Роберт Говард - Сборник Избранные произведения в 8 томах. Компиляция

Первая пуля Джоан сбила с моей головы шляпу как раз в тот момент, когда я, не чуя под собой ног, птицей взлетел на Капитана Кидда. Вторая, третья и четвертая пули просвистели мимо. Но так близко, что обдали мое лицо горячим смертоносным ветерком. Затем Капитан Кидд лихо прошел поворот, едва не пластаясь брюхом по земле, и спустя несколько секунд мое очередное, так заманчиво начинавшееся любовное приключение — увы и ах! — осталось далеко позади…

Пару дней спустя жалкая кучка синяков, щедро сдобренных множеством незаживающих сердечных ран, в которой посторонний человек лишь с большим трудом сумел бы признать Брекенриджа Элкинса, бывшую красу и гордость Медвежьего Ручья, медленно тащилась верхом на усталой лошадке по тропе, спускавшейся вниз, в долину, где издавна селились свободолюбивые граждане, обитавшие на берегах вышеупомянутого ручья.

И надо же было такому случиться: проказливая судьба именно здесь предначертала мне лицом к лицу столкнуться с моим братцем Джоном, пешком направлявшимся вверх по этой самой тропе.

— Где же ты так долго пропадал? — лицемерно обрадовался он нашей встрече. — Мы даже начали беспокоиться! Ну и видок у тебя, однако! Можно подумать, что тебе пришлось сражаться не на жизнь, а на смерть с целой тучей горных львов!

Я кое-как сполз с седла на землю и неприязненно поинтересовался:

— Джон! Дело прошлое. Но может быть, ты хотя бы сейчас объяснишь мне, что же именно обещал тебе отдать Билл Сантри?

— Не отдать, а задать! — заливаясь счастливым смехом, отвечал мой братец. — Мы с ним заключили одну сделку, причем я обвел этого Сантри вокруг пальца и на самых что ни на есть законных основаниях ободрал его как липку. Когда же чертов дурень наконец сообразил, насколько здорово прогорел на этом дельце, то пообещал при первой же нашей встрече задать мне хорошую трепку. А ежели подвернется возможность — так и вышибить из меня дух. Я очень рад, Брек, — продолжал братец Джон, не замечая моего ледяного молчания, — что ты не держишь против меня зла! Каюсь, я послал тебя в Кугуарий Хвост вроде как в шутку. Но ведь ты всегда умел по достоинству оценить удачную шутку, верно, Брекенридж?

— А как же! — по-прежнему холодно ответил я. — Удачная шутка дорогого стоит. За нее и заплатить не жалко! Кстати, Джон, как поживают пальцы на твоей ноге?

— Прекрасно поживают! — ухмыляясь, ответил он. — Просто великолепно!

— И все же, — продолжал настаивать я, — мне хотелось бы убедиться в этом лично. Поставь-ка ногу поближе к свету. Да вот хотя бы на этот пень!

Братец так и сделал. А я в тот же миг изо всех сил врезал ему по ступне прикладом винчестера.

— Вот тебе расписка на оплату твоей шутки! — проворчал я, с мрачным удовлетворением созерцая, как мой подлый братец скачет вокруг пня на одной ноге, плача и рыдая и сотрясая всю долину Медвежьего Ручья невыразимо отвратительными ругательствами.

Досыта насладившись столь восхитительным зрелищем, слегка покряхтывая, я вновь влез в седло, ласково потрепал по холке Капитана Кидда и, несколько воспрянув духом, тронулся дальше, размышляя о том, насколько велико мое нравственное превосходство над этим вконец опустившимся типом, который всего лишь пару минут назад пребывал в таком великом восторге от своей идиотской выходки, что даже позволил себе позабыть: подлинные Элкинсы завсегда возвращают все долги.

Неукоснительно и в самый короткий срок!

Тот самый проклятый фургон свернул с тропы и остановился перед нашим домом вскоре после восхода. Все мое семейство вышло полюбопытствовать, кто же это такой сюда пожаловал, потому как чужестранцы редко попадали к нам на Медвежью реку, а еще того реже — оказывались здесь желанными гостями. На козлах восседал какой-то долговязый, изрядно отощавший старый хрыч, а из фургона торчали вихрастые головы не то четырех, не то пяти мальчишек.

— Приветствую вас, люди добрые! — Старый хрыч снял шляпу. — Меня зовут Джошуа Ричардсон. Я веду караван с иммигрантами, которые ищут место, где можно поселиться. Остальные сейчас остановились временным лагерем недалеко от тропы, примерно в трех милях отсюда. Но с кем бы мы ни встречались здесь, в горах Гумбольта, всякий указывал нам, что разрешение осесть где-то поблизости мы должны испросить у мистера Ревущего Билла Элкинса. Не с этим ли джентльменом я и имею честь беседовать сию минуту?

— Совершенно верно, — ответил папаша с легким подозрением в голосе. — Билл Элкинс — это я!

— Отлично, мистер Элкинс, — с воодушевлением произнес старый хрыч Ричардсон, описывая своей бороденкой в воздухе самые наипочтительнейшие круги. — Мы были бы просто в восторге, когда бы ваша община не стала возражать, если бы мои люди поселились бы где-нибудь здесь, поблизости. Бы!

— Гхм-м-мм! — промолвил папаша и пару раз дернул себя за бороду. — А откуда, собственно, вы пожаловали?

— Из Канзаса! — жизнерадостно сообщил старый Ричардсон.

— Вот как? — переспросил папаша. — Ну что ж. Драгоценная моя! — обратился он к моей мамаше. — Будь ласкова, подай-ка мне мой любимый дробовик!

— Не стоит, драгоценный мой! — откликнулась мать. — К чему все это?! Да не будь же ты, в конце концов, таким упрямым, Уильям! Ведь война давным-давно закончилась!

— Замечательные слова! — поспешно воскликнул старик Ричардсон. — Вот и я частенько говорю в точности то же самое. Кто старое помянет, тому глаз вон!

— В таком случае, — потребовал отец, все еще с некоторой угрозой в голосе, — каково будет ваше честное и непредвзятое мнение о генерале Стерлинге Прайсе?

— О! — Старый хрыч Ричардсон всем своим видом выразил бурный восторг. — Вне всякого сомнения, то был истинный джентльмен и благороднейшей души человек!

— Гхм-м-мм! — повторил отец. — Для выходца с Востока вы обнаруживаете поразительное чувство такта и незаурядный здравый смысл! Беда в том, что здесь, на Медвежьем Ручье, мы лишены возможности принимать новых поселенцев, даже ежели они истинные демократы. У нас на каждой жалкой сотне квадратных миль и так уже проживает по девять или десять семейств, а потому дальнейшего перенаселения местности нам допустить никак нельзя!

— Люди в обозе вымотались почти до предела! — возопил старик Ричардсон. — Как же нам теперь быть? Ведь куда ни глянь, старожилы захватили самые лучшие земли, а теперь мало того что они нас отовсюду гонят, но еще и заявляют, что будут и дальше гнать, хотя никаких законных прав у них на это нету!

— Законные права! Ха! — фыркнул папаша. — Ха и еще раз ха! Засуньте их себе в задницу! В этом краю все права, законные и незаконные, принадлежат тому, у кого больше патронов и кто умеет лучше стрелять! Но не горюйте! Есть тут у меня на примете одно местечко, в Аризоне. Совсем недалеко. Отсюда — дней десять—пятнадцать караванного пути, не больше. Оно называется Каньон Охотничьих Ножей и подойдет вам как нельзя лучше. Ведь, по моему разумению, все ваши люди скорее фермеры, нежели охотники, верно?