Ника Иванова - Легенды Ариэнделла. Возрождение хранителей [СИ]

«Орден Ариды. Что я знаю о нём?» ─ размышлял молодой соправитель. ─ «А знаю я не так уж и много». Вейла создала Орден ещё при жизни его прадеда. До этого она провела пять лет в обители Ариды. По слухам, такие обители принимали к себе провинившихся молодых женщин и девушек. В чём провинившихся? В непослушании семье, плохом поведении, неверности супругам, в плохих поступках, приведших к горю или трагедии, иногда туда принимали сирот и воспитывали их. Эти места славились изолированностью и строгостью, но не жестокостью. Жрицы Ариды учили быть хорошими женами, хозяйками, лекарками. Учили профессиям, чтобы вышедшие из стен обители молодые женщины смогли выжить в окружающем мире, принося пользу себе и людям. Но за что попала туда внучка короля? Неизвестно! Но зато спустя пять лет она организовала свой Орден. Поступившие туда девушки делали много полезных дел: помогали бедным, подбирали сирот и устраивали их, присматривали за приютами, лечили бедных. Они жили обычной жизнью, только много времени проводя в храмах Ариды, и ещё они не могли выйти замуж. То есть имели любовников, сколько угодно, но, вступив в Орден Ариды получали запрет на замужество. При прадеде Вейла вела весьма праведный образ жизни, зарабатывая репутацию благочестивой молодой женщины. Но потом, после странной смерти прадеда Трисса, она изменилась. Вейла вновь начала вести светскую жизнь: любовники, балы, охоты. Странная привязанность молодых любовников, как Трисс чуть не узнал на собственной шкуре, имела необычную природу. Судьба брата Мериды была печальной, и что самое плохое, он был не единственным погибшим любовником герцогини. Да и бывшие невесты Трисса менялись, попав под влияние Вейлы. Они слушались её беспрекословно, словно она держала в руках нити их жизни, как умелый кукловод направляя туда, куда необходимо ей.

Живя в фамильном замке молодой герцог эр’Греар не особо интересовался столичной жизнью, но теперь, имея доступ к такому количеству информации, Трисс хватался за голову. Его всё больше беспокоила ситуация в городе. Ходило множество слухов, что пропадают сироты и молодые женщины, особенно те, кого опекал Орден Ариды. Хотя, пропавшие могли уехать в другие королевства, а детей могли взять под опеку и увезти иностранцы. Это было вполне возможно, но всё равно вызывало тревогу. Ещё среди поклонников девиц, поступивших в Орден в последнее время увеличилось количество военных и королевских гвардейцев. Просматривая бумаги, Трисс давно пришёл к заключению, что он был просто напросто слеп и глух к тому, что творилось вокруг него. Не желая встречаться с неприятными ему людьми, мужчина слишком отдалился от общественной жизни королевства. А ведь ему, возможно, придётся надеть корону Хейланда. Прадед бы не простил Триссу подобного отношения к собственной стране.

Действия короля Кайрена также вызывали непонимание, но только если не смотреть вглубь проблемы. Многие его поступки шли на пользу шааритам. Одно изгнание оборотней и их родственников чего стоило. А они могли бы помочь в выявлении шаарских жрецов и шаманов, а их в столице много, Трисс был уверен в этом. Подчинение людей чужой воле, отравления и убийства, захлестнувшие столицу в два последних месяца просто кричали об этом. Но… Король Кайрен ничего не делал, чтобы исправить ситуацию. В данном случае бездействие можно назвать преступлением. И зачем королю так были необходимы рудники? Роушен ответил на этот вопрос. Как оказалось, камни добываемые там, идут не только для изготовления амулетов плодовитости, но и для запрещённых амулетов. Для тех самых амулетов подчинения, один из которых применили на Грее при попытке переворота. Отец Роушена в своё время выкупил эти рудники, чтобы перекрыть доступ шаарским прихвостням к этим камням. Их на материках Ариэнделла мало, только в рудниках рохасов, на территории бывшего королевства Ардания и на небольшом острове в Грозовом Океане. Именно поэтому амулеты, изготовленные с помощью этих камней, такие дорогие.

Когда нервное возбуждение Трисса, вызванное плохими новостями грозило прорвать плотину, изнутри поднималась лёгкая волна, и словно смывала все тревоги. Она была такой тёплой, такой радостной, такой успокаивающей. Это такое очень странное чувство, когда кто-то изнутри тебя подаёт маленькую руку помощи. Трисс уже несколько месяцев отчётливо чувствовал свою связь с ребёнком. Малыш воздействовал на настроение отца, успокаивая его. Роушен, улыбаясь, объяснил, что это нормально, ведь сейчас энергетическая оболочка одна на двоих и всё, что чувствует Трисс, чувствует и их сын. Именно поэтому будущий отец и гулял чаще в саду. Здесь он чувствовал себя умиротворённо, все тревоги убегали прочь, как тени от яркого солнца. Было так забавно наблюдать, как появился и рос маленький упругий животик. Триссу всё время хотелось его погладить, даже иногда поговорить с ним. Роушен часто обнимал его со спины, клал руки на живот, и прижимал аккуратно к себе. Чаще всего они стояли так у пруда, наслаждаясь звуками сада, или у распахнутого окна в их спальне на исходе длинного, полного неотложных государственных дел, дня. Слов было не нужно…

«Что-то сегодня слишком мне тревожно. Даже малыш не успокаивает… И слабость какая-то…» ─ подумал Трисс. День был такой хороший: солнечный, прохладный. Мужчина решил пойти немного полежать, надеясь, что внезапно накатившая слабость пройдёт. Он сегодня с самого утра не видел Роушена. Император весь в делах и заботах. Но до желанной кровати дойти не удалось. В комнате Трисса скрутила вспышка боли. Он сжал зубы и осторожно присел в кресло, пережидая приступ. «Неужели это оно? То, о чём говорил Роушен… Шесть месяцев почти прошли, но я не думал, что будет настолько больно… А может что-то не в порядке?» ─ беспокойные мысли закружили в голове Трисса. То ли боль отпустила, то ли мужчина привык к ней, но вскоре ему стало легче. Необходимо было позвать мужа и Трисс почти поднялся из кресла, когда приступ повторился и был ещё болезненнее первого. Но, к облегчению Трисса, дверь внезапно распахнулась и в спальню влетел император. Он бросился к креслу, расстегнул рубашку супруга, и положил руки на живот. Прислушался… Улыбнулся…

─ Пора, ─ сказал он, глядя в расширившиеся от боли глаза мужа. ─ Трисс, ты сможешь встать и пойти со мной? Или тебя понести?

─ Далеко? ─ только и спросил Трисс. Боль вновь затихла. ─ Приступ прошёл, давай поторопимся.

─ Здесь рядом, ─ Роушен поцеловал мужа в покрытый испариной лоб. ─ Обопрись на меня, любимый мой.

Осторожными шагами Трисс и император вышли из собственных покоев, и проследовали к закрытой лестнице. Когда-то именно по ней они прошли наверх башни, где Трисс был посвящён в одну из тайн своего необыкновенного супруга. И теперь они снова поднимались по ней. Где-то на середине Трисса вновь нагнал третий всплеск боли и им пришлось его переждать. Наверху Роушен подвёл супруга к запертой магическими плетениями двери. Император приложил руку к её центру. Через мгновение дверь распахнулась, впуская мужчин и тут же захлопнулась за ними.