Влад Поляков - Кодекс крови. Грани реальности. Тени кукловодов

Сам процесс организации встречи с прайдом, специализирующимся на торговле и посредничестве, был хорошо отработан. В любом крупном городе, где они имелись, существовали одна-две конторы, куда можно было зайти и быть уверенными, что появление не окажется без пристального внимания. Ведь обычное дело, когда приличная публика заходит обсудить что-то с присяжным поверенным. А именно они служили прикрытием для Детей Камня в Российской Империи. Традиция такая сложилась, да и вариант, надо отдать должное, удачный.

В нашем городе представительство было единственное, но весьма крупное и солидное. Присяжный поверенный Булатович хоть сам не имел ни малейшего отношения к ликанам, но за определенные услуги охотно предоставлял Детям Камня возможность пользоваться и помещениями, и всеми возможностями своей конторы. Причина? Самая банальная — здоровье ни за какие деньги не купишь, а ликаны, как и мы, умели лечить. Магия, однако.

Изобретать колесо мы не собирались, потому и решено было не позднее грядущего дня нанести туда визит. И визит должен наносить не кто-то из нас, молодой поросли, а непосредственно Наставник. Ведь целью является в том числе и привлечение внимания всех, кто соизволит проявить любопытство. Провокация — искусство тонкое, многогранное. Уж я-то это знал точно, профессия обязывала!

Утро подкралось незаметно… в отличие от Висельника, который не вошёл, а скорее ввалился в комнату, из которой мы, увлекшись составлением плана дальнейших действий, так толком и не выбирались. И вид у него был помятый.

— Валтозарис, это тебе не Трайденти и даже не Луравис, — менторским тоном заявил ехидный по своему обычаю гаар-гул, наставительно поднимая палец вверх. — А ещё они любят трансформировать тело прямо во время определённого рода забав. Порой вампиров из иных кланов подобное… шокирует.

— Не меня. Это было необычно, но даже забавно, — простонал Висельник, не садясь, а просто обрушиваясь в кресло и растекаясь по нему «ровным тонким слоем». Видно, что измотан жутко, равно как и впечатлен. И явно не одними лишь постельными забавами. — Эта Ольга мне свой Зал Плоти показывала, Наставник, — жалобно простонал он. — Валтозарис что, все на голову немного больные?

— Многие. И чем старше, тем сильнее, — равнодушно ответил Череп, не проявляя ни малейшего любопытства насчёт того самого Зала Плоти. Похоже, знал или догадывался, какого рода достопримечательности там обретаются. — Ничего, ты еще у старых Ламорис в гостях не бывал. Или у Эрратес. Да и Фаугле с их химерами недалеко ушли. В сравнении с ними забавы Валтозарис с плотью порой кажутся шалостями маленьких детей. Некоторые обычные люди, попав в гости в обители тех же Ламорис с их Звуком, обволакивающим даже не тело, а самые потаённые уголки разума, сходили с ума или седели за одну ночь, просто послушав их «изысканную музыку души». Или извлечённые из нереальности химеры Фаугле, в сравнении с которыми полотна Босха лишь рисунок невинного дитяти.

Охотно верю. Странные повадки вампиров из иных кланов в состоянии легко и просто вскипятить мозг тем, кто раньше не сталкивался с их своеобразными… нет это даже не забавы, а просто образ жизни. Впрочем, я даже и не думал настаивать, чтобы Висельник что-то рассказывал. И смысла не было, ведь ясно — сам вот-вот поделится.

— Зал Плоти — он и впрямь похож на кунсткамеру. Там Ольга держит то, что осталось от её врагов. По большей части материалом послужили церковники, но есть и то, что раньше было ликанами. Только узнать в получившемся первоначальное… Без её пояснений это невозможно.

— Это так?

— Вот как бы получше объяснить тебе, Клим. Возьмем «болото лиц». Это действительно лица, их там более двух десятков. Они «всплывают» из глубины, а потом вновь скрываются там, словно бы тонут. Открывают и закрывают рты, что-то шелестят или булькают, таращат лишённые разума глаза… Иногда несколько лиц сливаются в одно, потом вновь разделяются, образуют странные, не похожие ни на что мне знакомое формы. Раньше это были церковники из числа тех, которые пытались охоться за нами, а теперь превратились в «милые воспоминания» для одной экстравагантной Валтозарис. Она упоминала, что сначала они даже что-то воспринимали, из окружающего их мира, лишь спустя какое-то время превратившись в безмозглую плоть. Остатки разума растворились в полном безумии. Видел ещё одно «нечто», раньше бывшее Мусорщиком. В давние времена это наивное существо попыталось обмануть знакомую нам, Стилет, персону. Даже не обмануть, а подставить, из-за чего Маледиктум в этом домене понёс определённые потери в авторитете. Теперь он «мешком для мусора работает», из него сделали поглотитель отходов.

— Сурово!

— Сурово, — эхом отозвался друг. — Правда, ликан выжег себе мозг уже через несколько дней, этот выход есть у каждого, кто знаком с магией на сколь-либо приличном уровне. Это только у церковников, у большего их числа из особо фанатичных, самоубийство является непростительным грехом. Ольгу это забавляет. Показывала мне уже в своей спальне ещё одно свое… творение, используемое время от времени, — Висельник аж глаза закатил, а это он делал, лишь когда вспоминал о чём-то совсем необычном. — Был такой церковник, говорят, что известный в домене, отец Феодосий. Исчез лет тридцать назад.

Радостно оскалившийся Седрик закивал головой, подтверждая правдивость.

— Был, да уплыл. Знающие люди были осведомлены, кто он… Нет, скорее ЧТО он такое. Благостный снаружи, гадостный внутри любитель мальчиков из церковного хора. А вдобавок активный участник уничтожения всех, кто хотя бы частично прикоснулся к тайная оккультизма. Исчез после того, как нашли мёртвыми нескольких людей, к которым, как оказалось, присматривались в Маледиктуме. Я думал, что его просто пустили на корм аморфам.

— Не аморфам, — криво усмехнулся Висельник. — Из него сделали этакое… устройство, доставляющее женщинам удовольствие. Затейливое, богато украшенное.

Гаар-гул гомерически захохотал, чуть ли не до выступивших слёз.

— Затейница! При жизни он ненавидел женщин, стоило красивой девушке пройтись рядом с ним — крестился, плевался, бормотал молитвы и грозил адскими карами за распущенность. А теперь он… Ой, не могу! Если бы он был жив в полной мере, тогда точно счёл бы это адскими муками.

— Как мне сказала Ольга, этот и впрямь в некоторой степени жив. Пусть и глубоко безумен.

— Ну Валтозарис, ну… слов у меня не хватает. Всё, экселенц, я пойду. Мерк с Керайной должны об этом узнать. Инструмент… для женских утех! Из содомита! Вот же учудила Ольга!

Радостный Седрик утопал делиться забавными известиями с другими двумя гаар-гулами, временно лишив нас компании своей циничной персоны. Впрочем, сейчас его помощь уже не требовалась, основное успели обсудить. Разве что Висельника надо было ввести в курс дела, ну да этим сейчас и займемся.