Альберт Беренцев - Эльфицид: Сердце Зла

Часть награбленного Грибные были вынуждены раздать остальным членам отряда, потому что сами унести добычу уже не могли. Андрею достался чисто символический маленький фиолетовый камушек, подписанный системой как «эльфарит». По словам Мелкой Буквы камушек практического применения не имел, но был довольно красив и стоил две тысячи квинтов.

В остальном же день, потраченный на блуждания по лабиринту, прошел без приключений. Ксиб разрешил отряду немного полутать броню и оружие павших мертвяков, но уже загруженные к тому моменту Грибные презрительно отказались от такой мелочевки, а для Андрея среди лута ничего полезного не нашлось, так как его персонаж не умел носить броню и воевал только кинжалами и ножами, которых у мертвяков не было. Зато воины–участники экспедиции набрали себе мечей и брони уничтоженной нежити.

До следующей двери с меткой они дошли, когда на поверхности должен был быть еще только ранний вечер, так что Грибные предложили войти в следующую локацию и заночевать уже там. Но рептилоид наотрез отказался делать это и заявил, что отряд будет отдыхать здесь, а в следующую усыпальницу войдет лишь завтра утром, когда все поспят и восполнят силы. Поэтому отряд расположился лагерем перед очередной дверью с фиолетовой меткой, которая в этой усыпальнице располагалась в зале чаш. Поскольку усыпальница предназначалась для богачей, то чаши для крови мертвецов здесь были золотыми, а сам зал — просто огромным. Грибные даже попытались утащить одну чашу, но та была такой тяжелой, что они едва смогли приподнять ее.

После ужина Андрей, как и многие, попросил колдуна оглушить его на ночь, чтобы отдохнуть от доставшей музыки. Эта просьба оказалась очень кстати, учитывая, что пока все укладывались на ночлег, брат Ирортс и брат Нилбог устроили шумную ссору по поводу залутанной в гробнице золотой статуи, изображавшей мастурбирующую юную эльфийку–рабыню. Когда оглушение заработало, и проклятая музыка стихла вместе с голосами не в меру жадных братьев, Андрей уснул. Теперь же, проснувшись, он сразу понял, что проспал часа четыре, не больше, что все еще глубокая ночь, а вокруг происходит что–то нехорошее.

Андрей открыл глаза, стряхнул с груди сонного котопаука, поднялся на ноги и увидел в свете волшебных огоньков, что все столпились в одном месте на краю зала, оттуда слышались крики, испуганные вздохи и ругательства. Единственным, кто пока что не участвовал в движухе, кроме самого Андрея, был Мелкая Буква, но и он, моргая спросонья, уже спешил к месту происшествия.

Андрей двинулся следом за книжником, и вскоре смог рассмотреть, что отряд столпился вокруг бота по имени Топко–Топко. Топко–Топко выглядел больным, лицо у него странно припухло, шея была порезана чем–то острым, а взгляд был испуганным, даже несмотря на то, что Топко–Топко был ботом и по идее не должен был испытывать страха.

Чернокожий Топко–Топко сидел прямо на каменном полу, рядом с ним на коленях стояла Элли и пыталась вылечить рану на шее бота. От пальцев целительницы к горлу Топко–Топко тянулись волшебные золотые нити. Кровотечение, видимо, было уже остановлено, но крови из бота успело натечь порядочно, под ним была огромная темная лужа.

— Кто это сделал, уроды? — орал гном–ботовод, создававший большую часть шума, — Кто? Сюда выйди, дерьмо.

Гном, бывший по классу вообще–то призывателем, а не ботоводом, даже призвал себе какой–то старинный мушкет и теперь размахивал оружием.

— Я не могу! — крикнула по–детски пискляво Элли, которая, судя по всему, как и все, еще не до конца проснулась, — Кровь остановилась, но рана не лечится. Впервые такое вижу.

Мелкая Буква растолкал всех, подошел к бессмысленно глазевшему по сторонам Топко–Топко и склонился над раной.

— Катастрофа, — констатировал книжник, — Ты не вылечишь эту рану. Это укус вампира.

— А что же делать? — растерялась Элли, — Он потерял много крови.

— Отдай ему свою, — посоветовал Мелкая Буква, — Другого варианта нет. А сама выпей кристаллов маны, чтобы не скопытиться от кровопотери. Рана на его шее или заживет сама, или воспалится, и тогда он умрет. Будет ясно в течение суток. Больше ничего сделать нельзя.

— Он должен жить! — заявил гном, — О, Элли, спаси моего Топко–Топко!

Элли быстро кивнула и стала кастовать на Топко–Топко передачу крови, прямо из сердца девушки к боту потянулась полоса красноватой сияющей взвеси. Целительнице, видимо, было больно, ее передернуло, глаза девушки стали влажными.

— Этот дядя Том теперь станет вампиром? — спросил брат Нилбог, — Может лучше его сразу шлепнуть?

— А может тебя? — взъярился гном, закрывая бота собственной грудью и наставляя на Грибного призванный мушкет. Двое не пострадавших ботов тоже подошли ближе к хозяину и похватались за оружие.

— Да успокойтесь вы, — громко сказал Мелкая Буква, — Нет нужды никого шлепать. Топко–Топко не заразится. Вампиризм в этой игре передается не через укус, а половым путем, это венерическая болезнь. А кусает и нападает вампир всегда в призрачной форме, в которой вступить в половую связь нельзя. Так что секса с напавшим на него вампиром у Топко–Топко совершенно точно не было. А значит, он не заразен.

— А откуда вообще взялся этот вампир? — спросил паладин по имени Воитель Света и Добра, — Эй, Ксиб, ты же сказал, что мы здесь все зачистили!

— Да, — прошипела рептилия, — Все. Всю нежить. А вампиров в этом данже нет. Не было ни разу, когда я ходил.

— Ага, а сейчас завелись, — мрачно констатировал брат Ирортс.

— Не думаю, — сказал Мелкая Буква, — Видите ли, этот данж, насколько я понял, выстроен строго в соответствии с лором игры. А Риаберра считается полностью чистой от вампиризма провинцией, здесь нет этой заразы, потому что местные традиционно избегают половых контактов с чужаками. Родина вампиризма — далекое королевство Анкарф, именно там больше всего вампиров. А в Риаберре их нет совсем, и тем более их не было здесь тысячи лет назад, когда были заброшены эти катакомбы. Вампиризм появился всего лишь семьсот лет назад в столице Анкарфа Жирапе. Так что я не думаю, что система нарисовала нам вампира в этом данже. Это было бы слишком анлорно.

— Что ты, собственно, хочешь сказать, книжный задрот? — спросил брат Нилбог, хотя все, даже Андрей, уже и так поняли, что хочет сказать Мелкая Буква, — Что вампир — кто–то из нас?

— Да. И это настоящая катастрофа, — кивнул книжник, — Но, увы, это самый вероятный вариант. Дело в том, что нападение неспроста произошло сегодня. Еще пару дней назад вампир был на поверхности и видимо подкреплялся кровью жителей Дахии, а, может быть, даже покусал кого–то в лагере на холме, просто мы этого не заметили, так как там царила постоянная суматоха. Потом вампир, один из нас, зашел в этот данж, а здесь нет никого, кроме участников экспедиции и нежити, которая в пищу вампиру не годится. Поэтому прошлую ночь вампир терпел, а на вторую ночь в данже уже не выдержал и напал. Судя по тому, что он атаковал бота, у этого вампира есть представления о морали, и он искренне желает успеха нашей экспедиции. Но вампиризм — это болезнь, и противиться ей вампир не может. Он будет кусать кого–то и дальше, каждую ночь, весь оставшийся поход. И в половине случаев укус будет приводить к неизбежной смерти укушенного. Лекарства от укуса вампира нет, как и от самого вампиризма. Мы попали.