Сергей Михайлов - Беглецы

- Говори.

- Спроси Горзаха, пусть расскажет свою историю. Переведешь мне, хорошо?

- Да, ну его. Что он интересного может рассказать? Наврет опять...

- Что ты опять? Спроси.

- Ладно.

Лео повернулся к орку. Тот уже тоже очнулся и переводил, быстрые поблескивающие в огне костра, глаза с девочки на эльфенка и обратно. Леонойль заговорил, Марианна поморщилась - слишком уж язык орков походил на собачий лай. Орченок подбросил в огонь сухую ветку и ответил.

- Не хочет рассказывать, - перевел эльф. - Говорит плохая история, особенно на ночь.

Девочка оглянулась, хотя свет от прогорающего костра выхватывал только небольшой круг - дальше ночь все растворила в темноте - но, почему-то сегодня ей не было страшно. Ни она, ни даже эльф не чувствовали, что совсем рядом, в каких-то пятнадцати шагах от них, под кустом лежит большая кошка и слушает их разговоры. Лишь ученик шамана, иногда царапал кожу под висевшим на шее орочьим оберегом - тот покалывал, сигнализируя о присутствии магии. Однако, судя по реакции, магия была обычная, изначальная - присущая дикой природе, поэтому он не тревожился. Лес есть лес.

- Горзах, расскажи, пожалуйста, я хочу знать.

Тот вздохнул и заговорил, быстро и отрывисто гыркая. Каххум, каххум, через слово повторял он.

- Ну, что он говорит? И спроси, пусть, наконец, расскажет, что такое каххум?

Эльфенок начал переводить:

- Говорит, что не может отказать каххум, только поэтому расскажет.

Он опять замолк, прислушался, через пару минут повернулся к Марианне:

- Ничего себе, кто ты. Даже, не поверишь.

- Кто? Рассказывай! Не тяни.

- Ты Горосаар Каххум, - захихикал эльфенок. - Ихняя принцесса.

- Что за ерунда?

- Подожди, сейчас дослушаю, расскажу.

Обоз с трофеями из разрушенных селений, был еще небольшим - до больших сел, а тем более городов, было далеко - поэтому двигался довольно споро. Но все равно отставал от армии.

Во время прошлой войны, организованная дисциплинированная армия Короля Назвинда из Срединного Королевства, даже без поддержки Восточных Княжеств и эльфов, не успевших к началу главного сражения, наголову разбила несметную Черную Орду. Результатом этого стало падение Кассигула Победителя и возвышение Хорузара по прозвищу Разрушитель.

Этот молодой еще, по мнению многих шаманов, глава Чарингов - самого восточного рода степных орков, живущих на границе с лесом, сумел заручиться поддержкой трех самых влиятельных глав родов. Зантайского - самого богатого, владеющего самыми большими стадами; Саремарского - так же имеющего тучные стада и огромные пастбища, но уступающего все-такизантайцам; и Чингохорского имеющего больше всего всадников.

Хорузар в детстве попал в плен к людям, но через три года смог сбежать, убив двоих охранников-людей и угнав лошадь. Именно там он подсмотрел то, что ввел в своем родовом войске, и что сейчас вводил в остальных родах Черной Орды. Дисциплину. Воинские порядки с трудом приживались в Орде, но для всех несогласных он избрал один и тот же способ принуждения - смерть. За несколько лет он поменял старых предводителей, не признававших дисциплину, на молодых, преданных ему и таких же жестоких. Даже роды, поддержавшие его, не обошла чистка - теперь и в богатых сильных родах не находилось желающих сказать что-то против. Там же, в плену, он обрел неистовую ненависть к людям и еще большую к эльфам. Это он придумал новую тактику выжженной земли. Теперь орки не брали пленных - все население на завоеванных территориях подлежало уничтожению. 'Нам не нужны пленные, свои стада мы можем пасти сами, - говорил он, отметая любые возражения. - Нам нужна только земля!'

Еще одно его нововведение - посадить как можно больше воинов на лошадей - сделало войско гораздо мобильнее. Орки хоть и могут бежать целый день, но им никогда не угнаться за лошадью.

Но самое главное его новаторство - ограничение власти шаманов - так и не прошло. Без шаманов ни жить, ни умереть - это с младенчества впитывал каждый орк. Почувствовав, что тут ему не справиться, Хорузар не стал настаивать и оставил шаманов в покое. Однако, продолжал относиться к ним с пренебрежением и сейчас в походе, где его слово было решающим, он убрал шаманов из шатров командиров, отправив их в обоз.

Так и получилось, что главный шаман Чарингов, родного рода Правителя, Джаеш, ехал сейчас в обозе, а не как раньше, рядом с главным, сделанном из шкуры быка, черным знаменем рода. При этом сейчас он находился не в основном огромном обозе, а в небольшом, всего нескольких фургонов, отправившемся в лес, собрать награбленное в нескольких лесных деревнях.

Ехавший в одном фургоне с ним, ученик шамана Горзах не знал ничего этого, но последствий плена Хорузара ему хватало с лихвой - в обычной жизни Джаеш был вредным, придирчивым старикашкой. Зато, когда он входил в транс и начинал общаться с духами - тогда шаман становился великим и страшным. Тогда Горзах переполнялся почтением и гордостью, что он является учеником такого человека. Но такие моменты бывали нечасто, особенно в этом походе, когда Орда брала все крепости с ходу и не останавливаясь текла дальше. А так как звание ученика, значило тоже самое, что и слуга, Горзаху частенько доставались затрещины, а то и плеть.

Войско орков, быстро продвигалось по территории людей, за несколько дней они разграбили и сожгли все поселения на границе между степью и лесом, нигде не встретив серьезного сопротивления. В прошлых войнах люди могли избежать смерти уходя в лес, орки не любили его и никогда не заходили глубоко. Но не в этот раз. Хорузар не боялся леса и приказал решить вопрос с людьми раз и навсегда - догнать ушедших и уничтожить всех до одного. Чтобы даже памяти о них не осталось.

Двигавшийся медленно, обоз отстал от основных войск. Джаеш ругался, ему нужны были пленные для своих ритуалов, но до сих пор им попадались только мертвые люди.

Наступала ночь и командир обоза - сотник по новомодному - подскакал к фургону шамана, чтобы спросить разрешения на остановку. Он был старой закалки и Джаеш оставался для него непререкаемым авторитетом. Шаман подумал, покрутил куклу с множеством веревочных косичек, пошептал что-тои милостиво разрешил остановиться. Глядя на него, Горзах чуть не засмеялся. Весь день, трясясь на выбоинах лесной дороги, старик кряхтел и ругался, считая, что надо остановиться и отдохнуть.

Как только скрип колес прекратился, Джаеш погнал ученика разводить костер. Сам он, кряхтя, слез с повозки, покрутился, с ненавистью глядя на лес, и расстелил потертую шкуру. Уже одно то, что он сам сделал это, а не приказал Горзаху, говорило, что старик хочет есть и надо пошевеливаться, если слуга не хочет получить взбучку.

Мальчик торопился и, как всегда, в таких случаях - у него ничего не получалось. Искра никак не хотела зажигать трут. Джаеш не выдержал, отобрал принадлежности для добывания огня, для порядка, дал подзатыльник и приказал: