Роберт Говард - Сборник Избранные произведения в 8 томах. Компиляция

Возможно, союзники мои вознамерились посадить его на мое место, посчитав, что я свою роль сыграл. Не знаю. Знаю только, что наш мир слишком тесен для двух королей Аквилонии. Ищите киммерийца. Используйте свои сверхестественные способности, чтобы выследить, где он скрывается и куда направится. В Тарантии у него много друзей. Они помогли ему освободить Альбиону. Даже такой человек, как Конан, не мог накрошить такую кучу трупов на аллее под башней. Я сказал достаточно. Возьмите свои посохи — и по следу. Я не знаю, куда он вас приведет, но, когда вы найдете Конана, — убейте его!

Не сказав ни единого слова, четверо кхитайцев поклонились и бесшумно покинули комнату.

Из-за отдаленных гор встала утренняя заря и осветила парус небольшой лодки, плывшей по течению реки. Река, протекавшая примерно в миле от стен Тарантии, вилась в южном направлении, словно огромная змея.

Лодка отличалась от множества других, плывущих по широкой реке Кхоротас, — рыбачьих челноков и купеческих баржей, набитых товарами. Длинная и узкая, с высоким выгнутым носом, черного цвета, борта украшены изображениями черепов. На палубе возвышалась небольшая каюта, шторы на ее окнах были тщательно задернуты. Другие суда старались держаться подальше от ее зловещего силуэта — сразу было видно, что это так называемая «лодка пилигрима», которая уносит умершего, поклонника Асуры в последнее таинственное паломничество на юг, туда, где за далекими горами Пойнтайн река соединяет свои воды с голубым океаном. В каюте, несомненно, находился труп. Вид этой мрачной лодки был знаком всем аквилонцам, и даже наиболее фанатичные митраиты не осмелились бы дотронуться до нее или помешать скорбному путешествию.

Цель его была неизвестна. Одни утверждали, что она находится в Стигии, другие — что на безымянном острове за горизонтом, третьи же называли местом последнего успокоения умерших богатую и загадочную Вендию, но наверняка не знал никто. Было общеизвестно, что, когда умирает поклонник Асуры, его тело плывет на юг по большой реке на лодке, управляемой огромным рабом, и что никогда больше не видят ни трупа, ни лодки, ни раба. Если, конечно, не соответствуют истине мрачные россказни, что ведет лодку всегда один и тот же раб.

Человек, управлявший именно этой лодкой, также был темнокожим гигантом, хотя вблизи можно было рассмотреть, что цвет его кожи определяет умело наложенная краска. Одетый в кожаную набедренную повязку, он с необыкновенным проворством управлялся с веслами и рулем. Никто, однако, не приближался к лодке, поскольку все знали, что над поклоняющимися Асуре тяготеет проклятие, а «лодка пилигрима» прямо-таки пышет зловредными чарами. Встречные меняли курс, бормотали проклятия и знать не знали, что являются свидетелями бегства короля и принцессы Альбионы.

Необыкновенным было это двухсотмильное путешествие по большой реке до того места, где она сворачивала на юг, огибая горы Пойнтайн. Как во сне, сменяли друг друга береговые пейзажи. Днем принцесса Альбиона, как и положено покойнику, тихонько лежала в каюте. Только поздно вечером, когда прогулочные лодки высаживали своих пассажиров при свете факелов, а рыбаки еще не выходили на ловлю, она выходила на воздух. Там она становилась к рулю, чтобы Конан мог отдохнуть хоть несколько часов. Но не много времени тратил он на отдых: нетерпение подгоняло его, а организм был выносливым. Ни на минуту не останавливаясь, они плыли все дальше и дальше, день и ночь, при солнце и при луне, когда в реке отражались миллионы звезд. По мере продвижения на юг зима отступала.

И, наконец, перед ними выросли горы Пойнтайн, словно стены крепости древних богов, а река стремительно уносилась в ущелья, пенясь на многочисленных порогах.

Конан внимательно оглядел берег и в конце концов направил лодку к мысу, который выдавался далеко в реку и был обрамлен правильным кругом скал.

— Как эти лодки преодолевают водопады, лежащие перед нами, понятия не имею, — говорил он. — А Хадрат говорил, что преодолевают… Но мы останемся здесь. Он говорит, что нас будет ждать человек с лошадьми, а никого не видно. И не представляю, как могло обогнать нас известие о нашем прибытии.

Привязав лодку к толстому древесному корню на берегу, он прыгнул в воду и смыл с себя коричневую краску, потом взял в каюте приготовленную Хадратом аквилонскую одежду и меч. Пока он переодевался, Альбиона тоже надела что-то более соответствующее путешествию по горам. Облачившись, Конан посмотрел на берег и взялся за рукоять меча, потому что под деревьями, держа в поводу белого скакуна и черного боевого жеребца, стоял человек в черном плаще.

— Кто ты? — спросил король.

— Поклоняющийся Асуре. Мне пришел приказ. Я выполнил.

— Как это — «пришел»? — поинтересовался Конан, но человек лишь снова поклонился:

— Я здесь, чтобы проводить вас через горы до первой пойнтайнской крепости.

— Проводник не нужен, — сказал Конан. — Мне хорошо знакомы эти горы. За лошадей спасибо, но вдвоем с принцессой мы будем меньше обращать на себя внимание, чем в обществе поклонника Асуры.

Почтительно поклонившись, человек в черном плаще отдал Конану поводья и вошел в лодку. Быстрое течение понесло ее к невидимым водопадам. Изумленно качая головой, Конан сначала усадил принцессу на белого коня, потом оседлал своего черного и направил путь в сторону вонзающихся в небо горных вершин.

Земли, лежащие у подножия гор, стали сейчас пограничьем во времена смуты: бароны вернулись к старым порядкам, безнаказанно орудовали орды беглецов. Пойнтайния никогда не провозглашала официально своей независимости от Аквилонии, но сейчас является, несомненно, автономным государством, управляемым наследственным графом Троцеро. Номинально южное нагорье принадлежало Валерию, но тот даже не пытался штурмовать перевалы под защитой крепостей, над которыми гордо развевались пойнтайнские знамена с изображением леопарда.

Король и его прекрасная спутница ехали по горной стране. Когда они поднялись выше, весь край раскинулся перед ними, словно огромный алый плащ, расшитый блеском рек и озер, золотом широких полей, белизной отдаленных башен. Наконец они достигли первого из пойнтайнских укреплений — мощной крепости, прикрывающей узкий проход, и увидели пурпурный штандарт на фоне голубого неба.

Прежде чем они достигли крепости, из-за деревьев выехал отряд рыцарей, и его предводитель грозным возгласом остановил путешественников. Пойнтайнцы были высокими мужчинами, черноглазыми и курчавыми, как все южане.

— Остановитесь, господа, и скажите, с какими целями прибыли вы в Пойнтайнию!

— Разве Пойнтайния взбунтовалась, — спросил Конан, — если человека в аквилонской одежде задерживают и допрашивают, словно чужеземца?