Мара Вульф - Сестра луны [litres]

Я судорожно отодвинулась от него.

– Не надо. – Облокотившись на изголовье кровати, я укуталась в одеяло. – В конце концов, он делал лишь то, что ты ему приказал.

Мгновение он помолчал, однако в глазах вновь вспыхнуло пламя.

– Такого я ему не приказывал.

Исходящее от него тепло дотягивалось до меня, и мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы не потянуться к ней в ответ.

– Итак, какую историю все-таки будешь рассказывать?

– Остановлюсь на Ланселоте и Элейне.

– Ты помнишь наизусть все истории из сказаний о короле Артуре?

– Большинство. Я изучал их в юности.

– Само собой. Чем же еще тебе заниматься.

Опять нахмуренный лоб. У этого мужчины абсолютно нет чувства юмора.

– В Тинтагеле был учитель, который всегда заставлял нас снова и снова перечитывать легенды. Рано или поздно мне стало нравиться. Для нас эти предания – не легенды, так как все, что происходило тогда, привело к тому, что мы оказались в ссылке. Все началось в Тинтагеле, если можно так сказать. Если бы Утер Пендрагон в обличье Горлуа не провел ночь с Игрэйной, то Артур никогда не был бы зачат.

– В наших легендах Мерлин наколдовал Утеру личину герцога Корнуолльского, но ведь в действительности Утер умел принимать любой облик, который только пожелает, не так ли? Он сам превратился в герцога. Тарон рассказывал мне, что некоторые демоны способны менять несколько форм.

Аарванд кивнул.

– Это сделал Утер. Он сходил с ума по Игрэйне. За это Мерлин позже наказал его, вынудив отдать ему ребенка. Он решил сам позаботиться об образовании Артура, который должен был стать королем древних богинь.

– И все полетело в тартарары. А ты тоже так умеешь? Можешь выбрать себе другую человеческую внешность?

Он вздохнул.

– Конечно нет. Не бойся, что я превращусь в Эзру и проберусь в твою постель.

Я задохнулась от возмущения.

– Я бы заметила, – выдавила я.

Развеселившись, он качнул головой:

– Не заметила бы, – произнес он невероятно мягким голосом. Но прежде чем я успела возразить, продолжил: – Игрэйна считалась самой красивой женщиной своего времени. Утер не смог перед ней устоять, – сказал он. – И к тому же богини явно приложили руку к происходящему. Артур должен был родиться. Игрэйна выросла на Авалоне. И богини верили, что сын Утера и Игрэйны будет почитать старую веру. Гвиневру они не учли.

– Нельзя вмешиваться в судьбы людей, кроме того, я не назвала бы Керис ссылкой. Вы получили прекрасные богатые земли. Вообще-то ведьмы и колдуны собирались забрать их себе. Вы сами позволили Регулюсу их уничтожить.

– Мерлину стоило отдать их вам, – согласился Аарванд к моему удивлению. – Так мне рассказывать историю или нет? – раздраженно добавил он. – Или тебе хочется обсудить со мной вопрос, чьи жизни ценнее: одаренных или демонов?

Я поджала губы.

– Рассказывай давай. Я не могу ничего вспомнить.

– Вероятно, из-за того, что ты постоянно витала в мыслях об Эзре, когда тебе их читали, – проворчал он, скривившись.

Этот парень просто выводил меня из себя, но не дав мне ничего сказать, он начал:

– Ланселот был самым отважным рыцарем Артура. Непобедимый в своей воинственности и не знающий границ в своей любви к Гвиневре.

Словно черный как ночь бархат, его голос струился по воздуху, вызывая у меня мурашки по всему телу. Я приглушила огоньки свечей и улеглась поудобнее. Кажется, это место подарило мне передышку в жизни.

– Рыцарь повстречался с королевой, когда она была совсем юной девушкой, задолго до Артура. Однажды она заблудилась в тумане между Авалоном и Гластонбери. Он влюбился в нее, а она в него.

– Он ее спас, – вставила я. – Она заблудилась в тумане и никогда бы оттуда не выбралась. – На Авалоне богини обучали своих жриц. Сегодня никто больше не мог попасть на Авалон, «остров яблок». Даже ведьма. Остров исчез.

– Вполне возможно. – Его голос стал жестче. – Но хороший поступок еще не делает мужчину героем. Ланселот был самовлюбленным нарциссом, который любил брать то, что ему не принадлежало.

Я негодующе помотала головой.

– Хочешь поспорить?

– Нет. Как будто я бы когда-нибудь рискнула поставить под вопрос твои познания.

– Ты опять забываешься, кто я такой.

– Ну, значит, хорошо, что ты периодически мне об этом напоминаешь.

Он пробубнил что-то себе под нос, но продолжил рассказ:

– Они столкнулись снова, когда Ланселоту поручили сопровождать невесту Артура в Камелот. В его защиту следует отметить, что он понятия не имел, кто эта невеста. При первой встрече она не назвала ему своего имени. Он искал ее, но так и не нашел.

– Увидеть ее вновь и одновременно навсегда потерять – наверное, для него это было тяжело. И для нее.

– Все равно он обязан был устоять. И как раз потому, что знал, что она его будущая королева.

– Как скажешь. Случилось бы чудо, если бы мы хоть раз сошлись во мнении. – Почему я должна пытаться объяснять ему то, чего он не понимал?

– То есть тебе кажется правильным, что Ланселот обманывал своего лучшего друга с его супругой?

– А разве ты не собирался рассказывать историю про Элейну? – раздраженно спросила я. – Все это случилось давным-давно, и половина скорее всего вообще неправда, потому что существует множество версий происходящего.

– Элейна тоже жила в Камелоте и была придворной дамой королевы. Она полюбила Ланселота, но тот не сводил глаз с королевы, хотя говорят, что Элейна была сказочно красива. Поэтому она прибегла к уловке. Ей сварили волшебное зелье, которое придало ей облик Гвиневры.

Если бы мы еще владели тем искусством, я бы в обличье Веги могла прийти к Эзре. Пугающая мысль и не лучше того, как поступил Утер.

– Элейна пользовалась этим обманом много раз и забеременела. Ланселот раскусил подлог лишь тогда, когда настоящая Гвиневра застала их вдвоем. Королева была раздавлена, а Ланселоту ничего не оставалось, кроме как жениться на Элейне. Брак получился несчастливым, как ты понимаешь.

– А какой брак будет счастливым, если заключен по принуждению? Ланселоту наверняка трудно было наблюдать, как несчастлива Гвиневра.

Аарванд закатил глаза. Это оказалось так непривычно, что я не сдержала улыбку.

– Ты слишком романтична. Раньше об отношениях так не думали, – недовольно объяснил он.

– Возможно, но браки все равно нельзя заключать по принуждению. – Представляя, что грозило нам с сестрами, если я не найду артефакты, я чувствовала, как в желудке все переворачивалось. Почему он вообще выбрал конкретно эту историю? Гвиневру тоже вынудили выйти замуж за Артура, наполовину демона, хотя она любила Ланселота, а Артур был влюблен в свою единоутробную сестру Моргану. Эти четверо явно познали всю глубину несчастья.