Курт Бенджамин - Небесные врата

– Помни о справедливости. Мир не может существовать без справедливости.

Исполнив последний долг, умирающий Льешо смежил веки. Его лоб прорезала крошечная морщинка, пока Великая Богиня снова не наклонилась к нему. Затем, последний раз облегченно вздохнув, он перестал дышать.

Льешо хотел спросить, в чем он был несправедлив до такой степени, что понадобилось подобное напоминание, но госпожа закрыла глаза и укачивала мертвое тело на руках, будто не могла вытерпеть душевную муку. Такие моменты не принадлежат ему, решил Льешо – по крайней мере ему в настоящем, – и он не захотел мешать ее горю. Путь Богини привел его сюда. Это урок. Вопросы могут спасти их всех от повторения ошибок.

– Что он… что я сказал о справедливости?

– Помни, – прошептала Богиня, прижимая мертвую голову к груди. – Сердце подскажет верную дорогу.

Льешо с радостью последовал бы ее совету, если бы понял хоть что-нибудь из увиденного и услышанного. Но жена уже отвернулась от него.

Постепенно принц вернулся из воображаемого мира и снова оказался среди товарищей. Мастер Ден продолжал произносить вслух названия молитвенных фигур.

Бикси, стоявший рядом, дернулся, но быстро вернулся к медленной последовательности движений.

– Ветер сгибает иву, – выкрикнул мастер Ден название «воздушной» фигуры.

Льешо подумал, что должен подобно иве склониться на Пути Богини, принять служение, как свою судьбу. Прошлое сказало ему о справедливости, но он не понял, к чему это было. Он умрет на поле битвы, как умирал много раз – убитый собственным оружием или ядом тайного врага, пронзенный градом стрел, заколотый мечом или ножом в объятиях неверного друга… Он умирал разными способами, но ни единого раза не видел себя дома в окружении внуков.

Когда молитва закончилась, Льешо почувствовал у себя на щеках слезы. Странное томление пронизывало его, непонятная сила, текучая, словно речной поток, приковала взгляд принца к далеким горам.

«Умереть на твоих руках» – вот и все, что он просил у Великой Богини во всех вариантах прошлого. Юноша почувствовал ее поцелуй в легком ветерке, который поднял волосы у него со лба.

Льешо успокоился: куда бы ни повернула река, он любит и любим, и отдает свою жизнь за великую любовь. Видение подсказало ему направление – этого достаточно.

Мастер Ден вернулся в исходное положение, поклонился собравшимся ученикам, те поклонились в ответ. Утренняя молитва закончилась.

– Где ты был? – спросил Бикси у Льешо. Принц пожал плечами.

– Не знаю. Наверное, в прошлом.

Юноша решил не принимать свое видение за один из вариантов будущего. Не сегодня.

– Что видел?..

Вернулась Каду. На ее поясе болтались нож и меч, на плече устроился Маленький Братец.

– Ты то рядом, то уже нет, – сказала она. Хмиши подал Льешо оружие и улыбнулся:

– А потом снова рядом.

Льешо взял короткое копье и закрепил на спине. Потом пристегнул меч к поясу, где висел неизменный нож, как у всех членов королевской семьи Фибии.

Он уже успел собраться с мыслями. Только Льинг и Стайпс не требовали от него объяснений. Льинг бежала от собственных вопросов, а Стайпс все еще чувствовал себя неуверенно в столь серьезной компании. Льешо попробовал перевести внимание друзей на Хмиши, осмелившись спросить, где тот был до того, как Ясное Утро вернул его из мертвых.

Слабая улыбка сказала принцу, что самый мягкий из его свирепых товарищей не собирается попадаться на удочку.

– Как нам тебя защищать, если ты постоянно куда-то убегаешь? – спросил Хмиши. Потом добавил: – Скажи хотя бы, чего нам можно ждать от твоих внезапных исчезновений!

Не успел Льешо ответить, как к ним, довольно улыбаясь, подошел мастер Ден.

– Неплохо, молодой король, – похвалил он и хлопнул Льешо по спине с такой силой, что тот едва не упал на колени. – Я знал, что ты справишься, стоит лишь немного помочь!

– Справишься с чем? – живо спросила Каду. Она была их капитаном и имела право знать все, если речь заходила о безопасности. Впрочем, скорее всего она, как практикующая колдунья, хотела понять тип магии, с которой столкнулась.

– Путь Богини, – ответил мастер Ден, – это путь на небеса. Для некоторых он означает жизнь, угодную Великой Богине. Для других – тех, кто молится достаточно усердно, – Путь превращается в прямую дорогу, по которой можно путешествовать, или с трудом пробираться, когда нужда сочетается с верной молитвенной фигурой…

– На небеса должно вести много дорог, – сказал Льешо. Мастер Ден зааплодировал его догадливости.

– Богиня благоволит земному и воздушному, огненному и водному пути, всему, из чего состоят живые существа… Духи лугов путешествуют по миру сновидений, духи животных, недавних мертвецов и их предков. Среди них бродят смертные боги и смертные люди, что стремятся к небесам. Несомненно, возлюбленный муж входит в их число…

Мастер Ден слегка наклонил голову. Члены отряда Льешо хранили испуганное молчание: они оказались свидетелями разговора бога-мошенника с его венценосным учеником.

Льешо так и не понял, похвалил его учитель или же посмеялся над ним. А может, сделал и то, и другое: похвалил за то, что принц осознал суть молитвенных фигур, и посмеялся, что это случилось так поздно.

Юноша в замешательстве опустил голову, не зная, гордиться или смущаться. Его до сих пор беспокоило видение.

– Я умирал, – сообщил он.

– Много раз, – легко согласился мастер Ден, и Льешо вспомнил, что он беседует с богом-мошенником. Наверное, Чи-Чу повидал его и в других жизнях и смертях.

– Богиня плакала, – добавил юноша, и снова учитель кивнул:

– Как всегда.

– Тогда, быть может, настало время избрать другой путь?..

С этими словами Льешо обнажил меч. Сверкнула сталь, принц оскалился в хищной улыбке. Это отряд понял. Каду ухмыльнулась в ответ, Маленький Братец нырнул в мешок у нее на спине, когда клинок со свистом вылетел из ножен.

– Защищайся!.. – воскликнула Каду, имея в виду и сегодняшнюю тренировку, и будущие сражения, в которых нужно выжить.

Его друзья начали смотреть на свой поход под другим углом, понял Льешо – они собирались остаться в живых и сделать так, чтобы Богиня больше не проливала слез.

Принц встал в позицию, и отголосок тягостного чувства зашевелился у него в душе. Он умирал и не ощущал боли, кроме боли разбитого сердца при виде слез возлюбленной жены…

– Не плачь, – шептал его собственный голос сквозь воспоминания, которых не могло быть, и юноша решил, что на сей раз Богине действительно не придется плакать.

– Хватит!.. – крикнула Каду, и Льешо опустил уставшую руку в ожидании, когда уймется дрожь и можно будет вложить меч в ножны.

Впрочем, нож он спрятал без труда.