Роберт Говард - Сборник Избранные произведения в 8 томах. Компиляция

— Пощади! Я больше не буду!

А сразу вслед за тем раздался другой, почти такой же истошный крик:

— Именем закона, стой! Руки вверх!

И тогда я оглянулся и увидел в дверях жалкого пустозвона по имени Сантри, шефа полиции в этом ничтожном городишке.

— Я вынужден арестовать тебя снова! — заорал он. — Немедля положи на пол свое оружие!

— На этот раз я скорее положу на пол твой труп! — сурово ответил ему я. — Ты недостоин представлять закон. Ты подло проиграл в карты пять баксов, какие я уплатил тебе за еду, которой так и не дождался. И ты присвоил себе деньги, полученные от мисс Глории ла Веннер в качестве штрафа, но не выпустил меня, как обещал, а наоборот — отдал ключи от тюрьмы толпе пьяниц, жаждавших вздернуть меня на ближайшем дереве. Ты никакой не слуга закона! Ты есть самый гнусный преступник в вашем мерзком городишке! И вот теперь у тебя в руке такой же точно револьвер, как у меня. Игра равная. Либо начинай стрелять, либо бросай свою пушку на пол!

— Погоди! — отчаянно завопил Сантри. — Не стреляй! — С этими словами он отшвырнул револьвер в сторону и поднял руки. Тут я увидел что у него за пояс заткнуты мой охотничий нож и мой любимый револьвер, и я отобрал их у него, после чего швырнул на бильярдный стол те два сорок пятых, какими я только что пользовался, и сказал:

— Отдашь это барахло тем браконьерам. Мне чужого не надо!

И тут, улучив момент, когда я на мгновение отвлекся, Сантри выхватил тот тридцать восьмой, какой он таскал в наплечной кобуре, и выпалил в меня почти в упор и промахнулся, всего лишь сбив с меня шляпу. Так что и стрелком этот малый оказался совсем никудышным! Увидев, что промазал, он повернулся и побежал вдоль стойки бара, согнувшись так, чтобы его голова была мне не видна. Но придурок-полицейский совсем забыл про другую часть своего тела. А потому я схватил валявшийся рядом дробовик бармена и всадил добрую порцию дроби из обоих стволов в эту самую часть, покуда она не успела тоже скрыться из виду!

Сантри истошно взвизгнул, рухнул у бара на пол и закатил самую настоящую истерику. В общем, махнул я на них на всех рукой, отшвырнул дробовик так, что он случайно пролетел сквозь колесо рулетки, и быстро вышел из салуна.

Я, по-видимому, застал врасплох нескольких чудаков, засевших с оружием за лошадиной поилкой в надежде подстрелить меня, когда я покажусь в дверях. Они испуганно засуетились, и их выстрелы оставили на мне всего несколько царапин. В ответ мой шестизарядный рявкнул несколько раз, обратив этих жалких типов в беспорядочное бегство.

Вскочив на Капитана Кидда, я направился по улице на восток, не обращая никакого внимания на прихвостней Миддлтона, стрелявших в меня из проездов и из окон. Впрочем, проезжая мимо них, я иногда для порядка отстреливался. Думаю, именно таким образом мэр Боевого Клича и лишился мочки уха. Во всяком случае, мне вроде как послышалось, что кто-то отчаянно взвыл за забором его дома, когда я выпалил в ту сторону из своего шестизарядного в ответ на просвистевшую мимо меня пулю.

В общем, довольно скоро мы с Кэпом добрались до тополиной рощицы, да только там уже не оказалось ни Глории, ни лошади, ни повозки. Зато там нашлась записка, приколотая к стволу одного из тополей. И вот что я прочел при свете луны:

Дорогой мой ковбой! Ваш друг, наверно, просто хотел над вами подшутить. Я в жизни не встречала ни одного человека по имени Бизз Риджуэй. Но я решила воспользоваться подвернувшимся случаем, чтобы навсегда сбежать от Миддлтона. Поэтому я, не дожидаясь вас, направилась отсюда прямиком в Тревано-Спрингс, откуда обязательно вышлю вам назад коляску и лошадь. Благодарю вас за все, что вы для меня сделали.

Глория ла Веннер

Я гнал Кэпа со всей скоростью, на какую тот был способен, и оказался в Гошене на рассвете. Бизза Риджуэя я нашел легко: тот все еще торчал в баре «Испанского мустанга».

Увидев меня, Риджуэй смертельно побледнел и попытался было выпрыгнуть в окно, но я успел-таки схватить его за шиворот.

— Что ты имел в виду, когда скормил мне ту лживую басню про себя и про Глорию ла Веннер? — разъяренно спросил я. — Небось, просто хотел, чтобы меня прикончили?

— Ну-у, — протянул он, дернувшись пару раз и поняв, что я держу его крепко, — видишь ли, Брекенридж… Ежели честно, то да, хотел! Сам знаешь: в любви, как и на войне, все средства хороши. Мне надо было как-то убрать тебя с дороги, чтобы никто не мешал мне спокойно сделать предложение Бетти. Я краем уха слышал про ту историю с Тузом Миддлтоном и Глорией, а потому прикинул так, что он очень даже может управиться с тобой раз и навсегда, если я пошлю тебя в Боевой Клич с таким поручением. Но тебе совершенно незачем так беситься! Ведь вся эта заваруха не принесла мне добра. Бетти уже замужем.

— Что-о?! — оглушительно взревел я. Риджуэй непроизвольно присел и долго тряс головой.

— Вот именно! — сказал он наконец. — Все выгоды из твоего отсутствия извлек другой. Подлец тут же побежал к Бетти и сделал ей предложение, и она приняла его, и теперь они оба укатили в Канзас-Сити, чтобы провести там медовый месяц. Он никогда бы не осмелился сделать такое, покуда ты был в городе, потому как опасался, что ты его просто-напросто пристрелишь. Да он и сейчас тебя как огня боится, вот потому-то они и собираются обосноваться где-нибудь на Востоке, как можно дальше отсюда.

— Кто он?! — вскричал я так яростно, что изо рта у меня даже полетели брызги слюны.

— Как это кто? — искренне удивился Риджуэй. — Конечно же, Радвелл Шэпли-младший, кто ж еще? Но ведь ты сам во всем виноват, Брек! Ведь я же тебя предупреждал, что…

Точно не скажу, но, наверно, именно в этот момент у Бизза Риджуэя и вывихнулась случайно нога, которой он, вылетая в окно, так неловко зацепился за подоконник. Тем не менее я решительно отвергаю все упреки в мой адрес по поводу моего тогдашнего поведения, совершенно естественного в подобной ситуации.

Потому как Элкинс с разбитым от горя сердцем — совсем не тот человек, с чьими чувствами кому-либо позволительно шутить!

До меня тут дошел слух, будто на днях в одном из салунов Финт-сити собралась целая толпа браконьеров: судили-рядили, как бы им сохранить в целости собственные шкуры, покуда они охотятся за бизоньими. А потом один малый возьми да и брякни:

— Разминались тут чисто бычки годовалые! Прямо мутит от вашего бестолкового блеянья! То про солдат толкуете: не дают, подлецы, нам, беднягам, развернуться как следует, то о команчах и апачах у вас головы болят: как бы те не добрались до наших драгоценных скальпов. Битый час одну и ту же жвачку жуете. Планы дурацкие строите, хотя все эти пустяки того не стоят, чтобы эдакий огород городить. И когда же в ваши головы садовые втемяшится наконец, что нам, честным браконьерам, куда меньше беспокойства от всех этих солдат и команчей с апачами, вместе взятых, чем от одного Брекенриджа Элкинса!