не было прожито лет: его двадцать пять человеческих или немногим больше пятисот моих, или более двух тысяч лет Аарона… прервавшийся жизненный путь закончится для нас всех одинаково. И если кому-то из нас и будет подарена новая возможность обрести тело, из нашей памяти уйдет все, что сейчас дорого.

— Боюсь, что убедить его в необходимости этого будет очень сложно. — С горькой улыбкой заметил я, вновь увидев перед глазами лицо своего начальника разведки, когда я ему сказал о подобном.

— У нас нет выбора. — И по тому, как взгляд демона скользнул к снова замершему у окна Кариму, и, прежде чем вернуться ко мне мимолетно, словно поддерживая, коснулся Рае, я мог понять — то, что он собирался сказать, никого из нас не обрадует. — Даже если нам удастся победить, эта победа достанется нам слишком большой ценой. И мы сейчас должны думать не только о том, чтобы выжить, но и о том, как будем жить потом.

И не согласиться с ним было невозможно. И если люди, с их более короткой жизнью, возрождались довольно быстро, что уже не раз подтверждалось историями войн, которыми была богата жизнь Лилеи, то долгоживущие расы не всегда были способны восстановить самые ценные роды, несущие древнюю кровь своих предков.

И задумываться о том, как не дать исчезнуть накопленным знаниям и способностям, должны были именно мы — те, кто стоял во главе своих рас. Действуя, если придется, жестко и без проявления жалости.

Вошедший слуга накрыл стол, уставив его легкими закусками. И хотя после таких разговоров пища не лезла не только в мое горло, ни один из нас не отказался перекусить, отдавая себе отчет в том, что когда начнут поступать новости, нам вообще может стать не до еды.

Вернулся Сашка, все еще недовольный, но уже чуть более спокойный, чем был, когда покидал кабинет. Похоже, Тахар сделал за меня часть моей заботы, объяснив моему Советнику то, что не выходило сделать у меня. И не столько потому, что я не находил слов.

Несмотря на загнанное вглубь чувство вины, которое я продолжал испытывать, даже убедив себя в том, что ее нет, я не собирался избегать взятой на себя ответственности за него не только как за моего подданного, но и как за друга. Но последние дни были настолько наполнены разными событиями, что наши встречи с ним носили очень мимолетный характер, не давая мне это сделать.

Так что я был рад тому, что дракону удалось хоть немного, но потушить огонь авантюризма в Сашкиных глазах.

Потом объявился Тахар, коротко кивнув Аарону в ответ на его вопросительный взгляд. А разговор все так же не клеился.

Впрочем, все, что можно было решить, мы решили. Все, что могли сделать — сделали. И теперь нашим уделом стало ожидание. Тягучее, тяжелое, наполненное сомнениями и опасениями. Поисками того, что было упущено, даже будучи уверенным, что все, что было необходимо, мы предусмотрели.

Перед глазами вставали лица Вэона и Амалии, растерянных, не понимающих, почему они должны покинуть не только свой дом, но и свой мир. Но… принимающих это с такой внутренней силой, что моя душа корчилась, сдерживая рыдания, пока я провожал их до портала. И теперь я был рад, что Аль'Аир настоял на том, чтобы они отправились на Землю еще до начала вторжения.

Неожиданно повзрослевший Аншар, познавший ответственность за тех, о ком он должен заботиться.

Альена… эта, совсем еще девочка, не знавшая, какую судьбу ей приготовили ее отец и я. Не догадываясь, что ее мать и дед, лишь молча согласились, жалея, но осознавая, что другого выхода у них нет. И я мог только верить, что когда-нибудь и она, и Сашка, смогут не только понять, но и простить нас за это.

Не знаю, какие мысли сейчас терзали свернувшуюся в кресле Рае, не сводящего глаз с танцующих в пламени огня в камине саламандр Арх'Онта. О чем вспоминал Ксандриэль, в глубине зрачков которого поселилась усталость, Тахар, для которого это было уже второе вторжение даймонов…

Но когда в комнату ввалился, пахнущий дымом и смертью, Закираль, неся на руках неподвижную Асию, когда Радмир передал обессилевшую Таши подскочившему демону, одни и те же слова произнес каждый из нас.

Они были воинами.

Лера Д'Тар. Дариана

Мы спустились вниз по холму, не выходя за границу деревьев. Несколько раз я ловила отголоски поисковых заклинаний Кадинара, но их результат оставался для меня неизвестным. Впрочем, в его присутствии я чувствовала себя довольно спокойно, а на крайний же случай… у меня был подаренный Вилдором кинжал, да и силы восстанавливались довольно быстро.

— Если Вы пообещаете мне, что не сделаете ничего, за что мне пришлось бы беспокоиться, то я смогу предоставить Вам довольно приличный завтрак, а может, и столь же сытный обед. — Его голос, неожиданно прозвучавший в неясном гуле просыпающегося леса, вырвал меня из той задумчивости, что напоминала больше мельтешение мыслей, а не связанные цепочкой логики раздумья.

Я ответила ему понимающим взглядом и кивком, тут же демонстрируя свою готовность исполнить его просьбу, опустившись у ближайшего дерева. И радуясь тому, что защита набиру действует именно так, как и рассказывал Айлас: без исходящего от ткани легкого тепла, это утро вряд ли показалось мне столь уютным.

Не успела я еще устроиться поудобнее, окутав себя легкой сетью, которая должна была отследить направленное на меня внимание — самые простые заклинания были мне уже вполне доступны — а воина уже не было рядом со мной.

Закрыв глаза я позволила себе не то, чтобы задремать, а окунуться в ощущения, звуки, которые с каждым уходящим мигом становились все сильнее и проявленнее. Вот где-то совсем рядом взметнулась с ветки птица, вот в плеске воды едва различимо раздался шелест скользнувшего в воду небольшого животного, незнакомый стрекот, похожий на попытки неумелого музыканта провести смычком по струнам скрипки отозвался похожим, но чуть дальше. И это было так умиротворяющее, что я едва не забыла, кто я и где нахожусь. Да и события уходящей ночи казались едва ли реальными, оставив за собой впечатление странного сна, в котором смешались собственные фантазии, наложившиеся на произошедшие в реальности события.