Ксен Крас - Бремя крови

Говорящий вышел к костру, размахивая ножом из кости, Дао уложили на спину на землю. Из всей речи старика Вихт понял только «Предать», «враг», «кровь», «давать», «сила» и «семья». Дао крепко держали, а Говорящий склонился над ним и вырезал что-то на его груди, лбу, руках и ногах. Лорд понадеялся, что на этом весь ужас закончится и местные успокоятся, но нет. Следующим этапом дикари принесли несколько больших копий и насадили на них Дао как на вертел, после чего, еще живого и хрипящего от боли и страха, принялись поджаривать на костре.

Продолжение ужасающей церемонии Вихт не видел, так как предпочел лишиться чувств. Второе его пробуждение оказалось куда более приятным – повсюду кричали, но теперь уже отвратительные дикари. Он услышал лязг мечей, но не смог понять, не показалось ли ему. А затем пришло чудовище.

Молодой юноша, на вид крестьянского происхождения, невысокий, сутулый и плотный, с темными длинными волосами, он был окружен, кажется, пятью врагами, но не сдавался. Лорд Вайткроу хотел было крикнуть, предупредить, но лишь смотрел как один из дикарей подкрадывается сзади.

И вдруг молодой человек преобразился! Его глаза загорелись красным, его тело как будто раздулось, он прибавил в росте на голову, а то и больше, его пальцы удлинились, его ногти превратились в подобие когтей хищника, лицо приобрело звериные черты. И это существо кинулось на первую свою жертву.

Меч, что чудовище держало в руке, пронзил крупного дикаря так, будто бы тот состоял из мягкого хлеба. Чудовище быстро потеряло интерес к мертвецу и принялось за следующего. Один из местных бросился к тому, что было юношей и смог воткнуть нож ему в ногу, но зверь даже не заметил этого. Следующую свою жертву он разорвал голыми руками и Вихт зажмурился. Слишком много выпало на его долю за последнее время.

Сколько прошло времени прежде, чем он услышал тихие постанывания, а затем, открыв глаза, увидел приближающегося к нему того самого юношу, неизвестно. Страх сковал лорда Вайткроу, все молитвы разом позабылись.

– О, Боги, молю вас… только не смотри на меня. Не надо. Не смотри. Не иди сюда, о, нет, пожалуйста, не трогай… – Вихт бормотал и хотел не смотреть, но не мог закрыть глаз. Все его тело перестало подчиняться ему. Он приготовился к смерти, но…

– Что ты лепечешь? Ты знаешь мой язык? Кто ты такой? – чудище, теперь выглядящее как юноша, говорило на его языке, весьма громким, но приятным голосом. Ему почудилось? Быть может, он все еще спит или его уже жарят на костре и это лишь предсмертная агония?

Он моргнул. Молодой человек никуда не пропал. Страх понемногу отступал, мысли о том, что только что это существо на его глазах разорвало дикаря на части, улетучились, уступая место удивлению и радости. Лишь бы сдержать свои эмоции.

– Ты понимаешь меня! Какое счастье, Боги услышали меня! Я… Я лорд Вихт Вайткроу. О, как же я счастлив, что встретил человека из королевства!

Благородный лорд Вайткроу все же заплакал.

За окном уже темнело. Солнце почти скрылось за горизонтом, и теперь ощутимо похолодало. Повсюду уже горели факелы, в замке слуги заменяли догоревшие свечи новыми. Лорда Брейва ждал в зале ужин и его дядя Мортон Бладсворд. И, следовательно, очередной разговор о женитьбе и наследниках.

Брейв и сам прекрасно понимал, что ему пора обзаводиться новой женой. Даже Мортон, пару сезонов назад вернувшийся со службы королю, хоть ему и скоро пятьдесят, вовсе был не прочь попытать счастье и попробовать заделать детей.

Его дядя всю жизнь посвятил Его Величеству, как и все мужчины Династии Бладсворд – преданнее подданных у правителя Ферстленда не было. Но сейчас Мортон, хоть и выглядел все еще весьма недурственно, уже быстро уставал и последние годы был скорее наставником для рыцарей, нежели сам брал в руки меч. Он все еще не смирился со старостью и занимался верховой ездой, рвался в новые походы и даже изъявил желание отправиться в Новые земли на помощь бывшим там воинам. Душой ему было все те же семнадцать, в нем еще теплились воспоминания о силе и красоте, он еще верил, что успеет сделать многое и мечтал умереть на поле боя с мечом. Ещё Гийер Старскай пытался, пока болезнь не приковала его к кровати, отправить упрямца домой, но тщетно. Удалось это только регенту, около полугода назад. Лорд Форест отблагодарил Мортона за службу, и весьма щедро.

Стоит ли говорить, что в сердце, не желающем смириться с годами и слабостью, теперь поселилась обида и на Клейса, и на наследника короля? Мортон написал больше десяти писем, он писал их каждые три дня, прежде чем смог взять себя в руки и хоть внешне примириться со своей судьбой. И он нашел себе новую цель – найти жену. Да, их Династия всегда славилась достойными мужами, дети рождались крепкими, воспитывались верными и честными, многие добивались успеха и признания, а самые лучшие из рыцарей рождались именно во владениях Бладсвордов.

Но пожилому, пусть и очень способному бывшему воину Его Величества, да еще и не правителю, отдавать свою дочь в жены не горели желанием.

Аппетиты, надо сказать, у дяди Брейва не отличались скромностью – ему нужна была леди лишь из Великих Династий, Ветви его не интересовали, а уж Малых Ветвей для него и вовсе не существовало. В первую очередь, дядя положил глаз на Фейг Форест, она подрастала и вскоре обещала стать желанной невестой, однако, была отдана Вайткроу.

Когда Брейв заикнулся, что есть несколько леди, которые уже весьма взрослы, но до сих пор не замужние, Мортон рассердился и заявил, что старые девы, верно, не способны дать потомство или через чур дурны собой, после чего обозвал племянника глупцом и невеждой. Лорд-наследник ничуть не обиделся, он понимал состояние родственника и его старческую вредность и лишь развел руками.

Все братья лорда-правителя и его дяди посвятили свою жизнь рыцарству, короне и военному делу. Они прославились на все королевство, заслужили уважения и почета, их любили, но трое из четырех братьев и двое из трех дядьев рано окончили свой путь. Лишь один из них успел жениться – они не давали рыцарский обет безбрачия – но так и не обзавелся потомством, а остальные, в большинстве своем, как и Мортон, считали, что у них еще достаточно времени.

Они подходили к выбору спутницы жизни не менее ответственно, чем к выбору доспехов и оружия, и не заметили, как их срок вышел.

Сам же Брейв был куда менее разборчив. Его не волновало положение его жены, ее приданное или возраст, ему нужен был сын, и даже если ему предложат женщину, хоть трижды вдову, что способна понести и родить здорового мальчика, он, не задумываясь, создаст с ней союз.

Прознав о его желании, аж три Ветви предложили ему своих дочерей. Все юные, красивые и, наверняка, совершенно ничего не смыслят в рождении и воспитании.