Альберт Беренцев - Эльфицид: Сердце Зла

— Беспредела мы не любим, с отрицаловом дел не ведем, — сообщил темный эльф Тууг Эазимский, затягиваясь папиросой, — На дело с тобой не двинем. А если бычить начнешь — в шестерки Голдсмита запишем, в суки.

— За базар отвечать надо, — вежливо напомнил Андрей, — Какая я тебе сука? Голдсмит за мной следом в хату зашел. Он — моя шестерка.

— Не мели, — прорычал орк Балагас Бугровщик, — Стражник тоже всегда следом за честным арестантом в хату входит, чтобы спиной к вору не поворачиваться. Кто каким по счету в хату заходит — фуфловый вопрос, неважный. А Голдсмит — вертухай. И если он твоя шестерка — ты, получается, главвертухай. Тогда с тобой точно каши не сварим.

— Да я в этой игре уже две декады чалюсь, — заявил Андрей, решив сменить тактику беседы, — По данжам шарюсь, света солнечного не вижу, по реалу вольному тоскую. Я тут, конечно, первоход, но жизни людской видел уже немало. И от Голдсмита харчей нахлебался. А вы меня в его суки записываете.

— Не гоните коней, братва, — прошипел Гшап Рептилиумский, — Тут покумекать надо. В суки тебя Балагас пишет, а вот в беспредельщики — сама система. У тебя репутация минус 3190. Такое только конченой отморози выдают. Вот и куда тебя определить с такой репой? У блатного репутация ниже тысячи не падает, блатной своей репутации грев дает, чтобы в авторитете быть. Вон, Акио вообще сотню жмуров сделал, а даже у него минус 980. А ты, выходит, отрицалово. Не по пути нам с тобой. И стражников вон завалил, а они нас грели и без меры не прессовали.

Честно говоря, Андрей вообще не замечал по окружающей обстановке, чтобы стражники прессовали воров, ни без меры, ни даже в меру. Но говорить этого он, разумеется, не стал, он сказал другое:

— Стражников не я завалил. Это политики, с нижнего уровня. Я не при делах.

— Так ты же за них впрягаешься! — неожиданно вскипел, как самовар с чифирем, Тууг Эазимский, — Твои же кореша. Для них же мы должны замок жохнуть, так? Значит, ты и сам политик. Не, кончай базар, братва. Тут все ясно. С политиками никакого хода.

На несколько секунд повисло молчание, потом Андрей в очередной раз решил сменить тактику:

— Я не за них, не за политиков. Я у Королевы корону хочу ломануть. Просто не мог базарить об этом при Голдсмите. За этим и иду наверх.

— Если ты корону ломанешь, — закашлялся Балагас Бугровщик, подавившись чифирем, — Нас всех на рудниках перегноят. Точно беспредельщик.

— Беспредельщик, — промяукал Акио Мокруха, впервые открыв рот за все время беседы.

— Колесо беспредела вертит. Нам не по пути, — констатировал Тууг Эазимский, туша папиросу себе об язык.

Повисло молчание, теперь все смотрели на рептилоида. Гшаб Рептилиумский почесал чешую, а потом вынес воровской вердикт:

— Беспредел — это западло. Гуртуй в другую хату, арестант.

— Ну? — спросил Андрея лично генерал–губернатор Риаберры, когда Андрей вышел из хаты.

— Назвали меня беспредельщиком, отморозком и отрицаловом, — пояснил Андрей по понятиям, и тут же раскрыл свою мысль ничего не понявшим эльфам, — Они не будут нам помогать.

— Хм, возможно имперская виселица заставит их передумать, — предположил генерал–губернатор Принцепс Фортиус, — Я пойду в камеру и скажу ворам, что всех их перевешаю, как только мы восстановим закон и порядок в Риаберре.

— Они вряд ли поверят вашей угрозе, сир, — не согласился секретарь Нобилис, — Если вы помните, Королева Джамезия в свое время трижды приносила вам на подпись приказ об отправке всех воров в законе из столицы на рудники. И вы трижды накладывали на него свое вето. И уголовники об этом знают. Боюсь, что в мире профессиональных преступников вы прослыли большим либералом, сир. Они даже называют места заключения вроде этого, где не нужно работать, «блат–хатами бати Фортиуса», насколько мне известно. Так что ваша угроза не подействует, при всем моем уважении, сир.

— Мда… — призадумался генерал–губернатор, — Пожалуй, ты прав. Но я всегда полагал, что с организованной преступностью следует сотрудничать, а не искоренять ее. Знаете ли, если отрубить голову гидре — на ее месте тут же вырастут три новые. Так что лучше иметь свою ручную и прикормленную гидру с одной головой, чем многоголовое неподконтрольное чудовище. Нет, я пойду к ним лично. Я обещаю им всем помилование, если они помогут, вот что.

— Когда пойдете туда, не забудьте обязательно подобрать полотенце, которое лежит на полу при входе в камеру, и вытереться им. Это сразу повысит ваш авторитет, — посоветовал Андрей, пребывавший после правилки в крайне скверном расположении духа и не веривший в успех переговоров, которые собирался провести генерал–губернатор. Андрей все больше убеждался, что Джамезия не такая уж и плохая Королева.

— Полотенце? Но зачем, орк меня побери? — удивился генерал–губернатор.

— Забудьте, — вздохнул Андрей, — Если вы туда пойдете, они вас объявят вертухаем и откажутся даже говорить с вами. В лучшем случае.

— А п-почему бы нам их не п-перебить, а? — спросил заикавшийся и дергавшийся всем телом боевой маг, — Ост–тавим одного. Чт–тобы дверь открыл. Н-нас же четверо. А их т-там сколько?

— Их тоже четверо, Лексус, — произнес за спиной Андрея появившийся Кормак Голдсмит, и Андрей чуть не подпрыгнул от неожиданности, — Но среди них есть ассасин тридцатого уровня, прирезавший больше двухсот представителей самых разнообразных разумных рас. Он вас порешает за один гномий вздох. Насколько я понял, Гроза Нубов не смог добазариться?

— Я бы добазарился, если бы ты не висел у меня за спиной, Голдсмит, — разозлился Андрей, — А теперь они считают меня твоей шестеркой и сукой. А еще беспредельщиком.

— Но они ведь правы, — заметил Голдсмит, затягиваясь вейпом, — Ты реально беспредельщик, так что по масти тебя определили верно.

Голдсмит сейчас парил вейп с истинным наслаждением, Андрей, уже хорошо изучивший своего призрачного наставника, знал, что такое бывает, когда глава Tellurium Games задумал очередную многоходовую подлость.

— Окей, — сказал Голдсмит, выпустив облако пара, — На нет и суда нет. Сейчас ты вернешься к ним в хату, со всеми попрощаешься и пожмешь им всем руки.

— Чего? Нахрена? — не въехал Андрей.

— Иди, говорю. И руки пожми обязательно. Им всем.

Андрей так ничего и не понял, но выбора у него не было, как и других вариантов. Голдсмит исчез, а Андрей нехотя поплелся обратно в блат–хату бати Фортиуса. Воры все еще чифирили в полном молчании, судя по всему, новых вопросов, требовавших разрешения по понятиям у них на данный момент не было.

— Пришел попрощаться, братва, — сообщил Андрей, лениво вытерев ноги о полотенце.

— А куда рвешься? — поинтересовался Тууг Эазимский, — Наверх тебе хода нет, а внизу крытка, откуда ты и свалился. Куда двинешь–то?