Влад Поляков - Кодекс Крови: Реликт Межклановых войн

С этими горько-сладкими мыслями Михтрал громким и грозным рыком созвал к себе членов малой стаи и начал раздавать приказы. Те, которые непременно будут выполнены, ибо вожака всегда слушают. До тех пор, пока он им остаётся, пока не появился ещё более вышестоящий или… Или пока вожак не промахнётся. Неважно, будет это промах на ритуальной охоте или промах в исполнении воли Старейшин и Хранителей. Промахнувшийся не может просто так остаться на своём месте. Он либо упадёт вниз, ритуально подставляя незащищенное горло Старейшине, либо, если ему позволят, может попробовать отстоять свою власть на поединке. Или умереть в битве, когда поединок лишь называется так, на деле представляя собой казнь провинившегося. Всякое случалось и всякое Михтрал успел повидать за не один век своего бытия.

Добраться до уже известного места было и достаточно быстро, и несложно. В этом заключалось одно из значительных преимуществ детей Лунного зверя как над пиявками, так и над простыми людьми, включая разных жрецов. Раньше разных, поскольку теперь только слуги Единого и остались, хоть и обращались к нему по разному. Остальные же… Обращаться можно было, но вот получить что-то в ответ – это маловероятно. Как да почему – это ни Михтрала ни иных не волновало. Достаточно было знать, а думают пусть те, кому это по положению в Круге подобает.

Могучие лапы всегда готовы нести своего хозяина. Очень быстро, очень долго, да так, что лошадь успела бы не один раз оказаться загнанной, а то и мёртвой. Лошадь, иные создания матери-природы. Правильные создания, а не искажённые уродства, создаваемые кровохлёбами, называющими себя Валтозарис и Вер-Заррен. Не созданные из оплетённого множеством чар металлические истуканы Келатор. И не совсем уж омерзительные, наполненные даже не НЕжизнью, а самой настоящей смертью и распадом создания Хэлькригер и Рэдин. Эти выродки, отринувшие свою пусть слабую, уязвимую, жалкую для потомков Лунного Зверя человеческую природу в гордыне и безумной жажде силы залезли туда, куда нельзя было даже смотреть.

Не замедляя своего бега, Михтрал издал злобный вой и сразу же раздались ответные голоса следующей за ним стаи. Это, как и всегда, преисполнило его дух уверенностью в правильности пути Луны, добавило сил, а ещё готовности разрывать и уничтожать всё и всех отступивших от свойственного лишь матери-природе совершенства.

А отступивших и их осквернённых поделок хватало – как магических, так и тех, в которых не было и капли магии. Технологии. Прогресс! Наука!! Михтрал ненавидел эту неудержимую поступь, которую так хотелось оборвать, а носителей лишнего знания разорвать в клочья, уничтожить даже саму память о совершённых ими осквернениях естественного порядка.

Ярость и стремление вернуться к истокам. О, потому многие в Лунном Круге и пошли на союз со жрецами Единого против общего врага. Общий враг, общие желания сдержать прогресс, всё сильнее разгоняющийся и минующий попытки затормозить его, как это бывало раньше. Во времена сперва совсем уж древние, затем при Римской империи, при принятии веры в Единого большей части Европы и наступление того, что назвали «темными веками». Но потом, потом… Нет, об этом сейчас Клыку и думать не хотелось. Да и вот оно, место, где были убиты его собраться, затем проводился не самый удачный поисковый ритуал. Но, как говорят в одной далёкой стране жрецы и их паства: «Бог любит троицу!» Правда, зачем он её любит и как именно это делает Михтрал не знал и узнать не стремился. Но выражение ему понравилось, запомнилось, порой использовалось. Вот как сейчас. Одно место и третье событие, тут происходящее, за краткое время.

Время для нового ритуала было не самое лучшее, но приемлемое. Погода? Да, луна была не в полной своей фазе, но и не узкий серп новолуния, когда голос прародителя не то что слаб, просто менее уловим не самыми искушёнными потомками его. Облака? Разогнать их на малой части неба – подобному умению стараются обучить каждого, кто хочет и кто достаточно целеустремлён. Что, бездарность? Оставьте эти слова людишкам, пытающимся сбиться в жалкое подобие старых орденов, да мерзким высасывателям крови. Есть лишь верность Лунному Зверю, а он всегда награждает верных. Если не наградил – так дурные помыслы, которые надо изжить. И никакой скулёж глупых волчат или вроде как старых, но не наживших ума собратьев не способен изменить предначертанное. Ибо это есть то, что можно считать ересью, хоть и не такой, как недопустимая попытка склониться в иные, запретные области магии.

Прах… и ещё кое-что, о чём Михтрал даже помыслить не мог, настолько это было противно самому естеству любого, кто верен Лунному Кругу. И хвала Зверю и Матерям, что проклятые Танцующие так и не сумели добраться до знаний тех, кто был уничтожен ещё до них. Он и сам не хотел знать даже самого названия, но… так уж случилось.

Забыть! Забыть и не вспоминать. Однако слово Паутина так и лезло из самых потаённых глубин памяти, вызывая ужас, омерзение и первобытный ужас. Чтобы хоть как-то отвлечься, Михтрал старался как можно больше занять свой разум, выполняя как то, что мог хорошо сделать лишь он один из числа стаи, так и помогая/наблюдая за хлопотами других. Помогло несильно, но и это было лучше, чем ничего. Мысли всё равно роились вокруг, словно рой пчёл вокруг разорителя улья. Или термиты, атакующие попытавшегося расположиться близ их муравейника. Или…

- Р-р-р!

- Что случилось, старший? – обеспокоенно произнесла оказавшаяся рядом Кэйра, ещё довольно юная, но умелая в применении боевых аспектов ветра самка

- Жду. Когда мы сможем узнать, куда направились пиявки. Надеюсь, что нам разрешат вцепиться им в горло и вырвать ненужные немертвым сердца. Жаль, что пролить их кровь и сожрать не в наших силах.

- Они несъедобные, - изобразила гнев волчица, но тут же расплылась в улыбке. – Я… мы все готовы к этой охоте. Вожак. И враги Круга будут умолять нас прикончить их быстро!

- Я верю в это и знаю твою готовность, Кэйра. Ты заставляешь меня вспоминать о гордости, что у нас растёт такое потомство. Прайд будет ещё сильнее.

Как и большинство юных волков, совсем недавно бывших несмышлёными, по меркам Лунного Круга, волчатами, Кэйра радостно принимала похвалу и становилась ещё более усердной. Но сам Михтрал… Сейчас он ловил себя на том, что не испытывает той уверенности, что была с ним обычно. Почему, по какой причине? Неужели из-за того проклятого слова и слабого воспоминания об издревле проклятом и запретном? Нет, этого не могло быть, не должно быть. Он умеет как спускать ярость Внутреннего Зверя, так и сохранять покорность, когда того требуют высшие. Сейчас нужно было исполнить один приказ и ждать другого… или его отсутствия.