Аннетт Мари - Уроки избавления от злых сил для экспертов

Мощная сила вырвалась из рук payashē и ударилась о преграду. Прозрачная поверхность зарябила, и во второй раз за последние несколько минут весь купол залился ослепляющим малиновым светом. Земля задрожала. Сияние стало ярче, алые лучи устремились к небу.

Купол сильно задрожал — затем мир окрасился ярким красным светом.

Руки Зуиласа сжались вокруг меня, когда нас подбросило в воздух. Он приземлился и тут же перекатился, прикрыв меня руками. В тот момент, когда мы остановились, он снова рванул вперёд, схватив меня. Наша невидимая связь передала мне его страх.

Арканный массив сменился дымящимся кратером размером с круг призыва. Payashē невозмутимо стояла у обрыва, её хвост хлестал из стороны в сторону, а руки и предплечья горели яркой магией.

Мой ищущий взгляд скользнул по плато. Первым я заметила демона дяди Джэка, раздавленного валуном. Амалия, Зора и дядя Джэк лежали среди разбитых кусков льда.

Внезапное движение вернуло мое внимание к payashē, но она даже не пошевелилась. Демоны Лушивер и Асмадей, получившие ранения в битве с Нашивером и Зуиласом, взлетели в воздух и бросились в сторону демоницы. В это же время трое выживших демонов, с которыми сражались Зора, Амалия и дядя Джэк, атаковали демоницу с земли.

И даже Нашивер, который двигался так, словно ему было мучительно больно делать каждый шаг, тоже осторожно двинулся к payashē.

Ксавьер, находящийся внутри своего защитного круга, должно быть, приказал всем своим демонам атаковать её. Брешь в их контракте, которую Нашивер использовал, чтобы не подчиняться своему хозяину, больше не действовала.

Payashē окинула взглядом шестерых демонов, надвигающихся на неё, затем вскинула руки. По её плечам побежал малиновый свет, приняв форму крыльев, и под её ногами образовался круг заклинаний. Заклинание вспыхнуло, подбросив её в воздух. Её крылья, идентичные тем, что создавал Зуилас, широко распахнулись, овеваемые холодным ветром, и её светящиеся руки ярко вспыхнули.

Когда летящие в воздухе демоны Лушивер и Асмадей нырнули в её сторону, её руки превратились в когти — не в красивые коготки, которые так любят мужчины.

Нет, её когти были длиннющими лезвиями.

Она впилась ими в тело Лушивера. Хлынула тёмная кровь, и демон из Первого Дома рухнул замертво на землю.

Гибкий Асмадей сумел уклониться от её острых когтей. Когда он пролетел мимо неё, она повернулась, хлопая призрачными крыльями.

Перед ней появился круг заклинаний. Позади него образовался второй. За ним образовался третий.

Вспыхнул красный свет — один, второй, третий.

Заклинания поразили улетающего демона одно за другим, слишком быстрые, чтобы он смог уклониться. Он рухнул на землю, оставив в воздухе кровавую дымку.

Зуиласа охватила дрожь. Его рука обняла меня, затем он переключил своё внимание с payashē на портал. Его розовая магия ярко светилась — тёмный внутренний круг ждал.

Но как долго портал будет открыт? Его «открытость» зависит от того, как именно Ксавьер и Сул проводили ритуал. Он может быть открыт часами, а может всего несколько минут.

И, если он закроется, мы упустим наш единственный шанс прекратить призывы.

— Зуилас, — прошептала я.

Он слышал, о чём я думаю. Его наполнили эмоции — резкие и противоречивые — затем он закинул меня к себе на спину и бросился к порталу.

Мы можем добраться до него. Мы могли прочитать заклинание, пока payashē занята демонами Ксавьера. Но не это было причиной колебаний Зуиласа.

Он колебался, потому что для завершения призывов он должен пройти сквозь портал и оставить меня одну на этом плато с Ксавьером, его выжившими демонами и разъяренной payashē.

Но это не должно нам помешать!

Он мчался к порталу на максимальной скорости, так что ветер трепал мне волосы. За нами вспыхнул красный свет, но он продолжал бежать. Ещё одна вспышка, затем ударная волна чуть не сбила его с ног. Он споткнулся, но продолжил двигаться.

Портал был ближе, уже не чёрный как смоль, а насыщенного синего оттенка, усеянный исчезающими звёздами. Он пересёк внешнее кольцо массива, и нас пронзила магия Арканы.

Ещё одна малиновая вспышка — и моё зрение стало красным. Небо и земля закружились, затем Зуилас рухнул на землю. Удар вырвал меня из его хватки, и я откатилась от него, прикрыв голову руками, когда упала на землю. Всё тело пульсировало, когда я наконец остановилась, но я не обращала на это внимания. Вскочив на ноги, я закружилась в поисках Зуиласа.

Взмах красных крыльев, и передо мной приземлилась payashē.

В полуметре от меня Зуилас перекатился на четвереньки — кровь капала из новой раны на его спине — и payashē посмотрела на него. Когда он не двинулся с места, покорно опустившись на землю, она снова переключила своё внимание на меня.

На человека. Я для неё инопланетянин из этого чужого мира, в который её затащили против воли.

Её взгляд скользил по мне, глаза горели, магия сияла над её стройным телом. Я тяжело дышала, голова кружилась от ужаса, колени дрожали. Сама того не желая, я взглянула мимо неё на другой конец массива заклинания.

Ксавьер всё ещё стоял в своём круге. Я едва слышала его голос, но он был единственным, кто всё ещё стоял.

Все его демоны… они валялись на земле. Ни один из них не шевелился. Некоторые были разорваны на части.

Самые могущественные самцы мира демонов были убиты всего за минуту.

Рука payashē метнулась ко мне, и я отшатнулась — слишком медленно, чтобы уклониться от неё. Одной светящейся рукой она схватила меня за горло, а другой ударила по груди.

Она впилась пальцами в мою грудь, а затем похлопала по бедру, как будто оценивая мою фигуру.

— Payilas hh’ainun?

Человеческая девушка. Она спрашивала меня, являюсь ли я человеческой девушкой.

— Д-да, — заикаясь, слабо произнесла я. Затем вспомнила, что она не понимает английский язык и добавила, — Var.

Она удивлённо моргнула, затем её лицо застыло, а пальцы сомкнулись на моей шее, угрожая перекрыть мне кислород:

— Seminedh’thē nā?

«Это ты меня призвала?»

В голове раздался перевод, в котором чувствовался страх Зуиласа.

— Nul, — прошептала я, повторяя его слова.

Её глаза сузились. Она притянула меня ближе, её губы скривились, сверкнули клыки:

— Aidērathē sim Vh’alyirith. Kir gh’atanizh vēsis hh’ainun? Kir eshanā cun izh? Seminedh’thē izh?

— N-nul, — снова пролепетала я, разбирая из её слов только Валиир и «seminedh», что, похоже, означало «призыв».

Я чувствовала, что её терпение истощается. Если я не смогу ответить, значит, я бесполезна, а у неё не было причин жалеть мерзкого человека.

Её вторая рука поднялась, пальцы сжались, а тёмные когти высунулись из кончиков пальцев.

— Валиир, — выпалила я в отчаянии, — Он мой… мой amavrah.

Её тонкие брови нахмурились. Она взглянула на Зуиласа, всё ещё сидящего на земле, затем снова на меня: