Анна Бахтиярова - Пророчество Лета

Мари поймала красноречивый взгляд Яна, но и вида не подала, что слова Клариссы стали невидимой оплеухой. Удивительно, как эта дама сумела попасть в ближний круг Весты. Сама Королева ничего не имела против детей других Времен Года, в том числе и тех, чья кровь не отличалась так называемой «чистотой».

Устроилась придворная дама в одном из двух кресел, расположенных рядом с тремя Королевскими, причём, выбрала ближайшее, чтобы сидеть рядом с Вестой. Старательно расправила пышную юбку и велела Мари «сбегать» за соком, желательно виноградным, но не слишком сладким. А, когда девушка вернулась, объявила, что передумала, и теперь ей требуется клюквенный морс, а заодно и простая вода.

— Скажи-ка, милочка, — Кларисса подарила Мари снисходительную улыбочку и неожиданно перешла на «ты», когда та вернулась с очередной заменой — белым вином, — правду ли говорят, что ваш Король собирается сделать предложение Сабине Лили? Клан, конечно, не из высших, однако у второй жены Его Величества вообще был лишь третий уровень силы.

— Лили? — переспросила Мари, чуть не пролив на себя клюквенный морс, который пришлось забрать у вредной дамы.

Изумил не вопрос о предполагаемой женитьбе Инэя. О ней сплетничали многие, подозревая, что оставаться вдовцом Королю недолго. Но имя конкретной невесты всплыло впервые, а это настораживало. Вдруг отец ради конспирации всё же решится на четвертый фальшивый брак. К тому же, сестре Дронана вполне бы подошла роль. Мари редко сталкивалась с Сабиной, но при одном взгляде на неё хотелось согреть руки. Та была истинной дочерью Зимы: красивой, холодной и бесконечно изображающей величие. Вот уж кому трон оказался бы к лицу.

— Ты никудышный источник информации, — скривила губы Кларисса. — Какая жалость.

К счастью, на новую порцию замаскированного яда у придворной дамы не хватило времени. В зрительном зале, развернутом под открытом небом, стало тихо и почти сразу очень громко: дети Зимы приветствовали собственных Величеств и Королеву действующего Времени Года. Кланялись по два раза — сначала прикладывая правую руку в левому плечу, затем наоборот.

Инэй и Веста остановились поздороваться с Соджем, а Северина, раздобревшая от сидения в покоях сильнее прежнего, вразвалку проковыляла к приготовленному для почётных зрителей месту. Мстительно усмехнулась и заняла среднее кресло, без сомнения, предназначенное для нелюбимого сына. Инэй заметил матушкину выходку, но и бровью не повёл, хотя, наверняка, разозлился. Впрочем, минуту спустя Короля и его тайную супругу ждал более неприятный сюрприз. Паучиха хлестнула любимой палочкой по подлокотнику и крикнула:

— Ситэрра, живо сюда! Будешь мне сегодня прислуживать!

Мари увидела ледяную ярость в синих глазах отца, вспыхнувшую и мгновенно погасшую. Инэй взял себя в руки за секунду. Кивнул дочери, чтобы выполняла распоряжении вздорной бабки. А что ещё оставалось? Любое заступничество на глазах у толпы вызвало бы новые сплетни, и, что ещё хуже — ненужные подозрения. Веста тоже не отреагировала. Только вертикальная морщинка прорезала высокий лоб.

Вечер можно было считать испорченным. Мари, с предвкушением ожидавшая очередной спектакль Мастера, теперь с трудом успевала следить за развитием сюжета. Пришлось стоять рядом с паучихой, держать тарелку с фруктами и протягивать её старой перечнице каждые три-четыре минуты. В перерывах Северина просила освежить бокал с соком (видимо, решила сегодня оставаться в трезвой памяти), принести салфетки, подозвать Уну Эрнэ или кого-то другого из подданных. В итоге из всего действа стихийница успела понять лишь, что речь идёт легенде, повествующей о противостоянии детей разных Времен Года общей беде. Мари не сомневалась, Содж не случайно выбрал тему. В свете таинственного пророчества, пытался напомнить стихийникам, что их истинная сила в равновесии.

Тайная Принцесса оказалась не единственной, кому сегодня крупно не повезло. Дите Рис пришлось прислуживать Клариссе Сторн, и та не хуже Северины проверяла на прочность выдержку юной дочери Зимы. Продолжала требовать менять напитки, пролила красное вино на белоснежное праздничное платье девочки. Лицо Диты вытянулось, но она не посмела и глаз поднять, хотя прекрасно понимала, какой крик в приюте поднимет Юта Дейли из-за испорченного наряда.

В завершении гостья дернула собственные бусы, и несколько десятков крохотных зеленых шариков брызнули в стороны. «Служанке» пришлось собирать их, ползая на четвереньках под злорадное хихиканье Верны Лоэ. Правильно, ей-то достался Ролин Саттер, который ничего не желал и просто наслаждался спектаклем.

— Что ты копаешься? — зашипела Кларисса. — Принеси мне ещё вина!

Дита, глотая слёзы, кинулась к официантам, шеренгой застывшим с подносами вдоль зрительных рядов. Но бокал в дрожащих руках так заплясал, что Мари стало страшно. Прольет девочка содержимое на платье Сторн, быть скандалу на два Дворца. И дело было не в самой Дите. Тайная Принцесса будто увидела себя два года назад, дрожащую при одном виде Королевских особ в гневе.

— Дай сюда, — Мари выхватила бокал из рук бывшей соседки по приютской комнате, воспользовавшись тем, что Северина зашептала что-то сыну, сидевшему по левую руку.

К счастью, и Кларисса не заметила подмены, неожиданно увлекшись спектаклем. На сцене как раз появилась новая актриса Соджа — Стелла из Эзры. Она играла птицу, готовую облететь всю Левию, чтобы донести стихийникам и людям страшную весть. Густые черные волосы девушки сегодня были затейливо уложены и собраны тугим обручем, а тёмно-коричневое платье делало её похожей на дочь Весны, хотя, разумеется, артистка не являлась стихийницей.

— Так странно…

Мари вздрогнула, не ожидая услышать голос Весты.

— Что-то не так? — заботливо поинтересовалась Кларисса. — Ты сегодня бледная.

— Да, немного нездоровится с утра. Но дело в другом. Эта девушка. Забавно, но мне кажется, я её видела раньше. Ума не приложу, где именно. Она ведь из Эзры, а я там была всего дважды — много лет назад. Ненавижу этот город!

— Наверное, воображение разыгралось, — вынесла вердикт Кларисса. — Она же человек. Причем, из низших сословий.

Беседу прервал окрик паучихи, обнаружившей пропажу любимой игрушки.

— Ситэрра, поди сюда немедленно! Негодная девчонка!

Мари сжала зубы, готовясь к новой порции вздорных выходок дражайшей бабки, но запястье неожиданно обхватили тонкие пальцы Весты.

— Прошу прощения, Северина, — Королева Весны повернулась к старой злыдне, изображая почтение. — Я хотела попросить юную зу об одолжении. Я потеряла перстень с изумрудом. Возможно, оставила в обеденной зале или уронила по дороге сюда. Надеюсь, он найдется до окончания спектакля.