Анастасия Никитина - Ректор по семейным обстоятельствам

— Тогда я пойду просплюсь, — громко возвестил Крупп, незаметно подмигивая; — А то прибьёт меня невеста за пьяный язык — и мужем побыть не успею.

Я покачала головой, глядя, как он, покачиваясь, поднимается по лестнице. На этот раз Крупп превзошёл сам себя. Хорошо, хоть удалось уладить его выходку без громогласного скандала и драки. И всё-таки, пока я шла обратно к нашему столу, меня не покидало ощущение, что я что-то упускаю в этой идиотской ситуации.

— Рагетта? — Никс мигом заметил перемену в моём настроении. — Ты почему притихла? Что тебе этот пень узловатый наговорил?!

— Да так, ничего, — ушла от ответа я. — Лучше расскажи, что у тебя за проблемы с хозяйкой.

— Да зачем тебе эти дрязги? — скривился чернак.

— Ну может, помочь смогу, — ляпнуло моё импульсивное Высочество первое, что пришло в голову. И тут же спохватившись, добавило: — Я на тракте давно, знакомых много.

— Знакомых на тракте и у меня полно, — махнул рукой Никс. — Без малого четверть века пыль месил. Было время познакомиться. Но ты же теперь не отстанешь? Женское любопытство непобедимо, ифит бы пожёг болтливого Круппа!

«Женское коварство», — мысленно поправила я и состроила обиженную гримасу. Чернака хватило ровно на три минуты:

— Ладно. Хотя ничего особенного в этой истории нет. С нами такое сплошь и рядом происходит. Хотя мы-то разве виноваты, что нас забирают из дома, как какой-то скот?!

Он помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:

— Я раньше ходил по тракту с караванами, как ты. Ну может быть, и не совсем так, специализация другая. Но один нюанс хлебнул бочонком. Сама знаешь, как некоторые караванщики относятся к боевикам-женщинам. С выходцами с Чёрного континента примерно то же самое. И плевать, боевики мы или бытовики. Но зарабатывал по сравнению с соотечественниками неплохо. Сестренке, опять же, помогал. Она разрешение на свою булочную только недавно получила. Как-то сопровождали одного вельможу. Видно, ему понравилось, и он замолвил за меня словечко. Так я стал привратником в Академии стихий.

Никс испытующе посмотрел на меня, выжидая реакцию. Обычно наемники презрительно относились к молодым «осёдлым», считая их трусами. Но я держала себя в руках, поэтому на лице не дрогнул ни один мускул.

— Так я и думал, — вдруг улыбнулся чернак. — Но думал-то думал, а всё равно боялся.

— В смысле? — не выдержало моё нетерпеливое Высочество, и так с трудом сдерживаясь, чтобы не подтолкнуть плавный рассказ к интересующей меня части.

— Ты другая, — тихо отозвался Никс, опуская голову. — Не брезгуешь тем, что я чернак, не смеешься, что ушёл с тракта молодым. Ты не судишь людей, не узнав их. Это дорогого стоит. Особенно в моём случае.

Его губы искривила болезненная ухмылка, и я вдруг ужаснулась. Каково это, изо дня в день чувствовать пренебрежение, ловить на себе брезгливые взгляды. Просто потому, что ты не родной этой земле. И тут же отвесила себе мысленную оплеуху: «Окстись, идиотка! Это же чернак. Чернак! Неудивительно, что их недолюбливают, после такой-то войны! Я и сама стараюсь держаться от них подальше!».

«Да неужели? — ехидно парировал внутренний голос. — Прям, подальше и от всех?»

«Ну, хорошо, — вынуждено было признать моё запутавшееся Высочество. — Никс — исключение. Но только ради того, чтоб выяснить, что он против меня имеет!».

«А с каких пор тебя волнует мнение какого-то чернака о твоём высокородном Высочестве?».

— Рагетта? — слава Создателям, Никс прервал этот молчаливый спор.

— Прости. Всё нормально.

— Нормально, ага… — недоверчиво повторил он. — Я же вижу, что ты мне сочувствуешь. Может, даже жалеешь? Не надо.

Я не нашлась, что ответить. И подтвердить, и опровергнуть его предположение было бы глупо. Но Никс не ждал ответа. Он заговорил, снова уставившись в столешницу.

— Короче говоря, я почти десять лет проработал в этой Академии. А недавно там сменился ректор. Теперь всем заведует дочка нашего правителя. Молодая, взбалмошная и чернаков ненавидит сильнее, чем монх Безымянную. Вот и жду, когда она ко мне явится. А может, и не снизойдёт. Просто приказ об увольнении пришлёт. Девушку, которая в библиотеке работает, уже до истерики довела…

— Но ведь не уволила же? — ляпнула я и тут же прикусила свой длинный язык. Но чернак ничего не заметил.

— За этим дело не станет. Наверное, это не такая быстрая процедура, как ей бы хотелось. Из всех профессоров нормально к чернакам относится только один. То есть одна. А ведь там дети! Эх!.. — Он махнул рукой. — Извини. Пожалуй, я пьян сильнее, чем мне казалось: вывалил тебе на голову свои проблемы, дурак. Правильно Ниса говорит, не умею я за девушками ухаживать.

Я молчала. Казалось бы, всё просто и понятно: слава ненавистницы чернаков летит впереди меня, да ещё и преувеличенная в разы досужими сплетниками. Отсюда и беспокойство Никса, и его ненависть: не хочет покидать тёплое место в одном городе с сестрой. А Юрась действительно только помогает ему с хозяйственными делами, практикуется так. Задавать какие-то наводящие вопросы явно не стоило. Кто знает, насколько в действительности пьян Никс? А ну как удивится странному интересу случайной знакомой? Да и нужно ли это вообще? Всё ведь объяснилось, всё хорошо? Но странное чувство дежавю упорно не желало покидать мою дурную голову. Как и с Круппом, я что-то упускала, не замечала какую-то решающую мелочь.

— Мне пора, — отвлёк меня от размышлений чернак. — Не хочу давать лишний повод. Ты остаёшься?

— Да нет, — рассеянно пожало плечами моё окончательно запутавшееся Высочество. — Мне, пожалуй, тоже пора.

Мы вышли на улицу.

— Опять к порталу?

— Ага, — кивнула я, судорожно размышляя, что отвечать, когда он спросит, где Рагетта, собственно, живёт.

Он не спросил. Просто взял меня под руку и повёл по ночной улице. Стук каблуков отзывался эхом в темных подворотнях. Только этот звук и нарушал тишину. Я была благодарна Никсу за молчание: слишком много мыслей теснилось в голове. Пытаясь разобраться в противоречивых предположениях и чувствах, моё растяпистое Высочество даже не заметило, как оказалось перед городским порталом. Очнулась я, только когда чернак остановился.

— Когда ты снова придешь в трактир?

— Не знаю, Никс. Как получится.

— Я буду ждать, — улыбнувшись, отозвался он и вдруг резко притянул меня к себе, сминая губы настойчивым поцелуем.

Целовали моё не больно-то целомудренное Высочество и раньше, к тому же гораздо более умело и изысканно. Но только от поцелуя Никса закружилась голова, а кожа моментально покрылась мурашками. Мы оторвались друг от друга, лишь когда в лёгких закончился воздух.

— Никс! Ты охренел! — просипело моё ошарашенное Высочество, едва обретя способность связно мыслить.