Алекс Астер - Проклятие Ночной Ведьмы [litres]

Другой кристалл превратился в маленькое торнадо, которое сорвалось в пропасть, а через мгновение вдруг выросло до неба, выше, чем горная гряда.

Тор почувствовал, как отрывается от земли; торнадо, словно ухватив рукой, тащило его к звёздам. Может быть, они и не умрут в когтях пелиларги, но перспектива быть разорванным на части смерчем тоже совсем не радовала.

Третий кристалл задрожал на земле, словно безумный, потом лопнул, словно нагретое кукурузное зёрнышко, и превратился во что-то вроде маленького хлопкового шарика. Шарик быстро вырос и стал облаком. Из него потоком хлынула вода; вода быстро застывала, превращаясь в лёд, поток всё удлинялся и удлинялся и в конце концов опустился до самого подножия гряды, словно огромная ледяная горка.

Энгль, изо всех сил державшийся за каменную глыбу, протянул руку Мельде, а та успела схватить Тора до того, как его унесёт прочь. А потом они понеслись вниз с горки.

Однажды летним днём маленькая девочка помолилась луне, чтобы пошёл снег. На следующее утро она проснулась от того, что на ладони у неё лежал кусочек льда. «Закопай его под самым большим деревом на главной площади деревни», – сказал шёпотом голос.

Она так и сделала. И едва лёд коснулся земли, зелёное дерево враз побелело, а вместо листьев на нём стали расти перья. Облака в небе посеребрились, и в деревне повалил снег. Жители деревни собрались на улице, не сводя глаз с неба, ловя снежинки носами и ладонями.

Но то был не простой снег. У девочки, пожелавшей изменения погоды, была эмблема творца – и она, сама того не зная, зачаровала кусочек льда. Всё, что делали из этого снега, оживало. Снеговики гуляли по деревне среди людей. Дети катались на ледяных лошадках. Вскоре по всей округе разошлись слухи о странной деревне под названием Снежинка.

Вскоре тьма явилась, чтобы забрать это волшебство себе, ибо счастье и зло всегда живут рядом.

Ночная Ведьма побывала в этой деревне и украла почти весь волшебный снег, а потом сотворила из него ужасное существо. Существо пошло в сторону Снежинки, и тень его была больше, чем сама деревня.

Крича от страха, жители деревни попрятались в домах. А девочка-творец осталась на улице и придумала, как спастись. С помощью друзей она зажгла множество факелов, а потом вкопала их в землю вокруг деревни. Когда Чудище-Снежище пришло, оно не смогло пройти в деревню, ибо боялось даже самого маленького огонька. Так и не найдя прохода, существо ушло обратно в лес.

Оно прячется там до сих пор – ждёт того дня, когда факелы погаснут.

Горка закончилась метрах в трёх над землёй, и ребята приземлились в полурастаявший сугроб, оставшийся от облака. Тор вздрогнул, увидев в небе огромную молнию, – несомненно, она появилась из ещё одного кристалла.

Курадор оказался прав сразу в нескольких отношениях – в частности, что использование кристаллов очень утомительно. Всё ещё промокшие от снега, друзья шли до тех пор, пока не обсохли и не добрались до маленькой полянки, где лежали большие камни, на которые можно было прилечь. Осмотрев многочисленные ссадины, царапины и ушибы, ребята уснули, а над Разбойничьей грядой всё ещё бушевал шторм.

Когда Тор проснулся, то увидел, что Мельда разглядывала карту.

– Мы сэкономили много времени, – сказала она. – Эта горка сбросила нас близко к цели. Очень близко.

Она показала на маленькое слово «Снежинка».

– К счастью, нам не придётся идти через вот это дурацкое место, – сказала она, ткнув пальцем в «Равнины».

На самом деле Равнины были полной противоположностью «дурацкого»: в этом городе были самые лучшие библиотеки и учёные на всём острове. А ещё там находилась знаменитая школа, в которую принимали только лучших учеников – обладателей эмблем. В голосе Мельды звучала обида.

Тор разбудил Энгля, и буквально за час они дошли до кольца из факелов.

Он остановился. За огненными воротами лежала деревня, белая как кость, полностью сделанная изо льда. Над ней висело серебристое облако, осыпавшее дома снегом. Казалось, словно кто-то вырезал кусочек другой вселенной и приставил его сюда, посреди неизвестности – этакий снежный шар, только без стекла.

Мельда поёжилась.

– Я уже замёрзла, давайте поспешим.

Они прошли между факелами к главной площади деревни. Жители Снежинки были одеты в толстые белые шубы и штаны на флисовой подкладке, обшитые светло-голубой тканью. И хотя Тор, Мельда и Энгль явно выделялись своей разноцветной одеждой, жители деревни весело улыбались им, проходя мимо.

– Жуть какая, а? – сказал Энгль, показывая на ледяные статуи, стоящие вдоль главной улицы. Принцесса в пышном платье. Северный олень. Старик, склонившийся над котлом. – Я слышал, что они каждую ночь оживают. Тут целая куча животных, которых больше нигде не найти, потому что жители сами делают их из снега.

Энгль говорил так, словно сам хотел сделать зверя, который присоединился бы к ним в путешествии.

Или, может быть, что-нибудь съедобное.

Они проходили мимо лавок, больше похожих на обычные дома; там продавали выпечку в сахарной глазури, пряники и сидр с алмазной пылью. Женщина, державшая серебряный поднос с кружками, пела песню, которой Тор никогда не слышал. Что-то о зачарованной сосновой ветке. Она остановилась, увидев Мельду, которая поднесла к носу развёрнутую карту, словно газету.

– Вот, выпей, ты выглядишь так, словно скоро сама станешь статуей! – сказала она и протянула девочке кружку, от которой шёл пар.

Энгль выжидающе посмотрел на женщину; та протянула по кружке и ему с Тором.

Тор отпил; напиток был густым, как мёд, и сладким, как сапфир; он согревал горло и растекался где-то посередине груди.

– Просто гром и молния! – воскликнул Энгль, уже выпив свою кружку до дна.

Когда женщина предложила ему ещё одну кружку, он очень удивился.

– Пойду в книжный магазин, – сказала Мельда. – Мы уже ближе подобрались к Теням. Возможно, там будет что-нибудь полезное.

Тор сомневался, что такие жизнерадостные люди торгуют книгами о смерти и Ночных Ведьмах. Впрочем, он всё равно кивнул.

– Мы подождём у ворот.

Но до ворот они дойти не успели – на его пути встала маленькая девочка. Из-под шляпы, напоминавшей перевёрнутую чашку, выбивались светлые локоны.

– Вижу, вы замёрзли, – сказала она, сложив руки в варежках. Она примерно ровесница Розы, подумал Тор и почувствовал укол печали.

– Ага, – ответил Энгль из-за спины; на его порозовевших щеках особенно хорошо виднелись веснушки.

Девочка присела и стала разглаживать снег варежкой, словно рисуя на холсте, до тех пор, пока у неё не получился большой прямоугольник. Потом, взмахнув руками, она подняла с земли что-то, очень похожее на пластину льда. Девочка встряхнула её – именно так мама учила самого Тора разворачивать постельное бельё, – и лёд превратился в одеяло из плотной ткани с голубой каймой.